Из «Сказания» Авраамия Палицына

ИЗ «СКАЗАНИЯ» АВРААМИЯ ПАЛИЦЫНА
ОБ ОБОРОНЕ ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА МОНАСТЫРЯ
О выласки на сторожи литовские и русские
Во един же от дний тех, еще убо тогда во граде Троицком Сергиеве монастыре множество воинства храбрствующих на враги и борющеся, дню освитающу недельному , бысть велика мгла в зимнее время. Воеводы же пакы устроишя выласку на заставы литовские, в Благовещенский враг и на Нагорнюю заставу к Благовещенскому лесу, а иных людей послашя к Нагорному пруду за сады на заставы руских изменников . Изшедше же конные люди и заставу в Мишутине враге побили; вскоре же поспевше и на Нагорнюю заставу, и тое топташя по Красной горе вдоль и до Клемянтеевского пруда и многих побили; из Сопегиных же табар многие роты приидошя, и бысть бой велик. Из града же, вышедше на помощь многие люди конные и пешие, и прогнашя литву паки до пруда Клемянтеевского…
И нератницы охрабришяся, и невежди , и никогда же обычай ратных видевшей, и ти убо исполинскою крепостию препоясашася. От них же един некто даточных людей , села Молокова крестьянин, Суетою зовом, велик возрастом и силен вельми, подсмеваем же всегда неумениа ради в боях , и рече: «Се умру днесь или славу получю от всех!» В руках оружие держаше бердышь. И укрепи господь бог того Суету, и даде ему безстрашне и храбрость; и нудяше православных христиан стати от бегства и глаголя: «Не убоимся, братие, врагов божиих, но вооружимся крепце на них!» И сечаше бердышем своим на обе страны врагов и удержеваа полк Лисовского Александра; и никто же против его стати не возможе. Скоро же скакаше, яко рысь, и многых тогда вооруженых и во бронях уязви. Мнози же крепцыи оружницы сташя на него за срамоту и жестоце на него наступающе. Суета же сечаше на обе страны…
Тогда же с слугой с Пимином с Теневым сущии людие сташя крепко против врагов на пригорке у рву, бьющеся с Литвою и с казаки. Видев же мало троицкого воинства, злонравный лютор Лисовской устремися жестоко на них, и смесившеся вси людие вместе, литовские и троицкие, и бысть бой велик близ врага Глиняново. Врази же, боящеся подсады , начашя отбегати. Троицкое же воинство помалу отходяще от литовских людей и скрывшеся в Косой Глиняной враг; Александр же Лисовской, хотя во отводе жива взяти слугу Пимина Тененева, Пимин же обратився на Александра и устрели его из лука в лице по левой скрании. Свирепый же Александр свалился с коня своего. Полчане же его ухвативше и отвезошя в Сопегин полк. Троицкое же воинство ударишя изо множества оружия по них и ту побишя много литвы и казаков…
Такову же погибель видяще поляки, яко князя Юрья лишишяся и иных храбрых своих растесаных лежящих, и гонимых гневом божиим, побегошя от троицкого воинства. И тако разыдошяся вси полци Сопегины и Лисовского. Троицкое же воинство внидошя во обитель с великою победою.
О втором большом приступе
Месяца маиа в 27 день паки в Сопегиных табарех и Лисовского бысть шум велик, играюще во многиа игры … И заиграшя во многия игры, начата приступати ко граду всеми силами, всякими делы и хитростьми: мняху бо окааннии во един час похитити град; ведяще же во граде зело мало людей, и тии суть немощни, и сего ради крепце належаху на град.
Но благодатию божиею подкрепляемо троицкое воинство бияхуся с стен градных крепко и мужественно. Литва же тщащеся вскоре на град взыти и придвигнушя щиты на колесех и лествицы многия, и нуждахуся силою приставити и взыти на стены: христолюбивое же воинство и вси людие градстии не дающе им щитов и Тарасов придвигнути и лествиц приланивати бьюще ис подошевново бою изо многих пушек и пищалей, и в окна колюще, и камение мешуще, и вар с калом льюще; и серу, и смолу зажигающе метаху, и известью засыпающе скверныя их очеса, и тако бьющеся через всю нощь… Егда же бысть день, видяще окааннии, яко не успешя ничто же, но паче своих множество изгубишя, начата с студом отступати от града. Градстии же людие вскоре отворишя град, овии же с стен скочивше, учинишя выласку на оставшихся ту литовских людей у стенобитных хитростей своих: инии же во рвех бродяще и не могуще изыти.
И тако тех многих побили, а живых взяли панов и русских изменников 30 человек. И повелешя им в жерновы играти , и тако работающе на братию и на все троицкое воинство и до отшествия врагов от града. И милостию пребезначальныя троица и заступлениєм пречистыа богоматере… побишя тогда множество приступних людей, и тарасы их, и щиты, и лествицы, и прочия козни вземше, во град внесошя. Сами же вси здравы отшедше, яко победители над враги показашася…
О начале беды по всей России
И яко сих ради Никитичев , паче же всего мира за премногиа и тмочисленыя грехи нашя и безакониа и неправды вскоре того же лета 7109-го (1601 г.) излиание гневобыстрое бысть от бога. Омрачи господь небо облаки и толико дождь пролиася, яко вси человецы во ужасть впадошя. И преста всяко дело земли и всяко семя сеянное, возрастши, разседеся от безмерных вод, лиемых от воздуха; и не обвея ветр травы земныя за десять седмиц дней и прежде простертиа серпа поби мраз силный всяк труд дел человеческих и в полех, и в садех, и в дубравах, всяк плод земный, и яко от огня поядена бысть вся земля. Году же сему прешедшему, праведному же наказанию от бога на нас бывшу, мы же никако же от злоб своих престахом… И сего ради во второй год злейши того бысть, такожде и в третие лето; и всякому естеству, ох! и горе! восклицающу… Мнози же тогда от ближних градов пририщуще к царствующему граду, препитатися хотяще от милостыни царевы… И тии убо приходящей такожде погибаху скудости ради пища. По отцех же богоносных речению, мнози тогда ко второму идолослужению уклонишася и вси имущей сребро и злато, сосуды и одежда отдааху на закупы и собираху в житница своя вся семена своя всякого жита и прибытков восприимаху десяторицею и вящи. Мнози бо имущей к разделению братии на милость не прикланяхуся. И зряще богатии по стогнам царствующего града от глада умерших, ни во что же вменяху; и не толико бревн и дров не возилех, яко же мертвых нагих телес влачаху по граду всегда, такожде и по всем градом. И за два лета и четыри месяца счисляще по повелению цареву погребоша в трех скудельницах 127 000 (человек.– Ред.), толико во единой Москве. Но что се? Тогда бысть в царствующем граде боле четырех сот церквей, у всех же тех неведомо колико погребше христолюбцы гладных. А еже во всех градех и селех никто же исповедати может: несть бо сему постижения. И пси бо и зверне и птица небесныя преизобильствоваху сицевою пищею; и аще не бы царским повелением погребахуся, то всяко бы от смрада мертвости и от снедения пес возсмерделся царствующий град. Толика же беда належаще, яко всяку нечистоту бедным и неимущим снедати. И аще не бы господь прекратил дьней тех, то уже начинаху и друг друга ясти.
В те же лета мнози имущей глаголаху к просящим: не имамы ничто же. Во время же пленения от всех околних язык, наипаче же от своих то обретеся бесчислено расхищаемо всякого хлеба и давныя житницы неистощены, и поля скирд стояху, гумна же пренаполнены одоней и копен и зородов , и до четырехнадесяти лет, отнеле же смятение бысть во всей Русской земли… Се бо да разумеется грех во всей России, чесо ради от прочих язык пострада. Во время боискушениа гнева божиа не пощадехом братию свою и жита и благаа своя заключихом себе. Тако и нас не пощадешя врази наши.
О зачале разбойничества во всей России
…В правлении же при сем велицем государе блаженнем царе Феодоре Борис Годунов и инии мнози от вельможь не токмо род его, но и блюдомии ими, многих человек в неволю к себе введше служити, инех же ласканием и дарьми в домы своя притягнувше; и не от простых токмо ради нарочита рукоделиа или какова хитра художества , но и от честнейших издавна многим именем и з селы и с вотчины, наипаче же избранных меченосцев и крепких во оружии и светлы телесы и красны образом и возрастом излишьствующих. Мнози же и инии, начальствующим последствующе, в неволю порабощающе, с кого мощно и написание служивое силою и муками емлюще. Во время же великого глада сего озревшеся вси, яко немощно питати многую челядь, и начашя рабов своих на волю отпущати; инии убо истинно, инии же лицемерством… и аще к кому прибегнет, той зле продаваем бываше и мног снос и убытки платяху; инии же ради воровства нигде не приемлеми бываху… Бяше же и се зло и лукаво во многих: лето убо все тружаются, в зиму же не имеют где и главы подклонити; и наки в лето в делех зле стражут у господей своих. В сицевых же озлоблениих велико зло сотворися во всяких местех, их же несть возможно исписати. Домы же великих боляр зле от царя Бориса распуженых и вси раби распущены бышя, заповедь же о них везде положена бысть, еже не принимати тех опалных боляр слуг никому же. Инии же сами поминающе благодеяние господей своих и в негодовании на царя пребцвающе, но времени ждуще, зле распыхахуся, инии же от глада зле скончевахуся, инии же ремеством кормящеся, овии же от родитель своих питахуся. А иже на конех обыкше и к воинскому делу искусни, сии к великому греху уклоняхуся; во грады бо вышереченные украйные отхождаху. И аще не вкупе, но боле двадесяти и тысящь сицевых воров обретшеся по мнозе времени во осаде в сидении в Колуге и в Туле, кроме тамошних собравшихся старых воров.