Деньги Джучидов в XIII-XV
Деньги и денежная политика Джучидов в XIII-XV вв.
Павел Петров
В средние века изготовление монет организовывалось в тех населенных пунктах, в которых интенсивно развивалась торговля и возникала потребность в средствах платежа и обращения. То есть возникновение монетной чеканки было экономически обусловлено. Активно проводимая властями денежная политика всегда направлена на развития внешней и внутренней торговли в государстве с целью получения максимальной прибыли в пользу казны. То есть конечная цель носит фискальный характер. Денежная политика не всегда бывала успешной, то есть не всегда достигала поставленных целей. Известно, что объем собираемых налогов с населения никогда не определяется уровнем развития производства, а «Рост податей и пошлин зависел во многих случаях не от подъема производства, а от потребностей внешней политики, увеличения расходов на военные нужды и т.д.» [11, с. 3]. Но поступления в казну не ограничиваются только лишь налогами с населения. Существенную долю среди них играют налоги с торговли, с транзита по территории государства, с многочисленных водных переправ и т.д. Поэтому способствование активизации межрегиональной и международной торговли, ее развитию было в интересах власти. Наименьшую активность властей в формировании денежной политики в государствах средневековья можно наблюдать в периоды экономического кризиса и обострявшейся междоусобной борьбы. Следует иметь в виду, что даже отсутствие видимого воздействия властей на денежное обращение на рынках государства также является денежной политикой – пассивной денежной политикой.
Сейчас хорошо известно, что кроме чеканной монеты и в Европе, и на территории Восточной Европы, в Средней Азии и даже в Китае в качестве денег использовались слитки из драгоценных металлов. Если в Китае использование слитков носило крайне ограниченный характер – в основном для отправки налоговых поступлений из провинций в казну, то на территориях западнее Китая слитки являлись полноценными деньгами, активно использовались и выполняли все функции денег. Это важный момент для оценки характера товарно-денежных отношений в улусе Джучидов, т.е. и тогда, когда улус находился в составе Великой Монгольской империи, и когда выделился из состава империи и оформился в самостоятельное государство.
Монетных дворов в средневековых государствах востока было много, и причина тому – свободная чеканка монеты. Обладая достаточным количеством слиткового серебра или лома серебряных изделий, любой нуждающийся в чеканной монете мог на монетном дворе заказать монету, причем, тех номиналов, которые были ему необходимы и которые мог (имел право) производить монетный двор.
Ввиду различного характера и степени экономического развития тех или иных регионов власти дифференцированно подходили к вопросу о денежной политике в каждом из них. Особенно такая тактика характерна для периода становления и развития регионов и самого государства, а также на заключительном этапе – этапе развала государства и экономики страны. Денежная политика – многогранный термин. Он определяет не только принципы организации монетного дела и особенности монетного обращения в государстве, систему номиналов, качество монетного металла (для монет из драгметаллов), их весовую норму и размер, но и степень переоценки стоимости конкретного количества драгоценного металла при превращении его в монету. Речь идет и о стоимости, которую необходимо заплатить за изготовление самой монеты и о размере налога на изготовление монеты в пользу эмитента. Денежная политика основана на праве сикка, то есть на суверенном праве хана чеканить монету и взимать налог за ее изготовление, а также указывать на монетах свое имя или иной дифферент, персонализирующий эмитента – знак собственности – тамгу. Реализуется денежная политика через денежные реформы, законодательные акты, распоряжения администрации, обращенные как к монетным дворам, так и фискальным органам, и населению. Поскольку письменных документальных источников джучидской эпохи до наших дней не дошло, то все представления о денежной политике формируются на основании результатов исследований памятников нумизматики того времени, изучения топографии находок нумизматических объектов на памятниках археологии. Монеты – как следствие, как результат денежной политики – очень информативный, комплексный исторический источник, «говорящий» на своем особом языке [18; 19]. Однако это в определенном смысле вторичный источник (для решения многих вопросов кроме самих монет необходимы документы – распоряжения монетным дворам, указы властей и пр.), что накладывает некоторые ограничения на исследователя в плане степени конкретизации выводов по результатам изучения. Тем не менее, наблюдение за динамикой денежного обращения и монетного дела в разных регионах джучидского государства на протяжении XIII–XV вв. позволяет составить вполне объективное представление об изменениях денежной политики в государстве, о причинах и целях этих изменений.
Изменения в монетном деле и денежном обращении региона, установленные законодательно, называются реформированием. Реформами следует называть более глобальные изменения в монетном деле и денежном обращении всего государства. Общегосударственная реформа – это изменения стандартов и номенклатуры выпускаемой чеканной продукции (система номиналов) всеми монетными дворами государства. При этом общегосударственная реформа может быть двух типов: 1. с тотальным изъятием всех монет, выпускавшихся ранее и имевших обращение на рынках государства; 2. без изъятия предыдущих выпусков. Через реформирования локального масштаба и общегосударственные реформы власть может влиять на качество и характер денежного обращения и в отдельных регионах страны, и во всем государстве. Но путей воздействия на денежный рынок в условиях обращения полноценной монеты у власти немного, по сути это:
— разрешительно-запретительное законодательство;
— степень переоценки чеканной монеты из драгоценных металлов;
— фискальная политика в части установления денежных средств, которыми принимается платеж налогов от населения.
Узаконивание денег, которыми принимаются налоги, поддерживает статус этих средств платежа на рынке. Конечно, монеты из драгоценных металлов являются полноценными деньгами, покупательную способность которых определяет драгоценный металл (при условии умеренной переоценки металла в монете). Медные же монеты имеют принудительный характер обращения. Надо особо отметить, что медные монеты в уплату налогов не шли, и на монетных дворах, и у сарафов (менял) серебряные монеты на медные не обменивались. Медные монеты имели свою сферу обращения, то есть они не были разменной монетой для серебряных или золотых монет, и, обладая низкой покупательной способностью, использовались в розничной торговле для обеспечения сделок по самым дешевым группам товаров или служили довеском при торговле серебром. Основными средствами обращения на рынках Джучидского государства были серебряные монеты и слитки (джучидские сомы, русские гривны), а также в качестве денег использовалось ломаное ювелирное серебро [видимо, не дороже (а может и дешевле), чем по стоимости металла]. Попытки некоторых исследователей считать медные пулы разменной монетой для серебряных джучидских дирхамов глубоко ошибочны, поскольку не учитывают безусловного действия закона монетного обращения Коперника-Грешема. Согласно этому закону, все серебряные монеты должны бы были выпасть в клады, а обращение должно было бы обслуживаться только «плохой» монетой – пулами. Но этого не наблюдается, следовательно, сферы обращения медных и серебряных чеканных денег были разделены.
Особо необходимо отметить, что политический процесс смены статуса юрта и улуса Джучидов с административно-территориальной единицы в составе империи на независимое государство прекрасно прослеживается в монетном деле Джучидов.
Такое краткое введение призвано помочь избежать неоднозначного понимания читателем сути последующего изложения. Далее сделана попытка кратко охарактеризовать этапы денежной политики и монетного дела Джучидов в хронологической последовательности.
ХШ век. XIII век может быть разделен на два этапа – первый этап: монетное дело и денежная политика в Улусе Джучи, входящем в состав Великой Монгольской империи; – второй этап: монетное дело и денежная политика в самостоятельном государстве – Золотая Орда.
Первый этап. Первый этап начинается с момента завоевания территорий и начала чеканки здесь собственных монет. Особенность чингизидских завоеваний заключается в том, что монголами были покорены колоссальные по размеру территории с различной степенью экономического развития, и их покорение происходило не одномоментно. Вторая особенность заключается в том, что сами монголы до эпохи завоевания не имели собственного монетного дела и монетного обращения. По традиции всех захватчиков средневековья на присоединенных территориях Чингизиды в случае начала чеканки выпускали монету внешне и по метрологическим параметрам привычную для местного населения, но с измененными легендами. Например: если в г. Мерве при хорезм-шахе Мухаммеде ибн Текеше чеканились только медные посеребренные дирхамы и золотые динары, то и монголы выпустили такую же продукцию [7]; если в г. Газне чеканили серебряные джитали до Чингиз-хана, то и с его приходом этот выпуск сохранился [31, № 1967].
Причина такой монетной политики проста – местное население должно принять новую монету, поэтому она должна быть похожа на уже привычную. Читать монетные легенды, конечно, могли не все, поэтому завоеватели на первых порах сохраняли не только монетные металлы, из которых изготавливалась местная монета, но и размер, вес и часто сохраняли оформление монет. И лишь со временем, когда состав населения менялся (или его принудительно меняли), власть становилась более крепкой, торговые обороты росли – проводилась денежная реформа, изменявшая как вид чеканившейся монеты, так и сам характер денежного обращения.
На территории Джучидского улуса в период его формирования оказались регионы как развитые в экономическом отношении с населением, привычным к монетному обращению (земля Булгар, Кавказ, Хорезм, Сырдарьинский регион, Крым, Европейские территории [Валахия, Болгария]), так и просторы Дешт-и Кипчака, где не чеканили и не использовали монеты в торговле. Надо отметить, что завоеванное монголами кочевое население было ранее знакомо с деньгами как таковыми. Видимо, и некоторые сделки между кочевниками осуществлялись также с использованием слиточного серебра и монет, захваченных в результате набегов и грабежей. Но это явно не было процессом повсеместным и регулярным. Монголы тоже были знакомы с китайской монетой, поскольку торговали с китайскими государствами, и тем не менее китайские деньги у монгол не выполняли всех функций денег. Поэтому найти следы регулярного монетного обращения у кочевников и оценить степень подготовленности этого населения к его развитию не удается. В этих условиях, конечно, денежная политика в Улусе Джучи не могла проявляться в реализации каких-то единых правил для развития монетного дела и монетного обращения на всей подвластной территории. То есть ее суть заключалась в дифференцированном подходе к потребностям, возможностям и экономическому (в первую очередь торговому) потенциалу в каждом регионе. Изменить такой характер денежной политики, проводимой властями, мешали не только различия в уровне экономического развития разных регионов, но и значительная удаленность этих регионов друг от друга. Лишь в конце XIII века сформировались предпосылки для последующего постепенного отхода от столь жесткой модели территориально-дифференцированной денежной политики в государстве Джучидов. В настоящее время можно однозначно утверждать, что ни один из регионов улуса Джучидов в XIII веке, где чеканилась монета, не может претендовать на роль поставщика монетной продукции для обеспечения всего улуса! Такой задачи перед властями просто не стояло.
Одним из важных вопросов при освещении характера и особенностей монетного дела и монетного обращения в улусе Джучидов на первом этапе является вопрос о начале собственного монетного производства. К вопросу о начале чеканки монеты в Джучидском улусе обращались разные исследователи [28; 14; 12; 16, с. 121-149]. В работе «Клад из Дев-кескен-кала и вопросы начала чеканки серебряных монет в Джучидском улусе» была предпринята первая попытка проанализировать имеющуюся в нашем распоряжении информацию о начале серебряной монетной чеканки в известных эмиссионных центрах в XIII в., поскольку установление хронологической границы начала чеканки монет может осуществляться только на основании рассмотрения и изучения начала функционирования каждого монетного двора в отдельности. В результате анализа был сделан вывод: «… четыре из пяти известных на сегодняшний день самых ранних эмиссионных центра Джучидского улуса [Сарай, Дженд, Хваризм, Крым и Булгар – Авт.] уверенно фиксируют начало своей производственной деятельности в правление Мунгка-каана и Берке. Но при этом есть основания предполагать, что активность этих монетных дворов (кроме Крыма) могла быть инициирована раньше, еще в правление Бату. Однако надежных доказательств этому на настоящий момент нет» [16, с. 121-149]. В этой статье предполагалось, что «Со временем результаты, приведенные здесь, будут уточняться и корректироваться по мере обнаружения новых монет и эмиссионных центров». Недавно стала известна продукция еще одного Джучидского монетного двора на Сыр-Дарье -Барчин или Барчанлыг, или Барчанлыгкенд. Обнаружен золотой динар, датированный 64(1, 2 или 4)/124(3-5 или 6-7) годом, и серебряные дирхамы, один из которых датирован, видимо, 659/1261 годом [21, с. 80-81, №1 и 1А]. Таким образом, самые ранние датированные монетные выпуски в улусе Джучидов зафиксированы пока только в Присырдарьинском регионе (640-е/1240-е гг.). Не будет удивительно, если в дальнейшем будут обнаружены джучидские монеты с еще более ранними датами. Поскольку вопрос начала чеканки в каждом из регионов расположения улуса Джучидов пока окончательно не решен, то он еще будет неоднократно подниматься в будущем.
В период вхождения улуса Джучидов в состав Великой монгольской империи денежная политика в улусе определялась не владельцами улуса, а ханской администрацией в Каракоруме. Это положение легко обнаруживается по тому запрету в монетном деле, который налагался на владельцев улуса – Джучидам было запрещено ставить собственную тамгу на монетах. Именно по этой причине серебряные дирхамы Дженда, Барчкенда, Хорезма, Крыма не несли тамг Чингизидов – владельцев улуса. Единственная известная монета с тамгой Бату – это медный посеребренный дирхам Термеза 6[1/2?]8 г.х. (1221 или 1231 г.) с надчеканкой, содержащей одновременно и тамгу Угэ-дэя и тамгу Бату [23, с. 109–110]. Если проанализировать тамги на монетах Великой Монгольской империи до 665 г.х., то легко обнаружить, что их разрешалось ставить в основном представителям дома, глава которого был ханом империи. Крайне редко можно обнаружить на монетах, например, тамгу Чагатая (известна лишь одна монета прижизненного выпуска с его тамгой и тамгой Угэдэя [21, с. 88–89, №24]). При Менгу-каане никаких иных тамг на монетах кроме его тамги не встречено. В то же время существует большое количество монет разных монетных дворов империи, на которых тамги вообще отсутствуют. То есть запрет на использование знака собственности владельца улуса на монетах, битых в его владениях, распространялся не только на Джучидов. В этом просматривается определенная внутренняя денежная и соответственно экономическая политика верховной власти империи. Тамга указывает на эмитента, в отношении которого реализуется право сикка (кто эксплуатирует монетную регалию). Сейчас сложно сказать, в пользу кого собирался налог с монетного двора, выпускавшего анонимные монеты без тамг на них, и как он распределялся. Вопрос пока открыт.
Особо следует обратить внимание на монеты Булгара первой половины XIII века. Выпуск монет (медных и серебряных) с именем покойного багдадского халифа ан-Насир ли-дин Аллаха и без тамг сначала сменился чеканкой монет с именем Менгу-каана и его тамгой (медных и серебряных), а затем с именем Арыг-Буги и его тамгой (только серебряных). То есть в отличие от выпусков всех остальных монетных дворов улуса Джучидов, на монетах Булгара появились тамги каанов. Подобный «феномен» вполне соответствует практике чеканки монет ханом империи в случае личного владения либо частью улуса и юрта, либо монетным двором. Реализация монетной регалии в этом случае осуществлялась в отношении обозначенного тамгой эмитента [21, с. 41-65].
Известно, что в правление Менгу-каана Отрар и некоторые территории Средней Азии были отданы под контроль Бату. Изучение монетного дела и монетного обращения в Отраре, а также на территории современных Казахстана и северного Узбекистана показало, что в 650-е/1250-е гг. и до 663/1264–1265 г. на подконтрольной Джучидам территории обращались золотые динары и их обломки, а также медные посеребренные дирхамы Отрара. А с 656/1258 г. – еще и фалсы Отрара. Ареал их распространения (области Отрар, Кенджде, Сайрам, Тараз и Шаш, а также современный западный Кыргызстан) маркирует территорию экономического контроля и влияния Бату, а затем Бер-ке [21, с. 84, 144]. В этом случае также прослеживается «индивидуальный» подход в проведении денежной политики. Не исключено, что отрарский монетный двор был в откупе у Мас’уд-бека и именно по этой причине однотипные медные посеребренные дирхамы здесь чеканились без изменений 17 лет.
Второй этап. Смена денежной политики в улусе Джучидов произошла резко и наглядно в 665/1266-1267 году. Но начало этого процесса четко фиксируется уже годом раньше – в 664/1265–1266 г., когда отношения между Джучидами и Угэдэидами, с одной стороны, и ханом Хубилаем, с другой стороны, обострились до предела. Результат возникшего противостояния не замедлил отразиться в монетном деле. Недавно стали известны серебряные монеты, битые в Базар Орду в 664/1265-1266 г. с тамгой Угэдэида Хайду [22, с. 71-72].
В то же время мы обнаруживаем на недатированных монетах Дженда [6, с. 196–202] и Крыма [29, с. 8–9] тамгу, которую следует все же отнести именно к Берке [21, с. 51, тамга 11].
Монеты эти очень редки, то есть объем их выпуска был незначительным, а выпуск кратковременным. Он, скорее всего, осуществлялся в том же 664 г.х., возможно, именно в конце года. Одновременность чеканки монет Хайду и Берке (каждого со своей тамгой) свидетельствует о бунте против хана Хубилая. Только если для Джучидов этот акт неповиновения привел к появлению нового государства – Золотая Орда в 665/1266– 1267 г. с приходом к власти первого хана Менгу-Тимура, то Хайду проиграл эту битву Бараку и добился успеха лишь через четыре года [22, с. 71-72]. Новый статус владельца улуса Джучидов – статус хана и каана закреплен в монетных легендах различных монетных дворов Золотой Орды. С этого момента меняется денежная политика в государстве. Во-первых, наблюдается резкое увеличение числа работающих монетных дворов; во-вторых, на всех монетах Менгу-Тимура ставится только одна тамга – личная тамга Менгу-Тимура (долгое время эту тамгу назвали тамгой «дома Бату», хотя ни один чингизидский дом никогда не имел таковой тамги, в том числе не имел ее и дом Бату [21, с. 50, тамга 10]), что в данном случае является признаком проведения монетной реформы в государстве.
Итак, с приходом к власти хана Менгу-Тимура начался второй этап в монетном деле и денежном обращении в Золотой Орде. Естественно, что территориально-дифференцированный подход к денежной политике сохранился как принцип, поскольку причины появления такого подхода были вызваны объективными обстоятельствами и обусловлены трудностями организации оперативного администрирования на огромной территории государства, а также отсутствием потребности в унификации монетного дела во всем государстве. В монетном обращении в Присырдарьинском регионе и в Хорезме в первой половине правления Менгу-Тимура сохраняется еще присутствие золотых низкопробных динаров. Местные монетные дворы чеканили их сами, и они также поступали в достаточных объемах с других южных и юго-восточных территорий. В центральных регионах Золотой Орды золотой динар не чеканился, и следов его обращения до сих пор обнаружить не удалось. Основной, самой ходовой и востребованной монетой на рынках джучидского государства становится серебряный дирхам. Его массовый выпуск, организованный сразу на нескольких монетных дворах государства, свидетельствует о потребности местных рынков в монетных средствах. Это было обусловлено самой организацией работы монетных дворов – монета чеканилась из давальческого серебра. То есть по необходимости монету чеканили для себя и ханская казна, и любой желающий житель или приезжий человек из своего серебра. Монетные дворы могли принадлежать как хану, так и могли отдаваться в откуп частникам. Такой подход к монетному делу достаточно быстро инициировал начало монетной чеканки именно в тех населенных пунктах, где монеты были востребованы.
Серебряная монета в первую очередь обслуживала местную и межобластную розничную торговлю и была удобна для этих целей благодаря своей невысокой стоимости по сравнению с золотом. Кроме серебряной монеты в ходу были серебряные слитки, массово изготовлявшиеся не только в Европе, русских княжествах, в булгарской земле, но и на рудниках Средней Азии. Они имели разные формы и далеко не всегда изготавливались по каким-либо весовым стандартам (круглые слитки, например). То есть это был товар. Соответственно слиточное серебро не имело какой-либо существенной переоценки, выражающейся в нескольких процентах от стоимости этого металла. Если переоценка и была, то мизерная по сравнению с серебром в монете, исчислявшаяся на востоке в пределах 3-7%.
Кроме серебряной денежной продукции в обращении некоторых регионов выпускалась медная монета, обслуживавшая исключительно местный рынок товаров низкой ценовой стоимости. В Крыму чеканка медной монеты в XIII веке осуществлялась регулярно. В Хорезме в это время медь вообще не чеканилась монетным двором. В Булгаре при Менгу-Тимуре медные пулы начали выпускать, но продолжалось это очень не долго, и их чеканка прекратилась на 50 с лишним лет (до 20-х гг. XIV века). В области Сарай медь в XIII веке не чеканилась. То есть отследить какую-либо единую систему выпуска медных монет в государстве невозможно, поскольку была слишком велика значимость индивидуального подхода к решению этого вопроса в каждом из регионов государства.
Общеизвестно, что серебряная монета не имеет препятствий для обращения в пределах не только территории своего государства, но и в качестве денег может быть принята (пусть даже по стоимости металла) в других государствах. На Востоке это было возможно из-за малой переоценки серебра в монеты. Тем удивительнее наблюдаемый факт ограничения обращения серебряной чеканной продукции монетных дворов Булгарского вилайата Золотой Орды территорией исключительно этого вилайата! Локальность булгарского монетного обращения в XIII веке отмечается всеми учеными, которые сталкиваются с изучением монетной продукции Булгарского региона и ареалом его распространения. Изучению этой проблемы было посвящено несколько работ [17; 2]. Было замечено, что на территории Татарстана практически нет находок серебряных монет XIII века, битых в Сарае, Укеке. В то же время в соседних областях (Самарской и Пензенской) подобные монеты составляют основу монетной массы, находившейся некогда в обращении. Но вот монет булгарских монетных дворов в этих соседних областях нет.
Изначальная причина локальности монетного обращения, основанная на удаленности друг от друга центров экономического развития в Золотой Орде понятна, но с течением времени прилегающие к этим центрам зоны ремесленных производств и торговли разрастались в размерах. И это не могло не сказаться на расширении ареала обращения чеканной монеты в государстве. Собственно этот процесс прекрасно виден по топографии находок монетных масс, если его рассматривать в хронологическом аспекте утраты монет в ходе обращения. То есть локальность монетного дела и монетного обращения в Булгарском вилайате в XIII веке и в начале XIV века, фиксируемая исследователями, – результат осмысленной денежной политики, проводимой именно в этом регионе Золотой Орды. Исходя из этого, был предложен возможный механизм реализации такой политики, установлены основные цели и задачи такого подхода к формированию денежного обращения в этом регионе Золотой Орды. Перечислим их вкратце.
Основная цель в организации такого локального монетного обращения кроется в желании извлечь как можно большую выгоду для казны и местной правящей администрации. Для достижения этой цели необходимо было реализовать экономический потенциал данного региона, для чего требовался серебряный слиточный материал. Увеличив переоценку при изготовлении местной серебряной монеты, организовав сбор налогов только монетой местной чеканки или пришлой монетой, но лишь по стоимости серебра, администрация вполне могла сдерживать поступление чеканной продукции неместных монетных дворов в Булгарский регион. А повышенная покупательная способность местной монеты не позволяла выводить ее за пределы Булгарского вилайата в сколь-нибудь значительных количествах, поскольку за пределами региона она теряла определенную часть своей покупательной способности. Для притока и оборота слиточного серебра никаких ограничений не могло существовать, поскольку оно обращалось по стоимости благородного металла. Таким образом, местный рынок, обеспеченный товарами со всех концов света, был наполнен и серебром для обеспечения торговли в необходимых масштабах. А достаточное количество чеканного серебра стимулировало развитие ремесел, производство товаров, развитие животноводства и торговли.
Межрегиональная и международная торговля, видимо, носила сезонный характер, по этой причине излишки серебра, концентрировавшиеся в вилайате в чеканной монете (да и в слитках) превращались в сокровища. И не всегда эти сокровища в последствие были использованы своими владельцами в силу различных обстоятельств. По этой причине в современном Татарстане, наследнике богатейшего Поволжского региона Золотой Орды XIII века, находят так много кладов монет этого времени, как ни в одном другом регионе, входившем в состав этого средневекового государства.
Однако подобный характер монетного обращения со временем не мог не сказаться негативно на развитии торговли в регионе. Состояние экономики постепенно изменялось как внутри вилайата, так и в соседних областях – активно росли города Нижнего Поволжья и прежде всего Сарай с округой. Естественно, что по мере роста столичный центр, оптимально расположенный на перекрестке торговых путей из Крыма на Кавказ, в Хорезм, Индию и Китай, в начале XIV в. все в большей степени начинал реализовы-вать свой торговый потенциал. Это постепенно ослабляло экономические позиции Булгарского вилайата. Степень наполненности местных рынков товарами в какой-то момент начала заметно снижаться и необходимость в сохранении изолированного монетного обращения отпала. Через какое-то время существование локальной зоны потеряло смысл и даже могло начать угрожать жизнеспособности всего региона. В результате в 731/1331 году была проведена региональная денежная реформа, прекратившая обращение монет прежних выпусков и включившая этот регион в единое пространство монетного обращения с другими Поволжскими регионами Золотой Орды [17, с. 117–123].
Проект с локальным денежным обращением в Булгарском вилайате был уникальным и временным, несмотря на то, что длился практически 50 лет. Власти не имели целью чеканить на всех монетных дворах Золотой Орды однотипную монету одних и тех же метрологических параметров, но старались максимально выгодно использовать потенциальные экономические возможности каждого региона. Чеканное серебро Хорезма в XIII веке практически не поступало в центральные регионы Золотой Орды, а дирхамы Крыма не обслуживали рынки Поволжья и того же Хорезма. Для удобства торговли было логичным подстраивать метрологические параметры серебряной монеты (пробу монетного металла и вес чеканной монеты) к потребностям местных торговцев. То есть каждый местный региональный рынок «сам выбирал», какие метрологические параметры монет (номиналы), из разрешенных властью, в какой момент его функционирования наиболее востребованы. Именно монеты этих номиналов и чеканили на местных монетных дворах по требованию заказчиков.
По мере роста количества оседлого населения в регионах и более равномерного заселения территорий (в основном вдоль рек и по берегам водоемов) начинает наблюдаться формирование монетных потоков из разных эмиссионных центров, приводящих к их смешению. Так, дирхамы Сарая, Укека XIII века регулярно встречаются среди монетных находок в районе Самарской Луки и в Пензенской области. А в начале XIV века этот поток обогатился еще выпусками монетных дворов Маджара и Мохши. Конечно, денежная политика в государстве в XIII веке не имела цели унифицировать монетное обращение на всей территории государства, но и не мешала формированию монетных потоков, возникающих в ходе активизации товарно-денежных отношений между регионами. Однако свой контроль и влияние на монетное обращение центральная власть не ослабляла. Легче всего это отследить по тамгам на серебряных монетах. Так, при ханах Менгу-Тимуре и Туда-Менгу на всей серебряной монетной продукции Золотой Орды ставилась только тамга Менгу-Тимура. При хане Тула-Буге в Булгаре и Крыму ставились тамги, отличные от тамги Менгу-Тимура, то есть эти регионы были отданы ханом в управление двум своим братьям с правом ставить на монетах их личные знаки собственности. То есть Тула-Буга двум братьям выделил улусы с юртами.
Приход к власти хана Токты ознаменовался в монетном деле Золотой Орды изменениями в правилах постановки тамг на монеты.
Во-первых, Булгар и Крым опять стали помещать наследную тамгу Менгу-Тимура.
Во-вторых, улус и юрт, чеканки монеты и размещением на ней своей тамги получил Ногай. Единственные известные датированные монеты времени Ногая, битые в его улусе в г. Исакчи в 690/1291 г. И в настоящий момент у нас нет никаких доказательств того, что Ногай мог чеканить серебряную и медную монету в своем улусе ранее прихода к власти хана Токты.
В-третьих, Токта убрал свою тамгу с монет, битых на территории Улуг кул (Великого центра). То есть его тамга (наследная тамга Менгу-Тимура) не ставилась на продукции тех монетных дворов, которые управлялись его ханской администрацией: Хорезм, Сарай , Маджар и Укек . В этот перечень монетных дворов необходимо включить и Мохшу . В то же время тамга ставилась на серебряную продукцию таких монетных дворов, как Булгар, Крым, Азак, Исакчи. То есть по распределению тамг на монетах видны те территории, которые относились к Улуг кул – Великому центру , и те, которые имели относительную хозяйственную самостоятельность, но контролировалось ханской властью. Понятно, что в последнее десятилетие XIII века контроль над улусом Ногая Токта не мог осуществлять в полной мере. Тем не менее, на монетах Исакчи фиксируются и тамга Чаки, и Токты порознь. То есть право сикка здесь реализовывалось в отношении обоих эмитентов. На серебряных монетах Болгарии также присутствует тамга Токты. Монеты Акча Кермана (в районе современного г. Белгород-Днестровского) помечены лишь тамгой Ногая.
К началу XIV века чеканка серебряной монеты велась в Сарае уже больше 30 лет, и за это время весовые нормы чеканки изменились. Кроме того, постоянная утрата серебра в монете в ходе ее обращения не способствовала поддержанию постоянной весовой нормы чеканки на протяжении длительного времени. На рынках стали появляться низкопробные дирхамы, повторяющие тип Укекских монет с тибетскими письменами . Монеты эти настолько низкопробны, что было заметно присутствие меди в монетном сплаве. После победы Токты над Ногаем начали расти и укрепляться Маджар, Укек и другие населенные пункты Нижнего Поволжья. Для функционирования и развития торгового и транзитного потенциалов Нижнего Поволжья требовался крупный торговый центр на пересечение торговых путей из Европы, Крыма и Кавказа на восток, и в частности в Хорезм. Кроме этого требовалось реформирование монетного обращения в нескольких регионах. Внешнеторговые отношения Хорезма и Крыма требовали изменений в монетном деле и денежном обращении этих центров развития.
XIV век. Третий этап. Третий этап денежной политики в Золотой Орде начался в первом десятилетии XIV века с реформирования монетного обращения в Хорезме в 706/1306-1307 году, в Крыму – в 707/1307-1308 году и в Нижнем Поволжье – в 710/1310-1311 г.х. [15, с. 145-146]. Реформирование монетного дела Булгарского вилайата было осуществлено позднее – в 731/1330-1331 году. Не известно пока, было ли какое-либо денежное реформирование в Присырдарьинских областях. Целью реформирования монетного обращения в различных регионах не являлось унифицирование метрологических параметров выпускавшихся монет или выпуск монет единых типов на всех (или большинстве) монетных дворах, как это практиковалось в государстве Хулагуидов после реформы Газан хана. Цель заключалась в первую очередь в удалении из местного обращения каждого из трех регионов монет прежних выпусков, среди которых было много дирхамов, битых по различным метрологическим стандартам, причем не только весовым, но и пробирным. Подобные местные реформирования без сомнения способствовали улучшению торгового климата в этих регионах.
После 700/1300–1301 г. при Токте появляются новые активно функционирующие монетные дворы: Маджар, Азак, Мохши. Но к 700-му/1301-му году прекращает работу монетный двор Сарай, и лишь в 710/1310-1311 г. начинается чеканка серебра двух номиналов на монетном дворе Сарай ал-Махруса. К 709-му/1310-му году прекращает работу монетный двор Укек, а его мастеров переводят на работу в новый эмиссионный центр Мохши. Серебряная монетная система была закрытой, то есть не допускала свободного обращения иноземной государственной монеты на своей территории. Незначительное проникновение иноземной монеты в наши дни обнаруживается по находкам в приграничных золотоордынских населенных пунктах. Однако невозможно установить, могли ли здесь эти иноземные монеты использоваться именно в монетном обращении, или это просто случайные потери приезжих из соседних стран. Не исключено, что местные сарафы использовали приток таких монет для своей выгоды.
Стоит отметить, что хан Токта не требовал от всех монетных дворов своего государства размещения одного и того же символа вероисповедания. Так, с 690/1291 года на монетах только Укека размещалась тюркская легенда кутлуг болсун, написанная тибетскими буквами. С 700/1300-1301 г. эта легенда исчезает, а с принятием ислама Токтой не позднее чем в 706/1306-1307 году на монетах опять же только Укека появляется калима и мусульманский титул Токты султан с лакабом [20, с. 317]. Известно, что в районе Укека располагалась сезонная ставка хана Токты. В то же время на других монетных дворах государства никаких подобных изменений в монетных легендах не происходит.
Реформирование монетного дела и денежного обращения в первое десятилетие XIV века не касалось медного обращения. Медная монета (пул) обслуживала свою особую сферу обращения. Покупательная способность медной монеты была очень низка и решение о ее использовании, видимо, в каждой области принималось местными властями в зависимости от необходимости. Так, в правление Токты в Хорезме медные монеты не чеканились вовсе, а в Крыму, куда приходили морем купцы со стран Причерноморья и Средиземноморья, медные монеты чеканились регулярно и в значительных для местного рынка количествах. В Булгарском вилайате в начале XIV века и примерно до 720-х/1320-х гг. медные пулы не чеканились, как, видимо, и какое-то время в Укеке. Именно по этой причине реформирования в монетном деле в отношении серебряной и медной монет почти никогда не совпадают между собой по времени.
Дальнейшее развитие монетное реформирование получило в правление хана Узбека. При Узбеке увеличилось количество названий монетных дворов, встречаемых на монетах. В связи с проводимыми ханом реформами в области административного деления государства и повышения уровня централизации управления государством наблюдаются изменения и в постановке тамг на монетах Золотой Орды. Так, на серебряных дирхамах тамга не ставилась на продукции монетных дворов: Сарая, Сарая ал-Махрусы, Хорезма, Азака, Акча-Кермана, Крыма (в 713/1313 г.), Исакчи, Булгара (с 740/1339-1340 г.). Тамга присутствует на монетах: Мохши, Крыма (720х/1320 гг.) и Булгара (до 740/1340 г.). На медных пулах тамга не ставилась на продукции монетных дворов: Сарая (начал чеканить с ~713/1313 г.), Сыгнака, Барчина, Дженда, Йангикента, Хорезма (чеканка началась с 714/1314 года), Азака, Крыма (в 713/1313 г.), Исакчи, Булгара (с 740/1339-1340 г.). Тамга присутствует на пулах: Мохши и Нуричата, Крыма (в 720/1320 гг.), Булгара (до 740/1339-1340 г.). То есть, как это было при Токте, границы Улуг кул по присутствию или отсутствию тамг на монетах установить уже не получится, да и не стало его как такового, поскольку почти вся территория Золотой Орды оказалась в непосредственном подчинении хана. Даже восточный присырдарьинский регион демонстрирует свое подчиненное положение. Некоторую хозяйственную самостоятельность сохранила область Мохши. Не сразу, но такая самостоятельность была возвращена с 720 г.х. области Крым. Хочется особо отметить, что чеканка серебряной монеты в Крыму велась с колоссальным временным перерывом. После 720 г.х. следующий выпуск помечен именем Токтамыша 782 г.х. Причины такого положения пока системно не исследовались.
Также при Узбек-хане произошли серьезные изменения и в Булгарском вилайате. В конце правления этого хана он перестал быть особой экономической зоной в Золотой Орде. В связи с ростом золотоордынских городов в Нижнем Поволжье, расположение которых (особенно столичного Сарая) было более выгодным для транзита товаров на пути из Крыма в Китай и Индию, чем через Булгар, а также в связи с возрастающей ролью самих этих городов в торговле, Булгарский вилайат стал терять свое значение и постепенно к 730/1330 году его экономический потенциал существенно снизился. Поддерживать дальше статус особой экономической зоны стало не просто невыгодно, но и чревато для существования этого региона. Не ранее конца 720-х гг.х. вводится в монетное обращение местная медная монета. Это был первый этап полномасштабного денежного реформирования в вилайате [2, с. 216–231]. Но, судя по всему, эта мера не спасла местный рынок. Поскольку уже существовавшая система локального обращения серебряной чеканной продукции монетных дворов, основанная на завышенной переоценке (по сравнению с переоценкой монет в других регионах), не позволяла одновременно обращаться местной серебряной монете и монете центральных регионов на рынках вилайата (на основании закона Коперника-Грешема), то требовалось провести местную денежную реформу. И такая реформа была проведена в 731/1331 г. Прежние выпуски были запрещены к обращению и изымались местными монетными дворами. Новая монета имела иной, уже не архаичный облик и сохранила ханскую тамгу. С этого года в Булгарский вилайат пошли потоки серебряной монеты с разных регионов Поволжья, а местная монета получила возможность беспрепятственно поступать в другие регионы Золотой Орды [17, с. 117-123]. А в 740/1339-1340 г. с монет Булгара исчезает тамга и хозяйственная самостоятельность вилайата уходит в историю.
Следует отметить, что при Узбек-хане впервые появляются медные однотипные пулы, распространение которых превышает размеры той области (Сарай), которая указана в их выпускной легенде. Они реально обеспечивали потребности многих рынков Золотой Орды в медной монете. Некоторые монетные дворы ставили на однотипные монеты свои названия (вместо названия Сарай на типе «лев и солнце», например, есть и с названием монетного двора Азак). Но, судя по предварительным результатам исследований методом поштемпельного анализа, возникло много монетных производств в разных населенных пунктах государства, которые чеканили такую монету с указанием названия монетного двора Сарай. Не исключено, что основная масса этих производств была откупной, а часть, возможно, могла быть неофициальной (воровской). По крайней мере, качество чеканки этих монет способствовало такому развитию событий. Естественно, никто не производил расчет необходимого и достаточного количества медных пулов данного типа для обеспечения ею рынков. В результате производство пулов достаточно быстро насыщало рынки, а далее указная (декларированная) стоимость монеты начинала падать, и через какое-то время избыток медной монеты становился уже помехой для развития мелкорозничной торговли. В этом случае официально выпускался новый тип пулов, а прежний / прежние типы объявлялись монетами пониженного номинала (в несколько раз). При этом население старалось в первую очередь избавиться от старой монеты. Если не считать раннего недатированного типа, относимого к ~713– 720 г.х., то в Сарае при Узбек-хане зафиксирован выпуск четырех типов: 721/1321 г., 726/1326 г., 731/1331 г. и 737/1337 г. То есть с 721 до 740 гг.х. (за 19 лет) – 4 смены типа медных пула, в среднем каждые 5 лет. Но были монетные дворы, которые не чеканили медь сарайских типов, например: Хорезм, Крым, Булгар, Мохши, Сыгнак и т.д. По сути, в эти регионы если и проникали сарайские выпуски пулов Узбек-хана, то эти поступления были эпизодическими, незначительными по объему, и рынок в основном (а где-то и исключительно, как в Хорезме, например) обслуживался медной монетой местной чеканки. Такое положение дел всегда порождало соблазн использовать принцип преимущества местной медной монеты перед иногородней (другого типа), то есть возникал спекулятивный «курс» иногородней монеты на местных рынках. Это тормозило и приток медных монет извне и отток местных пулов в другие регионы. То есть чеканка однотипных медных монет при Узбеке не была жестко регламентирована для всех монетных производств государства.
С приходом к власти хана Джанибека тамги окончательно «ушли» со всех серебряных и медных монет Золотой Орды. Причем, следует заметить, что те регионы, которые еще при Узбеке продолжали чеканить серебряную монету с тамгой – Крым и Мохши, – при Джанибеке вообще прекращают чеканку серебряной монеты. Политическая централизация власти при Джанибеке достигает апогея. В области Сарай начинает функционировать несколько крупных монетных дворов, в том числе Сарай ал-Джедид. Открывается монетный двор Гюлистан, который не уступает по масштабам чеканки серебра сарайским производствам. До сих пор считалось, что в Булгаре чеканка серебра прекращается при Узбек-хане, однако в последние годы при изучении топографии и статистики находок монет некоторых типов с названием монетного двора Сарай ал-Джедид возникло обоснованное подозрение, что эмиссионный центр по их чеканке находился в Булгарской земле. Этот вопрос в данное время находится в стадии изучения.
К сожалению, рассуждать об унификации серебряного монетного обращения при хане Джанибеке пока не приходится по двум причинам. Во-первых, потому что пока не удается однозначно и с необходимой точностью установить весовые и пробирные характеристики монет этого хана, выпускавшиеся на монетном дворе Хорезм – одном из наиболее активно работавших монетных производств. Те многочисленные находки монет, которые зафиксированы в исторической области Хорезм, являются единичными, и большинство из них обрезаны вкруг, из-за чего установить изначальный вес их просто невозможно. Кладов времен Джанибека в Хорезме пока не зафиксировано [27]. В какие годы производилась эта обрезка – тоже не установлено с достоверностью. То есть такая область, как Хорезм, просто выпадает из рассмотрения вопроса. Во-вторых, при Джанибеке в обращении находились монеты, которые были выпущены почти на 50 лет ранее, то есть те самые дирхамы Сарая ал-Махруса 710 г.х. с именем хана Токты и все последующие выпуски разных монетных дворов. Походившие монеты уже существенно потеряли в весе, благодаря чему в обращении оказалась масса монет с разными весовыми характеристиками. Кроме того, после похода Джанибека в Иран в конце 1350-х гг. в монетное обращение Золотой Орды (особенно в приграничный кавказский и Поволжский регионы) попало значительное количество монет мелких номиналов неджучидской чеканки, напоминавших по размеру и весу дирхамы Золотой Орды, но битые на Кавказе и в Закавказье. Надо сказать, что далеко не все тайны и особенности денежной политики при Джанибеке в настоящее время раскрыты.
В медном обращении при Джанибеке появляется новый тип пулов с условным названием «орел», затем – более крупные монеты Сарая ал-Джедид 750-х гг.х. – «розетка». Наибольшее распространение получил именно тип «розетка». Он чеканился и в Сарае ал-Джедид, и в Крыму, и на территории современной Молдавии. Эти пулы не являются редкими среди нумизматических находок даже в Присырдарьинских регионах.
Четвертый этап. После ухода с политической арены ханов Джанибека и Берди-бека начинается период так называемой замятни. Ханы сменяют друг друга, порой не успевая «просидеть на престоле» и нескольких месяцев. 760-е/1360-е гг. самые сложные в истории Золотой Орды. Несколько жестоких засух, неоднократные волны чумы, резкое сокращение внешней торговли и по Черному морю, и на востоке за это десятилетие никак не способствовали укреплению государства, а уж тем более проведению единой денежной политики. В результате в Хорезме с 764/1362-1363 года на монетах местные управители перестали указывать имена ханов Золотой Орды, но и свои имена не помещали. А вскоре впервые начали чеканку золотой мелкой монеты [30]. В Сыгна-ке Мубарак-Ходжа с 768/1366–1367 года начал чеканить монету со своим именем и титулом султан (иногда встречается еще и титул хан), то есть стал независимым от Сарая ханом [3]. В 764/1362-1363 году Абдаллах был объявлен ханом и являлся марионеткой темника Мамая в западных пределах и на юге (Азак и Крым) до 771/1369– 1370 г. После него был провозглашен ханом Гийас ад-дин Мухаммед Тулак. Одновременно с Абдаллахом, но в Сарае, правили другие ханы: Хайр-Пулад в 764/1362-1363 г., Азиз-Шейх в 767/1365-1366 г., Улджай-Тимур в 768-769/1366-1368 гг. и т.д. По сути, в это время в Золотой Орде всеми признанного хана не было. На различных территориях государства ханами себя объявили несколько претендентов на высшую власть.
По этой причине на монетах в конце 760-х/1360-х гг. вновь начинают появляться тамги. Борьба не только за сферы влияния и территории, но и за воинский контингент, за поддержку своей власти военноначальниками потребовали особого подхода к внутренней политике вообще и к монетной политике в частности. Речь о том, что на монетах появились тамги, не принадлежащие Чингизидам. Этот вопрос находится в стадии изучения, но факт появления таких тамг уже зафиксирован.
Естественно, что при желании можно проследить регионы обращения Сарайских серебряных монет, а также Крымских, Орду и Йанги-Шехра ал-Джедид, отдельно монет Азака и монет Хорезма. Локальность сферы обращения в этом случае обусловлена политической раздробленностью государства. Что касается медных пулов, то практически каждый эмиссионный центр чеканил продукцию своего типового ряда, и сменяемость типов в каждом эмиссионном центре осуществлялась много быстрее, чем при Узбеке и Джанибеке.
Пятый этап. После завоевания Токтамышу досталась разрушенная междоусобицами, обескровленная чумой и голодом страна. В государстве сформировалась новая политическая и военная сила – эмиры, командующие в разных регионах страны воинскими контингентами. Не считаться с этой реальностью вновь пришедший хан не мог. Именно поэтому в своем исследовании А.Л. Пономарев обнаружил, что при Токтамыше изменился подход к структуре выплат из казны – выплачивать стали большие суммы, и, видимо, именно военноначальникам, от которых зависела поддержка власти хана в том или ином регионе [24, с. 168–169].
Приход к власти в Золотой Орде Токтамыша означал объединение страны под началом Чингизида. Естественно, что первым шагом нового хана в области монетного дела в государстве стало его реформирование. То есть была проведена реформа. Но реформа 782/1380-1381 года, в отличие от реформирований времен Токты, не прекратила обращение серебряных монет прежних выпусков, а лишь наполнила некоторые рынки государства новой монетой пониженного веса, и, возможно, пониженной пробы (пока вопросы, связанные с пробирными манипуляциями не изучены в достаточной степени). Любопытно, но является фактом, что в Булгарском вилайате единичных находок монет Токтамыша практически нет , и монетный двор не функционирует, но есть масса находок монет прежних выпусков, обрезанных в круг. Этот факт, как и в XIII веке, выделяет монетное обращение в Булгарских землях из общей тенденции в монетном обращении Золотой Орды.
Надо отметить, что при Токтамыше функционирует значительное количество монет: Сыгнак (с 781 г.х.), Хваризм, Барчин (только пулы), Сарайчик, Хаджи-Тархан, Маджар, Азак, Крым, Крым ал-Джедид, белед Крым, ал-Джедид, Сарай, Сарай ал-Джедид, Сарай ал-Махруса, белед Сарай, Идил (только пулы), Орду, Орду ал-Джедид, Орду Муаззам и другие. Однако, изучая штемпельные связи монет Токтамыша разных монетных дворов, Л.Б. Добромыслов заметил необычные связи – в штемпельную сетку дангов монетного двора Орду встраиваются и монеты Сарая ал-Джедид, и Хаджи-Тархана, и Маджара, и даже Хорезма [9, с. 27-28]. Это может свидетельствовать о том, что орда Токтамыша, подходя к очередному городу, брала с монетного двора штемпели и использовала на своем походном монетном дворе. Если это действительно так, то оценить относительную активность работы каждого эмиссионного центра становится невозможно. То есть существование большого количества монетных дворов и огромной массы монет, выпущенной на них, в данном случае не может являться критерием активности товарно-денежных отношений в тех районах и областях, где эти монетные дворы функционировали.
Незавидное экономическое положение Золотой Орды предопределило шаги, которые вынужден был предпринять Токтамыш-хан. Сначала он вернул к покорности Московское княжество и его союзников, затем он двинулся на завоевание Кавказа. На Кавказе на разных монетных дворах (таких как Баку, Гуштаспи, Шемаха, Махмудабад) в течение нескольких лет активно чеканилась монета с именем Токтамыша. Поход Токтамыша на Кавказ, конечно, несколько ослабил экономический прессинг на государство, но полностью решить все сложные вопросы явно не мог. В монетное обращение Золотой Орды поступило достаточно большое количество монет Ильханов, Джелаиридов и других южных династий. Причем в обращении оказались мелкие монеты, которые по размеру и весу были близкими джучидским выпускам центральных территорий. Крупные монеты, сильно выделявшиеся из общей массы, достаточно быстро попадали в передел.
Кроме похода на Кавказ Токтамыш в 789/1387-1388 г. совершил нападение на владения эмира Тимура в Мавераннахре. В результате монеты Самарканда попали в обращение Золотой Орды, но «прижились» лишь мелкие мири.
Тимур совершил поход на Кавказ, в результате которого Токтамыш потерял дополнительный источник денежных и товарных поступлений. И с 793/1391 по 797/1394– 1395 годы эмир Тимур и Токтамыш неоднократно совершали походы в земли друг друга. Это постоянно пополняло монетную массу, обслуживающую рынки Золотой Орды монетой эмира Тимура [1]. В данном случае нам важно, что монетное обращение Золотой Орды уже не было защищено от проникновения иноземной монеты, что является ярким свидетельством существовавшего в государстве экономического кризиса. Уход Токтамыша с политической арены не ознаменовался сменой монетной политики. Многие монетные производства перестали функционировать либо совсем, либо работали эпизодически. Так продолжалось несколько лет.
XV век. Шестой этап. Шестой этап в монетном обращении началась с монетной реформы Шадибек-хана. Надо сказать, что до настоящего времени системно никто еще не занимался вопросами монетного дела и денежного обращения в Золотой Орде XV века. И кроме совершенно очевидной констатации проведения монетной реформы при Шадибеке, проследить дальнейшие этапы денежной политики в государстве пока сложно. Реформа же Шадибека имела целью изменить качественные характеристики монетной массы, обслуживающей рынки в разных районах государства. Она затронула и Булгар, и Хорезм, и Хаджи-Тархан, и Крымский полуостров. Старая серебряная монета не изымалась из обращения принудительно, но с течением времени ее доля в обращении неуклонно сокращалась. Можно констатировать, что в ряде регионов роль медного обращения существенно уменьшилась, и при существенном объеме выпуска серебряных мелких монет, которые правомерно назвать акче, количество пулов резко сократилось. Это прекрасно видно по фиксации количества находок тех и других монет в различных публикациях.
Монетное дело и денежное обращение XV века в Золотой Орде и в последующих тюрко-татарских ханствах еще ждет своего профессионального, дотошного, скрупулезного и системного исследователя. Без сомнения, далеко не все вопросы решены и для двух предыдущих веков.
1. Брагин А.О. Находки монет амира Тимура и Тимуридов на территории Золотой Орды // Нумизматика Золотой Орды. 2015. №5. С. 67-79.
2. Бугарчёв А.И., Петров П.Н. Этапы медного монетного обращения в Булгарском вилайате (вторая половина XIII – первая треть XIV вв.) // Поволжская археология. 2013. №1(3). С. 216-231.
3. Вашари И. Хан Мубарак-Ходжа и начало чеканки в Восточном Дашт-и-Кипчаке // Нумизматика Золотой Орды. Вып. 2. Казань, 2012. С. 106-116.
4. Винничек В.А., Лебедев В.П. Период экономической активности на Никольском селище по нумизматическим данным // Древности Поволжья и других регионов. Вып. V. М.-Нижний Новгород, 2004. С. 119-148.
5. Винничек В.А., Лебелев В.П. Дирхемы рубежа XIII-XIV вв. с Никольского селища // Средневековый город Мохши и Наручатская земля: итоги 95-летнего изучения. Материалы Всероссийской научной конференции 23-24 сентября 2010 года. Пенза, 2010. С. 56-65.
6. Гончаров Е.Ю. «Стремявидная» тамга – тамга Берке? // Юрченко А.Г. Золотая Орда. Между Ясой и Кораном (начало конфликта). Книга-конспект. СПб.: Евразия. 2012. С. 196-202.
7. Грачев А.И., Петров П.Н. Клад медных посеребренных дирхемов Мерва времени завоеваний Чингиз-хана // Нумизматика Золотой Орды. Вып. 1. Казань, 2011. С. 124-138, фототабл. 12 и 23.
8. Гумаюнов С.В., Лебедев В.П. Обзор Маджарского чекана хана Токты // Труды международной нумизматической конференции. Монеты и денежное обращение в монгольских государствах XIII–XV веков. Труды V Международной нумизматической конференции (МНК). М., 2008. С. 123-124.
9. Добромыслов Л.Б. Штемпельный анализ монет Токтамыша в Орду и Орду ал-
Му’аззам в последнем десятилетии XIV века // Нумизматика Золотой Орды. 2014. №4.
С. 22-31.
10. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М.: Наука, 1985. 246 с.
11. Каштанов С.М. Финансы средневековой Руси. М.: Наука, 1988. 246 с.
12. Лебедев В.П. Новые данные о раннеджучидском чекане Хорезма и Сарая //
Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 1. Донецк, 2000. С. 277-281.
13. Лебедев В.П., Гумаюнов С.В. Обзор Маджарского чекана хана Токты // Труды международной нумизматической конференции. Монеты и денежное обращение в монгольских государствах XIII–XV веков. Труды V МНК. М.: Нумизматическая литература, 2008. С. 123-125.
14. Мухамадиев А.Г. Булгаро-татарская монетная система XII–XV вв. М., 1983.
15. Петров П.Н., Студитский Я.В., Сердюков П.В. Проводилась ли Токтой общегосударственная реформа 710 г.х. Кубанский клад времени Узбек хана // Труды международных нумизматических конференций. Монеты и денежное обращение в монгольских государствах XIII-XV веков. I МНК – Саратов 2001 и II МНК – Муром, 2003. М., 2005. С. 142-147.
16. Петров П.Н. Клад из Дев-кескен-кала и вопросы начала чеканки серебряных монет в Джучидском улусе // Золотоордынская цивилизация. Вып. 3. Казань, 2010. С. 121–149.
17. Петров П.Н., Бугарчёв А.И. Особенности денежного обращения в Булгарском вилайате в последней трети XIII – первой трети XIV вв. // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. №3. Ч. 1. Казань, 2012. С. 117–123.
18. Петров П.Н. Некоторые аспекты средневековой восточной нумизматики – исторического источника (1) // Золотоордынское обозрение. 2013. №1. С. 177-206.
19. Петров П.Н. Некоторые аспекты средневековой восточной нумизматики – исторического источника (2) // Золотоордынское обозрение. 2013. №2. С. 191-216.
20. Петров П.Н., Ускенбай К.З. «Султан справедливый, величие мира и веры Токтогухан» (690/1291–712/1312–1313 гг.). (Нумизматический источник о распространении ислама в Улусе Джучидов) // От Онана к Темзе. Чингизиды и их западные соседи: к 70-летию Марка Григорьевича Крамаровского [сборник]. М.: Изд. дом Марджани, 2013. С. 273-332.
21. Петров П.Н., Байпаков К.М., Воякин Д.А. Монетное дело и денежное обращение в Великой Монгольской империи, государствах Чагатаидов и Джучидов. Казахстан. Алматы: Хикари, 2014. 264 с.
22. Петров П.Н., Байпаков К.М., Воякин Д.А., Ересенов Д.С. Средневековый город, обнаруженный в долине реки Или (нумизматический аспект) // Нумизматика Золотой Орды. 2014. №4. С. 61-76.
23. Петров П.Н. Очерки по нумизматике монгольских государств ХIII–XIV веков. Нижний Новгород, 2003. 180 с.
24. Пономарев А.Л. Деньги Золотой Орды и Трапезундской империи. Квантитативная нумизматика и процессы средневековой экономики. М.: Эдиториал УРСС, 2002. 216 с.
25. Рева Р.Ю. О начале монетной чеканки в Мохши // Тезисы докладов и сообщений XIV-ВНК. СПб., 2007. С. 91-93.
26. Сингатуллина А.З. О тамгах на джучидских монетах Поволжья XIII в. // Шестая Всероссийская нумизматическая конференция. СПб., 1998. С. 68-70.
27. Федоров-Давыдов Г.А. Клады джучидских монет // Нумизматика и эпиграфика. Вып. I. М.: Изд. АН СССР. 1960. С. 94-192.
28. Федоров-Давыдов Г.А. О начале монетной чеканки в Хорезме и Сарае в конце XIII в. // Эпиграфика востока. Т. XIV. М., 1961. С. 79-89.
29. Хромов К.К. Монеты западной части Улуса Джучи. Часть I. Йармаки Крыма // Восточная нумизматика в Украине. Часть II. Киев: Изд-во «Купола», 2007. С. 4–54.
30. Янина С.А. Золотые анонимные монеты Хорезма 60-70-х гг. XIV в. в собрании Государственного исторического музея // Труды ГИМ. Нумизматический сборник. Том 4. Вып. III, часть. 4. М.: ГИМ. 1971. С. 25-76.
31. Album St. A Checklist of Islamic coins. Santa Rosa (CA). 2013. 324 p.
