Дезинтеграция Улуса Джучи
Предпосылки и особенности дезинтеграции Улуса Джучи
Вадим Трепавлов
В первой половине XV в. Улус Джучи вступил в стадию необратимого распада и образования на его месте новых государств. Причины этих процессов коренились в особенностях политического и социально-политического развития государства на протяжении предыдущего столетия. В пору своего расцвета Улус Джучи представлял собой средневековую империю с жесткой иерархической структурой управления провинциями и покоренными народами, слаженной машиной подавления любого недовольства. Все это требовало содержания огромного штата чиновников, а частые войны на границах, междоусобицы и мятежи аристократии – наличия огромной и боеспособной армии, что тяжким грузом ложилось на население страны. Однако во второй половине XIV в. перед Улусом Джучи встали сложные проблемы, и он должен был претерпеть изменения, чтобы соответствовать требованиям времени.
Каковы были основные черты этого «вызова»? В советской историографии наиболее распространенным объяснением распада Золотой Орды был рост сепаратизма отдельных феодалов, чье стремление к власти разорвало страну на враждующие области. Механизм этого процесса вполне ясно описан историками. Главный конфликт, по их мнению, протекал между владетелями экономически и политически самодостаточных улусов и группировками знати, которые выдвигали своих претендентов на ханский трон, стремясь овладеть центральным административным аппаратом и оказывать влияние на внутреннюю и внешнюю политику Орды. Все это ослабляло центральную власть и вело к сокращению внешнеполитической активности, что в свою очередь усиливало сепаратизм кочевой знати, видевшей в военных походах основной источник своего обогащения [3, с. 297-299; 5; 6, с. 172, 173; 22, гл. VI, VII].
Данный подход получил развитие в позднейших исследовательских разработках исторической роли кочевой элиты на завершающей стадии развития Улуса Джучи [см.: 10, с. 140-168; 20, с. 346-348].
Представляется однако, что социальными факторами не исчерпывались причины кризиса. Преувеличение их значения ведет к парадоксальному выводу: центральная власть слабела от сепаратизма феодалов, в то время как главным их стремлением был захват сарайского престола! Вряд ли только одним сепаратизмом можно объяснить ослабление империи Джучидов и усиление в ней центробежных тенденций.
Прежде всего следует указать на природные факторы, самый важный из которых -резкое усыхание западной зоны евразийских степей в XIV-XV вв., исследованное геологами, географами и историками [см., например: 12, с. 77-105; 19]. Аридизация климата в Дешт-и Кипчаке вела к уменьшению количества осадков и установлению малоснежных зим, что приводило к постепенному наступлению песков на некогда благоприятные пастбища.
Одновременно началась трансгрессия (повышение уровня) Каспийского моря, волны которого затопили значительную часть дельты Волги и многие поселения в ней, вплотную подступив к нижневолжским городам. По словам итальянского географа Марино Сануто (1320 г.), «море каждый год прибывает на одну ладонь, и уже многие хорошие города уничтожены». Все это нанесло сильнейший удар не столько по кочевым областям Улуса Джучи, сколько по районам земледелия, что способствовало подрыву ордынской экономики.
В то же время всю Европу – как Западную, так и Восточную – постиг тяжелый демографический удар. Благоприятные климатические условия и улучшение жизни вызвали рост народонаселения. На территории Золотой Орды он стимулировался политической стабильностью, появлением крупных городов и множества поселений. Ухудшение же природных условий все чаще приводило к периодическим продовольственным кризисам. Голод гнал людей в города, где они вынуждены были даже продавать детей [18, с. 231, 235]. Скопление людей в городах Поволжья, Крыма и Хорезма оказалось благоприятно почвой для болезней.
Наиболее страшной оказалась эпидемия бубонной чумы, которая к середине XIV в. несколько раз кругами возвращалась в Дешт-и Кипчак, буквально выкашивая население, особенно в перенаселенных городах. Русский летописец писал об этом «великом море» под 1346 г.: «Бысть от Бога на люди под восточною страною, на город Орначь и на Хоз-торокань и на Сарай и на Бездеж и и на прочие грады в странах их, бысть мор силен на Бесермены и на Татарове и на Ормены и на Обезы и на Жиды и на Фрязы и на Черкассы и на всех тамо живущих, яко не бе кому их погребати» [16, т. 5, с. 225; т. 15, с. 76-77]. Не исключено, что именно с последствиями «черной смерти» (как назвали эту эпидемию в Западной Европе) связано исчезновение городской булгарской знати, которая сохраняла древний огурский язык, употреблявшийся, в частности, как сакральный язык эпитафий в XIV в., поскольку после 1360-х гг. данная традиция исчезает [25].
Для Улуса Джучи этот удар оказался особенно ощутимым. По словам современника, арабского историка и географа Ибн ал-Варди, «в землях Узбековых» произошла эпидемия чумы, от которой «обезлюдели деревни и города». Он же пишет, что ежедневно в Крыму умирало до тысячи человек, а всего там умерло более 85 тысяч жителей [18, с. 530]. Последствия шествия «черной смерти» по Золотой Орде, судя по этим данным, были просто катастрофическими. Можно сказать, что именно с этого времени начался закат городской жизни в Нижнем Поволжье.
Упадку хозяйства в Улусе Джучи во многом способствовал также кризис трансазиатской торговли. По знаменитому торговому пути, начинавшемуся в Китае и проходившему частично через Золотую Орду, поступали многие необходимые для Западной Европы товары: пряности, шелк, хлопок, драгоценные камни, хлеб и рабы [15, с. 60– 91]. Этот поток ценных товаров обогащал посредников и служил одной из основ благосостояния городов Дешт-и Кипчака. С торговлей были связаны не только поступления в казну от торговых пошлин, но и благополучие многочисленной обслуги: караванщиков, проводников, охранников, владельцев караван-сараев, ремесленников и т.д. Кроме того, многие мастерские занимались изготовлением продукции на продажу и переработкой полуфабрикатов. Все они очень чутко реагировали на любые изменения торговой активности.
Спад в международной торговле начался еще в 40-х гг. XIV в. и достиг пика во второй его половине. Вызван он был рядом причин, среди которых: освободительное движение против монгольской династии Юань в Китае, нестабильное положение в Средней Азии и Моголистане, эпидемия чумы, смута в Анатолии после распада государства Ильханов, а также вспышка войны между основными средиземноморскими торговыми державами – Генуей и Венецией. Все это вызвало ограничение товарооборота между Востоком и Западом, резко подорвав положение золотоордынских городов. Только в конце XIV в. наметился медленный выход из кризиса, ожививший мировую торговлю [11, с. 60-63, 300-303].
Нельзя сбрасывать со счетов, конечно, и социально-политические процессы. За сто лет своего существования Улус Джучи не только пережил становление, но и достиг высокого уровня развития общества. Многие, особенно процветающие области (Крым, Хорезм, Мохша), не нуждались в едином государстве, тяготея к обособлению. Стремление к децентрализации находило поддержку и в полунезависимых вассальных владениях, где всегда была сильна тенденция к отделению от Орды. Наиболее ярко это прослеживается на Руси и в Булгарии. Долгое время тенденция к дезинтеграции сдерживалась сильной центральной властью, и государственная система была достаточно стабильной. Но в неблагоприятных условиях она стала быстро трансформироваться и распадаться.
По письменным источникам явно заметен рост могущества как улусбеков, так и владельцев более мелких ленных владений – икта и суюргалов. Их экономическая мощь базировалась на развитом скотоводстве и земледелии, а также на дележе государственных налогов и других доходов. Сильная судебная и административная власть в пределах подчиненных им областей давала им для этого важные политические рычаги. Кроме того, многие крупные феодалы становились во второй половине XIV в. тарханами, т.е. владельцами безусловных держаний, освобожденных от налогов и повинностей [23, с. 124-134]. Городская столичная знать и чиновничество также имели солидные доходы от сбора податей и пошлин, чему способствовала развитая внутренняя и международная транзитная торговля и ремесленное производство.
В XIV в. все чаще бывали случаи превращения беками (эмирами) своих улусов, включавших города и кочевья, в полунезависимые владения. С одной стороны, мелкие феодалы и города, бывшие опорой ханской власти, стали подпадать под власть крупных беков и улусбеков, видя в этом единственную возможность ослабить влияние неблагоприятных природных и социальных факторов. С другой – эти объединения стали претендовать на прерогативы центральной власти, дабы поставить на службу себе ордынскую казну и вооруженные силы.
При этом большинство эмиров боролось между собой за овладение сарайским престолом. Это ярко демонстрирует, что сила инерции к централизации государства была еще очень велика. Однако в окраинных регионах – в Булгарии, Крыму, Сибири, Кок-Орде – уже возникли и укрепились группы, стремившиеся сохранить власть в пределах своих владений, но получить перевес они смогли только в начале XV в.
С начала предыдущего столетия эта категория подданных становилась с каждым десятилетием все более заметной. Здесь сказалось несколько факторов.
К тому времени в основном закончилась этническая консолидация тюркских кочевников Золотой Орды. Сумятица, внесенная монгольским завоеванием и отстранением от власти прежней кипчакской знати, уступила место мирной и стабильной жизни в могущественной и богатой империи. На просторах бывшего половецкого «Дикого поля» установилась жесткая и стройная улусная система с десятичным делением населения. Ордынское правительство не допускало самовольных переходов из одного улуса в другой, чтобы не нарушать стройной организации налогообложения и военной мобилизации. Относительно мирная и сытая жизнь на протяжении десятилетий имела благоприятные демографические последствия. Степные эли множились, делились и ветвились, и их беки обретали все больше подданных. В кочевом мире это означало повышение социальной значимости и политического влияния нединастической знати.
Первые признаки этого проявились при хане Токте (1291–1312), когда неродовитые сановники были допущены на высшие административные посты. То же продолжилось при Узбеке и Джанибеке. А уже после Джанибека предводители элей (племен) выступили как самостоятельные субъекты государственной политики, которым было по силам соперничать с ханской властью.
Несомненными стимулами выхода беков на политическую арену были особенности экономического развития Золотой Орды, формирование замкнутых экономических провинций. Это явление давно отмечено историками, но обычно интерпретируется как основа для сепаратизма и неповиновения центральному правительству. Однако при определенных условиях опора на ресурсы провинциальных улусов могла способствовать не только отделению от Сарая, но и давлению на правительство или даже манипулированию им.
Вхождению беков во власть парадоксальным образом помогла, очевидно, и «черная смерть». Она поразила прежде всего места массового скопления оседлого населения. В условиях ослабления и уменьшения высших городских сословий, которые до того доминировали в государственном управлении, их место частично заняли представители другого социального сегмента – аристократии кочевых степей.
Дополнительным подспорьем в получении доступа беков-нечингизидов к государственным делам были кризисы в доме Джучи, когда происходили массовые казни принцев крови. Окруженные враждебной и интригующей родней, ханы зачастую предпочитали опираться на сторонников, не имевших с ними кровных династических уз.
До тех пор, пока сохранялись единая политическая власть (хан и его администрация) и экономические связи, Улус Джучи оставался единым. Поводом для взрыва центробежных сил послужила борьба за ханский престол сразу нескольких Чингизидов, каждый из которых имел право на царствование и опирался на многочисленные отряды сторонников. Не исключено, что эта борьба была вызвана нарушением принципов престолонаследия в условиях массовой гибели населения, в том числе и знати. Ухудшение природных условий, упадок земледелия и скотоводства, затухание торговли и ремесла, уменьшение притока дани и военной добычи в Поволжье, разлад денежного обращения, ослабление влияния центральных органов управления, служившие фоном для усиления отдельных владельцев улусов и стремления их к рычагам центральной власти -все это стало чертами нарастающего кризиса. Именно эти причины неумолимо поставили вопрос о существовании империи.
В 60-е гг. XIV в. в Улусе Джучи началась внутренняя война. Ханский престол, ставший объектом борьбы между различными группировками аристократии Сарая, Ак-Орды и Кок-Орды, много раз переходил из рук в руки. За период с 1359 по 1380 г. в Сарае сменилось по меньшей мере 17 ханов (некоторые занимали трон по несколько раз), причем о многих из них историки не знают практические ничего, кроме имен на чеканенных ими монетах, и до сих пор спорят об их историчности и последовательности правлений [см., например: 4; 5, с. 190-192; 14, с. 88-99].
Наступил длительный период упадка, начался распад единого государства. Развернувшаяся междоусобица несла с собой ухудшение финансового положения и углубление спада в торговле и ремесленном производстве. Из-за опасности нападений прекратилось регулярное функционирование караванных путей и, следовательно, нарушился ввоз сырья и вывоз продукции ремесла. Происходил постепенный упадок земледелия и запустение оседлых поселений в Поволжье. Столичные города стали обносить стенами. На волне ослабления центральной власти укрепляли свою самостоятельность правители Руси, Булгарии, Хорезма и других улусов. В условиях междоусобицы именно стабильно развивавшиеся области стали объектами борьбы ханов за выплату дани и карательных походов. Все эти явления разрушали привычный порядок и вызывали у местного населения желание отстоять свои земли от посягательств самозванных ордынских правителей. Наиболее яркими свидетельствами этого стали появление собственной правящей династии Суфи в Хорезме, фактическая независимость Болгара при Булат-Тимуре (1360-1366), Хасане и Мухаммед-Султане (1370–1376), а также война московского князя Дмитрия Ивановича против Мамая [2, гл. 6; 13; 14, с. 88-99; 21, с. 119-123; 22, с. 183-184].
Между тем стремление к объединению страны и возрождению ее великодержавия не потеряло своей исторической инерции. Выразителем этих интересов стал хан Токта-мыш (1380–1396), опиравшийся на аристократию Кок-Орды и Сарая. Он не только завоевал ханский престол, одолев своих врагов, в том числе грозного Мамая, но и укрепил власть Центра над улусами, подавив сепаратизм Руси и других регионов (разорение Москвы и Булгарии в 1382 г.). Однако спустя некоторое время все реформы вылились в гонения на клановую аристократию, отстранение ее от управления государством и подавление непокорных провинций, что вновь привело к возникновению недовольства и открытым выступлениям против усиления централизации. Кроме того, иллюзорные желания Токтамыша вернуть дряхлеющей Золотой Орде былую военную славу привели к военным катастрофам в его войнах с Тимуром (1391 и 1396 гг.).
Вполне возможно, что распад Улуса Джучи был закономерным процессом его развития, но некоторые политические деятели не желали с этим мириться. Небольшой шанс сохранить целостность державы еще существовал. Новые попытки вернуть стабильность Улусу путем успешных государственных, идеологических и экономических реформ (укрепление централизации, денежная реформа, распространение ислама), предпринятые талантливым военачальником и дипломатом, беклербеком Идегеем [1, с. 797-804; 8; 9; 17, с. 178-195, 227-229; 24], на некоторое время действительно укрепили Золотую Орду и сняли внутреннее напряжение. Его правление при номинальных ханах ознаменовалось и рядом внешнеполитических успехов (особенно яркими были разгром великого князя литовского Витовта на реке Ворскле в 1399 г. и осада Москвы в 1408 г.).
Однако эти усилия оказались напрасны. Развязка наступила в 1419 г., когда Иде-гей потерпел поражение и погиб в борьбе с мятежными Джучидами. Падение Улуса Джучи стало неизбежным. Об этой эпохе образно и красноречиво повествуется в татарском дастане «Идегей»:
… Темный день на землю пришел.
Сотворенный Чингизом престол
Стал престолом, где кровь лилась.
Ханский дворец исчез из глаз.
Край разоренный стал пустым.
Самостоятельными илями стали
Аждаркан, Казань и Крым,
Золотая распалась Орда [7, с. 240].
Но даже после распада Улуса Джучи его историческая судьба не прекратилась, поскольку остался переживший этот период татарский народ, сохранились лучшие образцы его богатой культуры, а на территории Улуса возникли постзолотоордынские ханства, продолжавшие его этнополитические и культурно-цивилизационные традиции.
1. Бартольд В.В. Отец Едигея // Сочинения. Т. II. Ч. 1. М.: Изд-во восточной литературы, 1963. С. 797-804.
2. Горский А. А. Москва и Орда. М.: Наука, 2000.214 с.
3. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М.: Богородский печатник, 1998. 368 с.
4. Григорьев А.П. Золотоордынские ханы 60-70-х гг. XIV в.: хронология правлений // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. Вып. VII. Л., 1983. С. 9-54.
5. Егоров В.Л. Золотая Орда перед Куликовской битвой // Куликовская битва. Отв. ред. Л.Г.Бескровный. М.: Наука, 1980. С. 174-213.
6. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М.: Наука, 1985. 245 с.
7. Идегей. Татарский народный эпос. Пер. С.Липкина. Казань: Татар. кн. изд-во, 1990. 256 с.
8. Измайлов И.Л. Идегей: жизнь, ставшая легендой // Татарстан. 1992. № 1. С. 51-59; №2. С. 63-71.
9. Измайлов И.Л. Битва на Ворскле. 1399. Звездный час эмира Идегея // Цейхгауз. 1994. № 1(3). С. 80-83.
10. Исхаков Д.М., Измайлов И.Л. Этнополитическая история татар (III – середина XVI вв.). Казань: РИЦ «Школа», 2007. 356 с.
11. Карпов С.П. Итальянские морские республики и южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. М.: Изд-во МГУ, 1990. 336 с.
12. Кульпин Э.С. Золотая Орда (проблема генезиса Российского государства). М.: Московский лицей, 1998.240 с.
13. Кучкин В.А. Русские княжества и земли перед Куликовской битвой // Куликовская битва. Отв. ред. Л.Г.Бескровный. М.: Наука, 1980. С. 26-112.
14. Мухамадиев А.Г. Булгаро-татарская монетная система XII–XV вв. М.: Наука, 1983. 164 с.
15. Петров А.М. Великий шелковый путь (о самом простом, но мало известном). М.: Восточная литература, 1995. 127 с.
16. Полное собрание русских летописей. Т. 5. Псковские и Софийские летописи. СПб.: Тип. Э.Праца, 1851. 288 с.; т. 15. Летописный сборник, именуемый Тверской летописью. СПб.: Тип. Л.Демиса, 1865. 266 с.
17. Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1960. 275 с.
18. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды / Пер. В.Г.Тизенгаузена. Т. I. Извлечения из сочинений арабских. СПб., 1884. 579 с.
19. Судьба степей / В.Г.Мордкович, А.М.Гиляров, А.А.Тишков, С.А.Баландин. Новосибирск: Мангазея, 1997. 208 с.
20. Трепавлов В.В. Предки «Мамая-царя». Киятские беки в «Подлинном родослове Глинских князей» // Тюркологический сборник 2006. Отв. ред. С.Г.Кляшторный. М., 2007. С. 319-352.
21. Фахрутдинов Р.Г. Очерки по истории Волжской Булгарии. М.: Наука, 1984. 216 с.
22. Федоров-Давыдов Г.А. Нумизматика Хорезма золотоордынского периода // Нумизматика и эпиграфика. [Вып.] V. М., 1965. С. 179–224.
23. Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М.: Изд-во МГУ,
1973. 180 с.
24. Якубовский А.Ю. Из истории падения Золотой Орды // Вопросы истории. 1947. № 2. С. 30-45.
25. Shamiloglu U. The End of Volga Bulgarian // Varia Eurasiatica. Festschrift für Professor Andras Rona-Tas. Szeged: Department of Altaic Studies, 1991. С. 157-163.
