Доклад Киевского Комитета

ДОКЛАД КИЕВСКОГО КОМИТЕТА*

• Начало доклада Киевского комитета не сохранилось.
  … таких союзов было два: союз столяров и союз типографщиков. За заводским центром непосредственно стояла агитаторская сходка из представителей кружков разных механических заводов, в которых у комитета имелись связи. Существовало демократическое, т. е. выборное начало. Так было до октября.
  В октябре стало заметно, что революционная деятельность рабочих начала падать, и стал раздаваться ропот недовольства в организации. Это побудило ремесленный центр принять некоторые меры, чтобы устранить недоверие. Так как сам ремесленный центр не был выбран, а составился из приезжих товарищей, рекомендованных как членами центра, так и комитетом, то он решил созвать (предварительно наметив ранее) лучших работников из представительских сходок, слившись с ними составным ядром. Это ядро наименовали руководительской сходкой. Таким образом, официально центр как бы с этого момента уже перестал функционировать. Фактически он остался функционировать, пока окрепнет руководительская сходка. Центр думал, что, дав возможность представителям кружков проявлять больше личной инициативы, он приобретет навык деятелей в организационной работе. Центр ошибся в своих расчетах. Руководители думали воздействовать, проявляя личную инициативу, не на массу, а на высшую инстанцию, т. е. на комитет, в ущерб организационной работе. Они старались побудить комитет к более энергичной работе и в то же время сами почти сложили руки. Таким образом, они лишили комитет главного его оружия – усиленной работы в массе.
  Но жизнь скоро показала, что руководительская сходка существовать в ее целом составе в числе 18 человек не может благодаря квартирному вопросу, во-первых, затягивающимся дебатам по всякому вопросу, во-вторых, – благодаря чему иногда не успевали обсуждать очень важных и экстренных вопросов, и, в-третьих, из-за большой неконспиративности собираться вместе всем лучшим членам целого района. Руководительская сходка пришла к выводу, что так существовать она не может. Она решила разделиться на две части, выделив сначала центр из четырех человек и предоставив центру распределить членов в ту или другую группу для более удобного ведения дискуссий. Таким образом, ремесленный центр получил санкцию нижней инстанции, так как в центр были выбраны за исключением только одного члена все те, которые были и до того членами центра. Получив санкцию, центр ввел право кооптации. Этим члены центра нанесли первый удар выборному началу.
  Второй удар выборному началу нанес комитет, раскассировав заводской центр за бездеятельность. Но действительное зло было в самом комитете, так как там боролись два течения: «рабочедельческое» и «искровское». На этой-то борьбе, очевидно, и было сосредоточено все внимание комитета, так как всю организаторскую работу вели оба центра с частью (впрочем, очень незначительной) пропагандистов, которые продолжали ходить на кружковые занятия. Литература отсутствовала, прокламации не были удовлетворительны, по мнению рабочих комитетов и судя по отзывам рабочей массы. *
• Далее в подлиннике зачеркнуто: «Деятельность организации к концу октября сильно стала сокращаться. За исключением «Солдатской памятки» А.Н. Толстого. В октябре и ноябре комитет еще тащился в его целом составе».
  В ноябре «рабочедельцы» стали сходить со сцены. Но тут-то и оказалось, что комитет, занятый борьбой в самом комитете, не следил за жизнью организованных рабочих. Победить в комитете еще не значило одержать полную победу, так как организованные рабочие не были ознакомлены с новыми взглядами. И тут-то была совершена очень большая нетактичность: сразу, неожиданно для рабочих, как снег на голову, появилась комитетская прокламация о признании «Искры» руководящим органом. Получив эту прокламацию, рабочие не знали, что им делать с ней. Распространить ее – значило бы подчиняться слепо, без рассуждения, как в бюрократической государственной машине. Этого рабочие, как сознательные и уже отчасти привыкшие разбираться в жизненных явлениях члены организации, не могли сделать. Поэтому, обсудив этот вопрос, рабочие решили этой прокламации не распространять впредь до выработки сознательного и обдуманного отношения к этому шагу.
  Категорическое требование представителя комитета относительно распространения этой прокламации еще более усилило то недоверие к комитету, которое уже было.
  С ноября до половины декабря были очень обостренные отношения между ремесленным центром и комитетом. Заводской центр не посвящали в то, что происходит в организации, на том основании, что он был только недавно вновь сформирован. Некоторые члены ремесленного центра потеряли веру в возможность и продуктивность работы с таким комитетом и, не желая поддерживать его или устраивать ему оппозицию, решили выйти самим из организации. Своим выходом они уменьшили значение ремесленного центра. К концу декабря организация как бы замерла. Занятия в кружках остановились, произошел, казалось, полный крах. Заводской центр, ориентировавшись несколько, потребовал у ремесленного центра объяснения, что все это значит – связи прерваны, комитет бездействует… Пришлось его ознакомить с положением дел в комитете. Это выполнил один из товарищей. После совещания относительно положения дел в организации, а также и в самом комитете, заводской центр уполномочил одного из членов совещательного собрания выразить комитету порицание и объявить ему, что рабочие социал-демократической организации комитет, как таковой, не признают, не считают его действительным, а потому объявляют его распущенным. На особом совещании некоторых товарищей как заводского, так и ремесленного центра, при участии одного пропагандиста, был сформирован новый комитет.
  К новому году, 1903, были до некоторой степени восстановлены связи с кружками, снова началась работа, и явилась возможность смотреть вперед с надеждой на лучшее будущее. Таким образом, Киевская организация вышла из неурядиц и передряг более окрепшей, что мы и видим из годового отчета комитета.
  Всего с сентября 1902 г. было издано по май 1903 г. 42 печатных листка в количестве 50 500 экземпляров. «Искры» было распространено №№ 15–383 тыс. экземпляров, «Зари» №№ 2–3 и 4– 150 экземпляров и изд. «Зари» брошюры «Что делать?» и «Самодержавие и земство» приблизительно в том же количестве. Агитационная литература: брошюры «Самодержавие и стачки», «Кто чем живет», «Павел Руденко» Степняка, «Рассказы из французской революции», «Две речи», «Десятилетие Морозовской стачки». Не упомянутые «Южный рабочий» в 250 экземпляров и «Красное знамя» № 1 – 150 штук. Спрос рабочих на агитационную литературу, которая бы в живой разговорной форме знакомила с основными положениями социал-демократии, как-то: «Катехизис социал-демократа», «Что такое социализм?», «Что такое политическая свобода?», «Что такое самодержавие?», «Кому нужны еврейские погромы?», «Чего хотят студенты?», «Кому нужно войско?», «Что такое кризис?».
  Далее в годичном итоге подчеркнуто слабое участие студентов и увеличение активных сторонников социал-демократии со стороны пролетариата. Приводя итог Красного Креста, указывается, что из общего числа арестованных с января по май рабочих было более 75%.
  Факты красноречиво говорят сами за себя.
  Были две стачки – портных магазина готового платья по Александровской улице за увеличение поштучной платы на 50 и 75 коп. на штуку и кроватчиков проиграна.
  В прошлом году «Рабочее знамя» окончило свое существование как отдельная организация, присоединившись к социал-революционерам.
  Появление Бундовской организации как отдельной нечто самостоятельной. Имеется документ.
  Майская манифестация в Киеве нельзя сказать, чтобы прошла удачно. Назначенная на 20 апреля демонстрация была комитетом отменена. Полиция подготовляла еврейский погром. После кишиневских событий она распустила под рукой слух, что на 20 апреля будет произведен рабочими погром. Эта нелепость усердно распространялась городовыми и агентами полиции. Были разбросаны полицией возмутительные листки с описанием невероятной истории, долженствующей возбудить религиозное чувство христиан. Нанята полицией банда босяков; им было предписано в случае демонстрации вмешиваться в толпу манифестантов с криком: «бей евреев». (Войска были распределены.) Всюду расхаживали патрули. Еврейское население Киева, терроризированное кишиневской бойней и убежденное, что полиция не задумается осуществить свой план, тысячами уезжало из Киева. Настроение жителей было самое тревожное. Еврейская беднота, в том числе ремесленники и рабочие, не имея возможности бежать, сидела по домам. Комитет решил, что устраивать демонстрацию при созданных полицией условиях невозможно, устраивать ее на улицах, наполненных лишь дворниками, полицией и шпионами, нот оснований. Решено было демонстрацию отложить и выпустить по этому поводу воззвание, объясняющее положение вещей. Кроме того, комитет обратился ко всем социал-демократам с воззванием, призывавшим к активной борьбе с громилами. Прокламация эта произвела самое благоприятное для социал-демократов впечатление. Отмена демонстрации и наше воззвание вызвали бурю негодования у так называемых социал-революционеров. Они решили устроить самостоятельную демонстрацию, но из этого ничего не вышло.
  Тем не менее среди организованных рабочих боевое настроение преобладало. Накопившаяся энергия и негодование по поводу ближайших событий искали исхода. Отменить совершенно демонстрацию казалось невозможным, и она была назначена на 4 мая. Полиция и войска были великолепно подготовлены к этому событию, чего нельзя сказать о демонстрантах. Улицы были пусты, дворы, окружающие место демонстрации, были наполнены войсками, полицией и дворниками. Полиция не допускала соединяться даже по три человека и отбирала у проходящих палки, хватала людей по указанию шпионов. Нужно заметить, что перед демонстрацией были произведены массовые аресты. Тем не менее демонстрантам удалось соединиться в количестве 70–80 человек и пройти со стройным пением по Прорезной улице. Здесь они были оцеплены и избиты казаками и отведены по участкам. Арестовано всего перед демонстрацией 150 человек, во время и после демонстрации до 200 человек.