Золотая Орда и государство Хулагидов — Из «Сборника летописей» Рашид-ад-дина

Когда Хулагу-хан завоевал большую часть Иранской земли, покон­чил с делом врагов и противников, которые оставались в разных углах, и занялся приведением в порядок и устройством дел владения, сердце его было раздосадовано захватом власти Беркеем, потому что вследствие того, что Бату его в сопровождении Менгу-каана отправил в столицу Каракорум посадить его [Менгу-каана] на престол в кругу родичей, и он некоторое время служил неотлучно у престола Менгу-каана, он (Бер- кей), опираясь на это, непрестанно слал гонцов к Хулагу-хану и прояв­лял свою власть. Оттого, что Беркей был старшим братом, Хулагу-хан терпел. Когда с родственниками его (Беркея) Тутаром, Булгаем и Кули произошло событие, между ними появились и изо дня в день росли вражда и ненависть. В конце концов Хулагу-хан сказал: «Хотя-де он и старший брат, (но) поскольку он далек от пути скромности и стыдливо­сти и обращается ко мне с угрозами и понуждениями, я больше не буду с ним считаться». Когда Беркей узнал об его гневе, он сказал: «Он разрушил все города мусульман, свергнул все дома мусульманских ца­рей, не различал друзей и врагов и без совета с родичами уничтожил халифа. Ежели господь извечный поможет, я взыщу с него за кровь невинных». И он послал в передовой рати Нокая, который был его полководцем и родственником Тутара, с тридцатью тысячами всадников отомстить за его кровь. Тот прошел Дербент и расположился на виду Ширвана. Когда Хулагу-хан проведал (об этом), он повелел, чтобы из всех владений Ирана выставили ополчение. <…> На восходе солнца они подошли к Дербенту Хазарскому. Толпа врагов находилась на крепост­ной стене Дербента. Их прогнали с этой стороны выстрелами из луков, отняли от врага стену, взяли Дербент и завязали бой по ту сторону Дербента. Врагу было нанесено поражение. Жилища всех эмиров, вель­мож и воинов Беркея сияли в той степи. Кипчакская степь была сплошь в палатках и больших шатрах, а земля та полна лошадей, мулов, верблю­дов, коров и овец, а ратных людей их ни одного не было в жилищах. Все бежали, бросив жен и детей. Наши войска расположились в их жилищах и спокойно на досуге наслаждались и развлекались три дня и пировали и веселились с луноликими девами с надушенными амброю кудрями. Когда Беркей и воины проведали о судьбе жилищ, семей, челяди, добра и скота, собрали превеликое, словно муравьи и саранча, полчище и, пройдя простор той степи, напали на эмиров и войско…. на берегу реки Терека они от зари до конца дня бились жестоким боем. Так как мало- помалу к врагу прибывала помощь, наша рать обратилась вспять. Река Терек замерзла, и стали переправляться через нее. Вдруг (лед) проломился и множество войска утонуло. Абага-хан невредимый прибыл и располо­жился в Шаберане. Беркей с ратью, пройдя Дербент, вернулся назад, а Хулагу-хан … достиг окрестностей Тебриза. После этой беды (Хулагу- хан), расстроенный и с удрученным сердцем, занялся возмещением и исправлением потерь и приказал, чтобы во всех владениях приготовили оружие. Войска в другой раз были снаряжены добром и оружием. <…>

Рашид-ад-дин, с. 58-60.

В начале века Абага-хана толпа противников и завистников покуша­лась на эти края, и в другой раз Нокай со стороны Дербента двинулся с полным войском отомстить за кровь Тутара. Абага-хан переправился через реку Куру, а с той стороны подоспел Беркей с тремя стами тысяч всадников. Абага-хан с войском опять перешел на этот берег реки и приказал, чтобы прервали переправы. Обе стороны на обоих берегах реки Куры построили лагери кольцом и стали стрелять друг в друга стрелами. Беркей пробыл четырнадцать дней на берегу реки, и так как переправиться было невозможно, он двинулся в Тифлис, чтобы там перейти через реку. По пути он занемог и скончался. Гроб с ним отпра­вили в Батуеву (столицу) Сарай и похоронили.

В 664 году (1265/66) Абага-хан приказал, чтобы по ту сторону реки Куры от Далан-наура до степи Курдаман, смежной с рекой Курой, пост­роили вал и вырыли глубокие рвы. На защиту их назначили отряд монголов и мусульман, и с обеих сторон стали ходить туда и обратно караваны. <…>

Рашид-ад-дин, с. 68.