А.И. Герцен. Письма из Франции и Италии 1847-1852 гг.

А.И. ГЕРЦЕН. ПИСЬМА ИЗ ФРАНЦИИ И ИТАЛИИ 1847-1852 ГГ.
Начавши с крика радости при переезде через границу, я окончил моим духовным возвращением на родину.
Вера в Россию – спасла меня на краю нравственной гибели…
Вопрос социальный совсем не так далек от нас, как думают, мы середь него. Освобождение крестьян с землею–начало великого экономического переворота, в который Россия вступает…
Европа идет ко дну оттого, что не может отделаться от своего груза, в нем бездна драгоценностей, набранных в дальнем опасном плавании,– у нас это искусственный балласт, за борт его – и на всех парусах в широкое море!
Мы входим в историю, деятельно и полные сил, именно в то время, когда все политические партии поблекли, стали анахронизмом и все указывают – с упованием одни, с отчаянием другие – на приближающуюся тучу экономического переворота. Вот и мы, глядя на соседей, перепугались грозы и, как они, не находим лучше средства, как молчать об опасности…
Полноте бояться, успокойтесь, на нашем поле есть громоотвод – общинное владение землею.
…Буржуазия явилась на сцене самым блестящим образом в лице хитрого, увертливого, шипучего, как шампанское, цирюльника и дворецкого, словом – в лице Фигаро; а теперь она на сцене в виде чувствительного фабриканта, покровителя бедных и защитника притесненных. Во время Бомарше Фигаро был вне закона, в наше время Фигаро – законодатель: тогда он был беден, унижен, стягивал понемногу с барского стола и оттого сочувствовал голоду, и в смехе его скрывалось много злобы; теперь его бог благословил всеми дарами земными, он обрюзг, отяжелел, ненавидит голодных и не верит в бедность, называя ее ленью и бродяжничеством…
Буржуазия не имеет великого прошедшего и никакой будущности. Она была минутно хороша как отрицание, как переход, как противоположность, как отстаивание себя. Ее сил стало на борьбу и на победу; но сладить с победою она не смогла; не так воспитана… Наследник блестящего дворянства и грубого плебеизма, буржуа соединил в себе самые резкие недостатки обоих, утратив достоинства их. Он богат, как вельможа, но скуп, как лавочник… В то время вы уже встречаете во Франции класс людей, который при общей потере приобретает: дворянство лишается прав – они усугубляют свои; народ умирает с голоду – они сыты; народ вооружается и идет громить врагов – они выгодно поставляют сукна, провиант. Народ завоевывает всю Европу, по всей Европе течет реками его кровь – они пользуются континентальной системой…
Они обратились тоже к политической экономии.
Но какой ответ, какое наставление могли они найти в науке, последовательно говорившей неимущему: «не женись, не имей детей, поезжай в Америку, работай 12, 14 часов в сутки, или ты умрешь с голоду!» …
Эксплуатация пролетария была приведена в систему, окружена всею правительственной силой, нажива делалась страстью, религией, – жизнь сведена на средство чеканить монету, государство, суд, войско – на средство беречь собственность…