Из сочинения Ибн Арабшаха «Чудеса предопределения в судьбах Тимура»

<…> Это область исключительно Татарская, переполненная разными животными и Тюркскими племенами, со (всех) сторон огражденная и во (всех) частях возделанная, обширная по объему, здоровая водою и воз­духом. Люди ее – мужи (в полном смысле), воины ее – (превосходные) стрелки. <…> Нет в них ни лжи, ни обмана, нет между ними ни хитрости, ни лукавства. Обычай их – ездить на телегах с уверенностью, не знаю­щей страха. Городов у них мало и переходы их (от одного привала до другого) продолжительные. Граница Дештской земли с юга – море Кользумское (=Каспийское), злобное и своенравное, да море Египетс­кое, завернувшее к ним из области Румской. Эти два моря почти что сталкиваются, не будь промеж них гор Черкесских, составляющих меж­ду ними «грань непроходимую». С востока пределы владений Хорезма, Отрар, Саганак, да другие земли и страны по направлению к Туркестану и землям Джетским, вплоть до границ Китайских, принадлежащих к владениям Монголов и Хатайцев. С севера – Ибирь и Сибирь, пустыни и степи, да пески (нагроможденные) точно горы. И сколько этой степи, где бродят птицы и звери! Она подобна милости вельмож (нашего) времени: край, до которого не доберешься, и предел, до которого не доплетешься. С запада – окраины земель Русских и Булгарских, да владения христиан-нечестивцев; к этим окраинам прилегают владения Румские, (лежащие) по соседству с землями, подвластными Ибн-Осма- ну. Выезжают, бывало, караваны из Хорезма и едут себе на телегах спокойно, без страха и опаски, вдоль до (самого) Крыма, а переход этот (требует) около 3 месяцев, в ширину же море песку, длиною в 7 морей, в котором не отыщет пути и вожак и по которому не пройдет самый отважный из сметливых людей. Караваны не возили с собою ни продо­вольствия, ни корму для лошадей, и не брали и собою проводника, вследствие многочисленности (тамошних) народов, да обилия безопас­ности, еды и питья у (живущих там) людей. Путешествовали они не иначе, как от одного племени до другого, и останавливались только у того, кто (сам) предлагал у себя помещение. <…> Ныне же в тех мест­ностях, от Хорезма до Крыма, никто из тех народов и людей не движет­ся и не живет, и нет там другого общества кроме газелей и верблюдов. <…> Султан Берке – да помилует его Аллах, – приняв ислам, постро­ил его (Сарай), избрал его столицею (своего) царства и возлюбил его. Он побудил народы Дешта ко вступлению в заповедье и на пастбище ислама, и вот почему он (Дешт) стал (сборным) местом всякого добра и блага, так что к (прежнему) прозванию «Кипчак» прибавилось (еще) прозвание «Берке». <…>

Тизенгаузен, I, с. 459-460.