Владения Шибанидов

Владения Шибанидов в Центральной Азии

Денис Маслюженко

Наиболее полное описание владений младшего брата Бату Шибана было сделано уже в начале XVII века его потомком ханом Абу-л-Гази: «Юрт, в котором ты будешь жить, будет между моим юртом и юртом старшего моего брата, Ичена. Летом ты живи на восточной стороне Яика, по рекам Иргиз-сувук, Орь, Илек до гор Урала; а во время зимы живи в Ара-куме, Кара-куме и по берегам реки Сыр – при устьях рек Чуй-су и Сари-су» [1, с. 104]. Исходя из этого, зимовки династии изначально располагались в низовьях Сырдарьи. И.А. Мустакимов обратил внимание на то, что, согласно «Таварих-и гузида -нусрат-наме», во владения Шибана Бату был отдан, среди прочих, тумен Янгикент (город в низовьях Сырдарьи) [17, с. 242]. Т.И. Султанов считал, что при сыне Шибана Бахадуре (то есть не ранее конца 1240-х гг.) области между реками Или и Сырдарьей с городами Отрар, Сыгнак, Дженд и Сайрам перешли к потомкам Орды-Ичена [22, с. 218]. Однако эта точка зрения не подтверждается источниками, как и принадлежность самих городов в среднем течении Сырдарьи к владениям Шибана. Абу-л-Гази указывает на то, что еще сыновья Пулада Ибрахим и Араб-шах (Арапша русских летописей) в 1370-е гг. зиму проводили именно при устье Сыра [1, с. 105]. На данный момент проследить историю этих владений Шибанидов в период Золотой Орды достаточно сложно. В 1380-е гг. эти земли, видимо, были подчинены эмиром Тимуром. Однако в конце 1420-х гг. после гибели Барак-хана, в период борьбы между Шибанидами, земли к северу от Аральского моря, между Эмбой и Сары-су принадлежали Джумадуку б. Суфи, в войсках которого начинал служить будущий узбекский лидер и внук указанного выше Ибрахима Абу-л-Хайр [3, с. 42-44]. Таким образом, несмотря на возможные потери при Тимуридах, в целом Ши-баниды сохранили свои владения в Приаралье и нижнем течении Сырдарьи, которые и стали основой для дальнейшего продвижения в Центральную Азию.
Расширение владений по Сырдарье началось в период правления на севере в Тюмени (Туре) узбекского хана Абу-л-Хайра (1429-1468(9) гг.). Узбеки, как называли кочевое население Восточного Дешта, в том числе владений Шибанидов, достаточно часто совершали грабительские набеги на Хорезм, в частности, в 834 г.х. их разгромили эмиры Шахруха [10, с. 378; 30, с. 112]. Согласно Фасиху Хавафи и Самарканди, поход узбеков во главе с Абу-л-Хайром на Хорезм можно датировать 839 г.х. (27.07.1435-15.07.1436) [28, с. 214]. Перечень его участников показывает, что были собраны все основные силы узбекских племен. В результате город был взят, но по таким причинам, как «гнилость воздуха Хорезма» (по Кухистани, возможность «чумы и бедствия жары» [14, с. 149-152]) и приближение многочисленного войска правителя Самарканда и Хорасана Тимурида Шахруха, город вскоре был покинут. В «Таварих-и гузида Нусрат-наме» есть упоминание о том, что в возрасте 24 лет (840 г.х. / 16.07.1436-5.07.1437), то есть на следующий год после похода, узбекский хан получил от Шахруха «в удел Хорезм и создал свое государство в Дашт-и Кипчаке» [23, с. 117].
Мирное сосуществование с соседями устраивало не всех представителей степной элиты, которая получала от активных внешних завоеваний значительную часть военной добычи. Под 844 г.х. (2.06.1440-6.06.1441) Самарканди сообщает о новом нападении узбекского войска, но при этом указывает: «…временами некоторые из войска узбекского, сделавшись казаками…» [10, с. 378-379]. Только после разгрома в сентябре 1446 г. на Атбасаре, притоке Ишима, своего конкурента и родственника хана Мустафы, Абу-л-Хайр «решил отправиться для зимовки на завоевание Сыгнака»; во время этого похода осенью 1446 года беклярибеком стал бий Ваккас [14, с. 159]. В результате Сыг-нак, Ак-Курган, Аркук, Сузак и Узгенд подчинились узбекам. При этом Сузак был отдан в управление двоюродному брату хана и руководителю авангарда, султану Бахтий-ару; Сыгнак – оглану Мане (потомку сына Джучи Тангута); а Узгенд – бию Ваккасу. Сыгнак, видимо, стал формальной столицей Узбекского ханства Абу-л-Хайра, который значительную часть времени проводил в своей кочевой ставке. Огромное по размеру Узбекское ханство при Абу-л-Хайре не только считалось собственностью всей ханской семьи, но и было разделено на отдельные улусы Чингизидов, в том числе Тюменский юрт, что позволяло Абу-л-Хайру носить титул Хан-и Бузург [14, с. 159–160]. В Узбекском ханстве были реставрированы многие политические и повседневные тюрко-монгольские традиции монгольского и золотоордынского времени [13, с. 121-138].
В 1450-х гг. Абу-л-Хайр вмешивается во внутренние усобицы Тимуридов Мавераннахра, совершая походы на Бухару и Самарканд. В 1451 г. он поддержал претензии на власть здесь одного из Тимуридов, Абу-Саида, что привело к поражению мирзы Абдаллаха, племянника Тимура, и женитьбе самого хана на дочери внука Тимура и правителя Мавераннахра Улугбека (умер в 1449 г.). После поражения у Сыгнака от ойратов (калмыков) в 1457 г. и заключения тяжелого мира власть хана несколько ослабла. Отдельные земли в Хорезме с центром в Ургенче отошли к Мустафе, который в битве против калмыков выступал союзником Абу-л-Хайра [3, с. 64-65]. Несмотря на это, присырдарьинские города, как и значительные территории в Дешт-и Кипчаке, оставались под его контролем до самой его смерти в 1468/9 году.
Среднеазиатская политика Абу-л-Хайра стала основой формирование новых владений Шибанидов в Центральной Азии, расцвет которых приходится уже на последующий период существования Узбекского (Бухарского) и Хорезмского (Юргенчского; Хивинского) ханств. История этих государств является неотъемлемой частью борьбы за Центральную Азию нескольких ветвей Шибанидов, эмиров из династии Тимуридов, казахских и могольских ханов, а также иранских шахов из Сефевидов. Неоднократные и часто меняющиеся союзы этих сторон создавали условия постоянной военной угрозы, которая во многом отрицательно влияла на местную экономику. При этом отчасти именно необходимость контроля над городскими ремеслами и торговлей способствовала усилению степных миграций и войн. Дополнительным фактором в этой борьбе был конфликт на религиозной почве между центральноазиатскими суннитами и иранскими шиитами, а также борьба на этнополитической и экономической основе между доминирующими в политической сфере кочевыми узбекскими племенами и поддерживающими их многочисленными чагатаями, под которыми часто понимали и моголов, а также смешанными группами сартов и туркменов. По мере продвижения к югу узбекские Шибаниды постепенно отдалялись от своих степных родственников на постордынском пространстве, что приводило ко все увеличивающемуся разрыву в политических интересах, хотя они сохраняли при этом доминирующий тюркский язык в придворных ритуалах и литературе. В южные урбанизированные регионы Мавераннахра привносились некоторые степные традиции, в частности деление племен и кланов на правое и левое крыло, которое оказывало влияние и на занятие должностей при дворе. В ханствах улусы и юрты выделялись не только султанам из Шибанидов, при которых находились аталыки, но и эмирам наиболее влиятельных племен, которые опирались на свои войска. Все они были как источником поддержки ханской власти, так и потенциальной основой сепаратизма при слабом правителе. Политические традиции трансформировались под сильным исламским влиянием, особенно в сфере законодательства и экономики, хотя сохранялось и значение Ясы Чингиз-хана [21, с. 82-83; 12, с. 22; 19, с. 200]. Хотя в целом связи с иными постордынскими государствами постепенно ослабевали, основой для их продолжения было единство происхождения правящих династий различных ветвей Чингизидов, их периодические дипломатические отношения, а также единство исламского пространства и торговых интересов купцов. В первом случае это хорошо видно по истории создания Утемишем-хаджой «Чингиз-наме», информаторами которого были как Шибаниды (Ильбарс-хан из Хивы), так и Тукай-Тимуриды (последний хан Большой Орды Шейх-Ахмед-хан, улугбек астраханского хана Абд ал-Керима) [11, с. 48-49]. Его путешествие, скорее всего, облегчалось сохранившимися торговыми путями и связями между отдельными частями бывшей Золотой Орды. Так, при взятии Казани в 1552 г. здесь находилось значительное число бухарских купцов [18, ст. 130]. Мусульманские улемы из различных городских центров (Хаджи-Тархана, Туркестана, Мавераннахра, Хорезма, Хивы) совместно вели миссионерскую деятельность среди казахов. К тому же через Хаджи-Тархан проходил важнейший путь хаджа из Средней Азии в Мекку [8, с. 182-183].
В 1470 г. при поддержке Тимуридов потомкам Абу-л-Хайра удалось удержать земли в Туркестане по Сырдарье с центром в Сыгнаке. Однако наследник Абу-л-Хайра Шайх-Хайдар не сумел сплотить силы всех узбекских племен для борьбы против коалиции тюменских ханов Сайидека и его племянника Ибрахима, казахских ханов Гирея и Джа-нибека, хана Большой Орды Ахмеда, сына узбекского хана Едигера Берке и ногайских мурз Аббаса, Мусы и Ямгурчи [14, с. 19]. В 1471 г. он погиб, и потомки Абу-л-Хайра утратили контроль над большей частью региона. Земли здесь были поделены между союзниками, в том числе низовья Сыр-Дарьи достались Шибанидам Ибрахиму и Берке.
Новыми лидерами среди потомков Абу-л-Хайра стали дети его первого сына Шах-Будага, Мухаммед Шейбани и Махмуд-султан. Еще при жизни дяди по решению совета карачи-беков они были увезены в Хаджи-Тархан. Во время осады этого города войсками Ибрахима, Ахмеда и ногайского бека Аббаса, Шейбани и его брат с небольшим отрядом совершили нападение на лагерь тюменского хана [14, с. 20, 98-100]. Отряд в основном состоял из представителей клана кушчи, из которых еще при основателе династии Шибане выходили аталыки и кукельташи. С этого события началась длительная борьба хана Шейбани с тюменскими и казахскими правителями за возвращение земель деда. Основное внимание в этой борьбе уделяется именно фигуре Мухаммеда Шейбани, однако он был лидером большого союза Шибанидов, в который входили его брат Махмуд, султаны Алике, Хамза и Махди из рода Бахтийара б. Хизр-хана, а также сыновья самого Абу-л-Хайра от дочери Улугбека Кучкунчи и Суйунч-Ходжа и некоторые другие [14, с. 101]. Их кочевья находились в вилайете Туркестан, которым правил мирза Султан-Ахмед б. Абу-Саид Тимурид. Войска Шибанидов были немногочисленны, что не позволяло им проводить успешную внешнюю политику. Попытка заключить традиционный для Шибанидов союз с ногайским лидером и потенциальным бекляри-беком Мусой, закрепленный поднятием Шейбани на ханское место, совместной победой над казахским ханом Бурундуком и свадьбой Суйунч-Ходжой с дочерью Мусы, в результате провалилась. Мухаммед Шейбани с родственниками был вынужден вернуться в ранее отвоеванный у казахов вилайет Сыгнак [14, с. 104], периодически совершая походы на Хорасан. Союз с мангытами был важен для всех последующих узбекских ханов как по причине сложившейся политической традиции, так и зимовок некоторых мангытских биев «под Чегадаи» [24, с. 107], где на них можно было опереться в борьбе против Тимуридов, казахов или во внутренних столкновениях.
В 1480-х гг. правитель Самарканда Султан-Ахмед пригласил Шейбани-хана для борьбы против могольского хана Султан-Махмуда, правившего в Ташкенте, однако в результате придворных интриг Шейбани и его брат заключили договор с моголами [14, с. 109-110]. После этого они собрали своих людей из дурманов, кушчи, уйгуров, най-манов, джуркунов, мингов, чагатаев, баджкиров, асов, которые находились в Бухаре, и вернулись в Туркестан. Часть этих племен и кланов известны еще в окружении Абу-л-Хайр-хана периода занятия им престола в Чимги-Туре. При поддержке моголов Шей-бани три года удерживал земли по Сырдарье с городами Сыгнаком, Аркуком и Узген-дом. Утрата этих владений под ударами казахов Бурундук-хана и Касим-султана в союзе с местными эмирами и беками из мангытов в 1486 г. привела к началу борьбы Шей-бани-хана за подчинение земель Тимуридов. В ней Шибаниды продолжали периодически пользоваться помощью Султана-Махмуда, который даже передал хану под управление важный пограничный вилайет Отрар, устроив при этом великий той и надев на Шейбани царский халат [14, с. 29, 114, 117]. Уже в 1488 г. Шейбани захватил Туркестан, а затем, воспользовавшись им как военной базой, приступил к длительной борьбе с Тимуридами за Мавераннахр.
После смерти в 1494/5 г. сыновей мирзы Абу-Саида, бывших лидерами Тимуридов, и укрепления власти мирзы Бабура, Мухаммед Шейбани подчинил себе вилайеты Яса и Сабран, после чего снова начал собирать своих родственников, скрывавшихся у моголов и Бабура. В условиях продолжающейся усобицы Тимуридов в 1499–1500 г. Шейбани-хан ограбил вилайеты Карши и Кеш, затем захватил Бухару, где стал править его брат, а в 1501 г. отвоевал совместно с моголами у Бабура Самарканд [14, с. 124-126; 9, с. 78-80], который стал одной из столиц нового шибанидского государства. В течение следующих двух лет были захвачены города и крепости по Сырдарье и Амударье и совершен поход на Хорезм. Уже в 1505-1507 гг. хан завоевал Ургенч, Балх, Герат и некоторые города Хорасана [22, с. 293]. В результате под властью Шейбани как главы Узбекского ханства оказалась огромная территория Центральной Азии от Сыр-Дарьи до Центрального Афганистана и Ирака. Она была разделена на отдельные вилайеты и области под управлением многочисленных ближайших родственников хана из числа потомков Абу-л-Хайра и Бахтийара и лояльных эмиров узбекских племен [14, с. 127].
В мае 1507 г. в соборной мечети Герата впервые была провозглашена хутба на имя нового правителя Шейбани-хан, «тем самым даже формально прекращено существование тимуридской династии» [6, с. 5]. Почти 60 лет назад хутба была провозглашена на имя деда Шейбани Абу-л-Хайра после захвата им «саинского трона», после чего был проведен чекан монет. Однако Шейбани пошел дальше и объявил о проведении денежной реформы, которая предусматривала унификацию типа, видов и курсов денежных единиц. Это должно было способствовать укреплению власти и экономики, свидетельствовать о наступающей стабильности и стать основой расцвета торговли. На монетах был закреплен и новый титул правителя: «Имам своего времени, наместник [Аллаха] всемилостивого» [6, с. 53–57]. Р.Ю. Почекаев считает, что Шейбани, принимая титул хакана, «провозглашал себя верховным правителем всех земель, на которые некогда простиралась власть потомков Чингиз-хана. Соответственно, завоевание им Маверан-нахра следует рассматривать не как захват владений Чагатаидов, а как первый шаг на пути к возрождению империи» [19, с. 198-199].
В том же году преемником хана был объявлен его сын Мухаммед-Тимур-бахадур [22, с. 302]. Весной 1508 г. в ходе очередного похода в Хорасан был изгнан последний Тимурид Бади аз-Заман. Одновременно с этим хан объявил казахам газават и проводил против них активные военные действия, в ходе которых в 1509 г. он потерпел сокрушительное поражение от Касим-хана. В это же время хан перераспределил владения (отобрал Туркестан у Кучкунчи, Бухару – у сына Махмуд-султана Убайдаллаха, земли Хи-сара – у Хамзы и Махди), тем самым обидев своих родственников [14, с. 133-134]. Поражения и роспуск войска, ссора с родственниками и потеря их поддержки подрывали основы государства. Летом 1510 г. Шейбани ограбил округу Кермана, который входил в состав государства шаха Исмаила I, основателя династии Сефевидов в Иране. Это привело к разрастанию конфликта, отступлению узбекских войск и поражению и гибели в ноябре 1510 г. Шейбани-хана у стен Мерва в Хорасане [30, с. 156-157].
После этого, вопреки воле погибшего, ханом был провозглашен Суйунч-Ходжа б. Абу-л-Хайр, а политика наследника, ориентированная на союз с шахом Исмаилом, вызвала негодование родственников. Провозглашение сына Абу-л-Хайра ханом при этом вполне объяснимо. Во-первых, он и его брат Кучкунчи относились к старейшим представителям правящего рода, а во-вторых, в условиях нахождения на бывшей территории Тимуридов было важным то, что они являлись внуками мирзы Улугбека. Возникшие раздоры позволили Бабуру в союзе с Исмаилом восстановить власть над Мавераннахром [22, с. 302]. Шибаниды были вынуждены отступить в г. Яссы (Туркестан). Однако в 1511–12 гг. Убайдаллах и Джанибек (внук Абу-л-Хайра по линии Ходжа-Мухаммеда) нанесли поражение Бабуру у Бухары и сражались с ним у Герата, а в 1512 г. Суйунч-Ходжа-хан с другими Шибанидами разгромил войска могольского хана Султан Саида [14, с. 212-213; 30, с. 152]. В ходе совместных действий с Убайдаллахом и Джанибеком хан разгромил также Бабура с пришедшими ему на поддержку войсками Исмаила у Самарканда, а затем Убайдаллах, Тимур-Мухаммед и Джанибек продолжили борьбу за Герат [30, с. 157, 160]. В том же году ханом был также провозглашен Кучкунчи, причем его брат оставался в этом звании и проводил активную внешнюю политику, в частности, в 1513 г. разгромил казахов, остановив их дальнейшие нападения [14, с. 132]. Одновременно с ними стал ханом и правитель Бухары Убайдаллах. По предположению Т.И. Султанова, Кучкунчи при этом был старшим ханом [22, с. 303], закрепив тем самым специфическую политическую традицию, которая существовала еще при Абу-л-Хайре.
В этих условиях часть Хорезма оставалась в руках шиитов шаха Исмаила, который назначил здесь своих даруг в Хиваке, Ургенче и Вазире. Кази последнего города вместе с местными сейидами в 1511 г. присягнули хану Ильбарсу б. Берке б. Едигер. Последний был провозглашен ханом частью узбекских родов при активном влиянии уйгуров и найманов и поддержке мангытского бия Мусы еще при жизни Абу-л-Хайра около 862 г.х. / 1457-8 гг. [24, с. 102]. Старший сын Едигера Берке до этого служил в войсках узбекского лидера и даже совершил по его поручению походы на Мавераннахр и чагатайский улус [1, с. 106–109]. В начале 1470-х г. Берке, зимовавший в устье Сыр-дарьи, был убит Шейбани как один из участников разгрома узбекского хана Шайх-Хайдара, что создало условия для дальнейшей враждебности двух родственных династий. У Берке было три брата (Абулек, Аминек, Абак), первые двое стали ханами при ногайских беклярибеках, а их кочевья, видимо, находились на территории мангытов, в том числе в Приаралье. В 1511 году Ильбарс и его брат Бильбарс с лояльными кланами прибыли в Вазир, а через три месяца захватили Ургенч [14, с. 436–438]. Эти события вызвали значительный отток узбекских племен из степной зоны. К тому же в 1520-х гг. братья привели в Ургенч огланов Абулек-хана и Аминек-хана с оставшимися племенами, в результате сумели изгнать кызылбашей шаха Исмаила из других частей Хорезма [1, с. 113-114]. После смерти самого шаха в 1524 г. Ильбарс подчинил себе северный Хорасан, а также Балкан и Мангышлак, где проживали туркмены.
Таким образом, в 1510–1520-х гг. на территории Центральной Азии было образовано два шибанидских государства узбеков. В первом из них с центрами в Герате, Самарканде и Бухаре правили потомки Абу-л-Хайра (иногда в литературе резонно именующиеся Абулхаириды), а во втором с центрами в Вазире и Ургенче – потомки Едигера. Все они относились к той же династии Шибанидов, представители которой контролировали Тюменское ханство на самом севере Дешта. В связи с наличием нескольких ханов и сложностями в передачи власти, в первом из них более стабильная обстановка сформировалась лишь с началом единоличного ханствования в 1533 г. Убайдаллаха, при котором столица государства окончательно была перенесена в Бухару, пребывание в которой, однако, было необязательным для хана. В литературе за этим государством закрепилось название – Бухарское ханство, хотя в источниках оно и называлось Узбекским ханством, Узбекистаном [22, с. 309–310], а в одном из документов – «Шибанской землей Бухарского царя» [20, с. 9]. Причем в результате вражды потомков Едигера в Бухаре еще в середине 1520-х г. оказались огланы Абулек-хана. В это же время столица соседнего государства окончательно была перенесена из Вазира в Ургенч, а само государство стало называться Ургенчским ханством, где все правители с 1525 г. до пресечения ханской власти происходили в основном из потомков Аминек-хана. Они ликвидировали власть оставшихся детей основателей государства Ильбарса и Бильбарса. Хан Аванеш б. Аминек в Вазире убил Султан-Гази б. Ильбарс и шестнадцать его родственников. Спасшиеся дети вазирского правителя были увезены в Бухару, где вскоре к ним присоединились и огланы Бильбарса [14, с. 440–442].
Под их влиянием бухарский хан Убайдаллах в конце 1530-х гг. захватил Ургенч, отдав его под управление сыну Абд ал-Азизу и потомкам Ильбарса, которые, однако, не сумели удержать город [14, с. 439-440]. Развязанные военные действия были лишь одним из эпизодов столкновения между бухарскими и ургенчскими правителями, причем Бухара была оплотом для многих изгнанных потомков Едигера. К началу 1530-х гг. ногаи снова стали зимовать в бывших казахских кочевьях по Сырдарье, что позволило правителям Бухары и Ургенча обратиться к ним за помощью против казахских ханов. По сути, именно ногайские лидеры были основным связующим звеном между центральноазиатскими Ши-банидами и постордынским миром. В 1535 г. с ними заключил союз хан «Хоразминьского юрта», то есть Ургенча, а годом позднее бухарский хан и правитель Моголистана Абд ар-Рашид. Союзы были по традиции закреплены браками дочерей ногайских биев с представителями мервских, бухарских и ташкентских Шибанидов [24, с. 204–205]. Подобные брачные союзы оставались важным политическим фактором и в последующие годы. Причем их пытались использовать и ногаи. Так, бий Сейид-Ахмед б. Муса пытался безуспешно заручиться помощью хана Убайдаллаха в борьбе за Астрахань в 1535 г. [8, с. 122].
После смерти Убайдаллаха в 1539 г. единое государство Шибанидов в Мавераннах-ре распалось. По сути, в 1540-1550-х гг. здесь было одновременно два правителя – Абд ал-Азиз б. Убайдаллах в Бухаре и Абд ал-Латиф б. Кучкунчи в Самарканде [22, с. 306]. Фактически на протяжении всех 1550-х гг. в Бухарском ханстве шла тяжелая междоусобная война Абулхаиридов, в которой также могли принимать участие и представители соседнего Тюменского ханства в лице Муртазы и его сына Кучума [16, с. 65]. Этим объясняется и присутствие «бухарцев» в дальнейших событиях в Сибири при Кучуме. Ситуация осложнялась и продолжающимися конфликтами с казахскими, кашгарскими и могульскими султанами, в борьбе с которыми больше всего в середине 1550-х гг. преуспел сын хана Суйнуч-Ходжи Барак (Науруз Ахмед-хан) [14, с. 394]. Немаловажным фактором было то, что с конца 1540-х гг. на Сырдарье оформляются постоянные ногайские кочевья Шихмамаевичей (Алтыулов), потомков внука тюменского хана Ибрахима по женской линии Шейх-Мамая. Резонно предположить, что именно с их помощью воевали за Отрар внук того же тюменского правителя Муртаза и его сын Кучум, пользовавшиеся значительной поддержкой могущественного клана Шихмамаевичей. Через подконтрольные им степи проходил важный торговый и посольский путь, который соединял Маве-раннахр с Поволжьем. При этом, если дочь бия Исмаила была замужем за хорезмским правителем, то дочь Касима б. Шейх-Мамая – за бухарским ханом. Столица Хорезма Ургенч была и приютом для беглых ногайских аристократов, которые отсюда в начале 1550-х гг. готовили нападения на владения бия Юсуфа. В 1563 г. подобную роль сыграл и Ташкент, откуда уже на бия Исмаила совершили нападения Шихмамаевичи при поддержки хана Бабы б. Барака [24, с. 269, 309; 26, с. 81, 83].
В создавшихся условиях в борьбу за бухарский престол вступил Абдаллах (будущий бухарский хан Абдулла II), который был сыном Искандар-хана б. Джанибек б. Ходжа-Мухаммед. Абу-л-Гази считал, что, когда Ходжа-Мухаммед женился на дочери Куджаш-мирзы (Хаджи-Ахмед б. Гази б. Эдиге), бывшей супруги Берке, она уже была беременна и все потомки этого хана были на самом деле представителями дома Едиге-ра [1, с.110]. В начале 1550-х гг. султан Абдаллах правил только небольшим городом Кермином на юге Узбекистана и имел немногочисленные военные силы. В первой половине 1550-х гг. он вел борьбу за Касбийский и Несефский вилайеты на левом берегу Амударьи, а также совершил поход на Бухару [29, с. 135, 138-145]. По данным В.В. Бартольда, в 963/1555-1556 гг. султан был вынужден бежать из своих наследственных владений. Лишь в 1557 году, спустя год после смерти узбекского хана Науруз-Ахмеда, при прямой поддержке лидера суфийского тариката Накшбандийя Мухаммеда Ислама (Ходжа Джубайри) Абдаллах окончательно захватил Бухару, контроль над которой с помощью суфиев с тех пор не терял. В 1561 году он провозгласил своего отца Искандера верховным ханом всех узбеков. До этого данным титулом обладал правитель Балха Пир-Мухаммед, дядя Абдуллы. Весь период правления бухарского лидера характеризуется постоянными войнами с иными представителями династии, особенно с правителями Ташкента Барак-ханом и его сыном Бабой, за объединение всех узбекских земель, завершившееся лишь в 1582 г. после гибели последнего [4, с. 487–488; 14, с. 394]. Только в 1583 г. после смерти отца Абдаллах сам занимает бухарский престол, на котором остается до 1598 года. По мнению В.В. Бартольда, при провозглашении его ханом «был совершен старый монгольский обряд поднятия хана на куске белого войлока, но за четыре угла этого куска держались не главы кочевых родов, как требовалось кочевыми традициями, а главы бухарских дервишских орденов» [5, с. 184].
Значительное внимание хан уделяет не только подчинению всех своих родственников, особенно ташкентских, но и войнам против казахов и Сефевидов, которые велись на двух границах государства и значительно истощали его ресурсы. Для подготовки ежегодных военных действий в Узбекском ханстве была воссоздана более ранняя традиция куруков, то есть ханских пастбищ или заповедников, выделенных для сбора и смотра войск [7, с. 143-155]. В борьбе против казахского хана Хак-Назара Абдулла II был лидером военного союза, в который входили ногайские бии Дин-Ахмед и Урус и сибирский хан Кучум. В 1586 г. хан даже пытался безуспешно привлечь бия Уруса к войне за Ургенч [24, с. 373, 379]. После гибели Хак-Назара от рук бывшего союзника хана Бабы в 1580 г. новые казахские лидеры Шигай, тесть сибирских ханов Ахмед-Гирея и Кучума, и Таввакул были ставленниками и вассалами Абдуллы II. В 1590-е гг. Кучум, видимо, часто опирался на Шихмамаевичей (Алтыулов), что позволяло хану Абдулле вмешиваться в вопросы ногайско-сибирских отношений. К тому же в связи с поражениями Кучума многие его бывшие союзники уходили в Бухарское ханство [27, с. 23]. Отношения между Бухарой и ногаями продолжали поддерживаться кочеванием Алтыулов на Сырдарье и Эмбе, то есть в бывших владения Шибанидов ордынского времени, многочисленными браками дочерей мангытских аристократов с султанами и ханами из бухарского правящего рода, а также зависимостью ногайской экономики от караванов из Мавераннахра. Эти караваны везли к ногаям не только ткани, но луки, сабли и другое железо [8, с. 124].
Абдулла II трижды в 1590-е гг. пытался поставить под свой контроль и Хорезм, то есть Ургенчское ханство. Он заставил оттуда бежать к Сефевидам Хаджи-Мухаммед-хана (Хаджима). Хотя в целом правление Хаджима с 1558 по 1602 гг. в Ургенчском ханстве характеризовалось окончанием внутренних смут. Именно к этому хивинскому лидеру обращался за помощью османский султан Селим по вопросу отвоевания у русских Астрахани [8, с. 182]. Его сын Араб-Мухаммед в 1590-е гг. вынужден был скрываться у ногайского мирзы Кучука б. Мухаммеда [14, с. 446-448; 1, с. 142-152; 24, с. 376]. В конце правления у Абдаллаха произошел конфликт по вопросу замирения с Сефевидами с сыном Абд ал-Мумином, который был лидером военной партии и вел военные действия в Хорасане. Это спровоцировало большое вторжение казахских войск во главе с Тавакку-лом и поражение бухарского правителя [14, с. 394–395]. В 1598 г. в связи со смертью Абдаллаха II новым бухарским правителем стал его сын, убитый через 6 месяцев в июне 1598 г. в результате заговора узбекских эмиров из окружения его отца. Традиционно этим событием заканчивают историю правления Шибанидов в Бухаре, хотя в «Тарих-и Кипчаки» сообщается о правлении в Бухаре Пир-Мухаммед-хана б. Джанибека и его войне против казахского правителя Таваккула [14, с. 395].
Лишь около 1601 г. при поддержке курултая узбекских родов в Бухаре произошла смена династии. Аристократия отдельных городов пыталась получить шибанидских правителей из иных ветвей, в частности в Сауран приглашали править сына сибирского хана Кучума Каная [15, с. 183-184]. Однако в целом у власти оказались представители династии Тукай-Тимуридов, за которыми закрепилось название Аштарханиды [2, с. 88; 22, с. 309]. По всей видимости, они прибыли в Бухарское ханство еще в период узбекских смут 1550-х гг. из Ногайской Орды, где их формальный лидер Яр-Мухаммед был креатурой бия Юсуфа. Его старший сын Джани-Мухаммед был женат на сестре Абдуллы II и вместе с братьями участвовал в бухарских компаниях против кызылбашей в Хорасане [2, с. 88-92; 25, с. 379-383]. В истории становления династии, связанной своими корнями с Хаджи-Тарханом, есть любопытный эпизод, свидетельствующий о стремлении Абдуллы II на пике расцвета его государства в середине 1580-1590-х гг. расширить свои владения до Волги и Яика, отстроить Сарайчик и под влиянием Тукай-Тимуридов освободить Астрахань [25, с. 384-385].
Смерть Абдаллаха II привела к возвращению Хаджи-Мухаммед-хана в Ургенч, города ханства были розданы под управление его сыновьям и ближайшим эмирам. Ханская власть здесь, видимо, была слаба, что связано с многочисленностью ханской семьи и стремлением родственников к независимости, однако с именем хивинского правителя читали хутбу и чеканили монету [22, с. 315]. Несмотря на сохранении значительного влияния Ургенча, формальным политическим центром с начала XVII века была Хива, что привело в литературе к закреплению за ханством названия Хивинское. После смерти Хаджима на престоле был его сын Араб-Мухаммед (1602–1623 гг.). В конце правления он столкнулся с прямым сепаратизмом части сыновей, дважды совершал на них походы, в последнем был взят в плен и ослеплен [14, с. 448–449]. После этого его сын Исфандийар при поддержке иранского шаха Аббаса I захватил Ургенч, где и стал правителем (1623-1642 гг.). Были проведены репрессии против узбеков, особенно из уйгуров и найманов, а на их место приведены туркмены. Оставшиеся узбеки ушли в Маве-раннахр, к мангытам и казахам. Несмотря на это, в конце 1620-х гг. Алтыулы, чей лидер внук Шейх-Мамая Шейх-Мухаммед воспитывался при ургенчском дворе, рассматривали возможность подданства хивинскому хану Исфандийару [26, с. 90]. Лидером ургенчских узбеков стал другой сын Араб-Мухаммеда Абу-л-Гази, в будущем известный хронист, который, будучи сторонником отца, был вынужден поочередно скрываться в Бухаре и Самарканде, а также у казахского хана Ишима. В 1643 г. его провозгласили ханом в вилайете Арал при поддержке местных узбеков. В 1645 г. он захватил Ургенч, где и правил до 1663 года, проведя значительные внутренние экономические и политические реформы, призванные укрепить власть узбекских племен и подорвать основы могущества туркмен [14, с. 447-453; 1, с. 167-173]. Укрепление государства позволило хивинским династам проводить более активную внешнюю политику, в том числе впервые совершив нападения на Бухару. В 1663 г. хан по причине нездоровья передал верховную власть своему сыну Анушу, который в 1687 г. после поражений под Бухарой был ослеплен хорезмийскими эмирами. В период с 1687 по 1695 г. у власти находились сыновья Ануша – Худайдад и Эрнек. По мнению Т.И. Султанова, после смерти последнего династия Шибанидов в Хиве пресеклась [22, с. 315-319]. Однако в сочинении Муниса «Фирдаус ал-икбал» указываются еще шесть ханов из потомков и родственников Хаджи Мухаммеда, последний из которых Йадгар-хан б. Ануш был хивинским ханом до 1714 г. [14, с. 454, 564]. После его смерти хивинский престол занял приглашенный из Бухары потомок Ильбарса Шергази-хан, правивший до 1728 г. Лишь после его смерти влиятельные племенные вожди из мангытов и конгратов стали приглашать ханов из казахских степей и власть Шибанидов в Хиве прекратилась.

1. Абуль-Гази-Бахадур-хан. Родословное древо тюрков / Пер. и предисл. Г.С. Саб-укова // Абуль-Гази-Бахадур-хан. Родословное древо тюрков. Иоакинф. История первых четырех ханов дома Чингизова. Лэн-Пуль Стэнли. Мусульманские династии. М.; Ташкент; Баку, 1996. С. 3-186.
2. Алексеев А.К. Политическая история Тукай-Тимуридов: По материалам персидского исторического сочинения Бахр ал-асрар. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2006. 229 с.
3. Ахмедов Б.А. Государство кочевых узбеков. М.: Наука, 1965. 181с.
4. Бартольд В.В. Абдулла б. Искендер // Сочинения. Т.2. Ч.II. М.: Наука, 1964. С. 487-488.
5. Бартольд В.В. 12 лекций по истории турецких народов Средней Азии // Сочинения. Т.5. М.: Изд-во восточной литературы, 1968. С.19–194.
6. Давидович Е.А. Денежная реформа 913/1507-914/1509 гг. Мухаммед-Шейбани-хана (опыт комплексного источниковедения) // Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. М.: Вост. лит., 2004. С. 5–59.
7. Дмитриев С.В. Среднеазиатские куруки в эпоху Шибанидов (по материалам XVI в.) // Тюркологический сборник 2005: Тюркские народы России и Великой степи. М.: Вост. лит., 2006. С. 143-158.
8. Зайцев И.В. Астраханское ханство. М.: Вост. лит., 2004. 303 с.
9. Захир ад-Дин Бабур. Бабур-наме. Ташкент: Главная редакция энциклопедий, 1992. 312 с.
10. История Казахстана в персидских источниках. Т. IV. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Алматы: Дайк-пресс, 2006. 619 с.
11. Кавагучи Т., Нагаминэ Х. Некоторые новые данные о «Чингиз-наме» Утемишахаджи: в системе историографии в Дашт-и Кипчаке // Золотоордынская цивилизация. Вып.3. Казнь: Изд-во «Фэн» АН РТ, 2010. С. 44-52.
12. Камолов Х.Ш. История Вторжения кочевых племен Дашт-и Кипчака в Среднюю Азию (XVI в.): автореф. дис…. д-ра ист. наук. Душанбе, 2007. 57 с.
13. Маслюженко Д.Н. Тюрко-монгольские традиции в «государстве кочевых узбеков» хана Абу-л-Хайра // Золотоордынское обозрение. 2014. № 3 (5). С. 121-138.
14. Материалы по истории Казахских ханств XV–XVIII веков (извлечения из персидских и тюркских сочинений) / Сост. С.К. Ибрагимов и др. Алма-Ата: Изд-во «Наука» КазССР, 1969. 652 с.
15. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.II. М.: Восточная литература РАН, 2000. 796 с.
16. Миргалеев И.М. Сообщение Продолжателя «Чингиз-наме» Утемиша-хаджи о поздних Шибанидах // История, экономика и культура средневековых тюрко-татарских государств Западной Сибири. Материалы II Всероссийской научной конференции. Курган: Изд-во Курганского гос.ун-та, 2014. С. 64-66.
17. Мустакимов И.А. Сведения «Таварих-и гузида – Нусрат-наме» о владениях некоторых джучидов // Тюркологический сборник 2009–2010: Тюркские народы Евразии в древности и средневековье. М.: Вост. лит., 2011. С. 228-248.
18. Полное собрание русских летописей. Т. XIХ. История о Казанском ханстве (Казанский летописец). СПб.: Типография И.Н.Скороходова, 1903. 303 с.
19. Почекаев Р.Ю. Держава Шайбани-хана – джучидское государство в Чагатаевом улусе? // Роль номадов в формировании культурного наследия Казахстана. Научные чтения памяти Н.Э. Масанова. Сборник материалов Международной научной конференции. Алматы, 23-24 апреля 2009 г. Алматы: Print-S, 2010. С. 197-203.
20. Семенов А.А. К вопросу о происхождении и составе узбеков Шейбани-хана // Материалы по истории таджиков и узбеков Средней Азии. Вып. 1. Сталинабад: Издательство Академии наук Таджикской ССР, 1954. С. 2–37.
21. Семенов А.А. Шейбани-хан и завоевание им Империи Тимуридов // Материалы по истории таджиков и узбеков Средней Азии. Вып. 1. Сталинабад: Издательство Академии наук Таджикской ССР, 1954. С. 38-83.
22. Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М.: АСТ, 2006. 445 с.
23. Таварих-и гузида Нусрат-наме / иссл., критический текст А.М.Акрамова. Ташкент: Фан, 1967. 135 с.
24. Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002. 752 с.
25. Трепавлов В.В. Родоначальники Аштарханидов в Дешт-и Кипчаке (заметки о предыстории бухарской династии) // Тюркологический сборник 2007–2008: История и культура тюркских народов России и сопредельных стран. М.: Восточная литература, 2009. С. 370-395.
26. Трепавлов В.В. Тюркские народы средневековой Евразии. Избранные труды. Казань: ООО «Фолиант», 2011. 252 с.
27. Трепавлов В.В. Сибирский юрт после Ермака: Кучум и Кучумовичи в борьбе за реванш. М.: Вост. лит., 2012.231 с.
28. Фасих Ахмед ибн Джалал ад-Дин Мухаммед ал-Хавафи. Фасихов свод. Ташкент: Фан, 1980. 346 с.
29. Хафиз-и Таныш Бухари. Шараф -наме-йи шахи (Книга шахской славы). Т. 1. М.: Наука, 1983. 155 с.
30. Шараф-хан ибн Шамсаддин Бидлиси. Шараф-наме. Т. 2. М.: Наука, 1976. 351 с.