Исламская культура Золотой Орды

Исламская культура Золотой Орды

Эльмира Сайфетдинова

Важной характерной чертой формирования государственности Золотой Орды как средневековой империи было то, что она, объединив различные народы, обладавшие своими культурно-историческими традициями, смогла воссоздать особую золотоордынскую цивилизацию, с которой многие народы современной Евразии связывают свое прошлое.
В немалой степени причина успешного развития Золотой Орды состояла в том, что несмотря на то, что на ее обширной территории сосуществовали, взаимодействовали, взаимопроникали и развивались различные народные обычаи и традиции, цивилизационную окраску процессам формирования государственности придал ислам, который смог интегрировать социокультурные и этнополитические элементы в единую общность. Не случайно слово «цивилизация» звучит на арабском языке как «маданийа», что по корневому составу родственно слову «город» (мадина). Как отмечает Ю. Шамильоглу: «Оба эти значения были крепко взаимосвязаны в Золотой Орде, где в новых городах в своеобразных приречных оазисах степной зоны была создана новая высокая культура» [7, с. 589].
На этапе формирования государства религиозная политика ханов Золотой Орды отличалась веротерпимостью, толерантностью. К моменту образования государства здесь сложилась сложная и неустойчивая конфессиональная ситуация. В Хорезме и Средней Азии с VIII в. господствовал ислам, проникший затем в Поволжье, с Х в. он стал государственной религией Волжской Булгарии; на Руси уже с конца Х в. распространялось православное христианство, кочевые народы были язычниками, однако их культура постоянно испытывала влияние той или иной монотеистической религии.
В результате «встречи» ислама, имеющего в этом регионе более чем трехсотлетнюю историю, с другими религиями и верованиями в Золотой Орде создалась своеобразная ситуация для особого межконфессионального взаимодействия, что и предопределило своеобразие распространения ислама [6, с. 43].
О расширении идеологических границ на территории золотоордынского государства, о распространении различных религий и культовых языческих верований среди местного тюркского населения говорили многие исследователи истории Золотой Орды [4; 19; 22]. Однако нужно признать, что правители Золотой Орды терпимо относились к разнообразию организованных конфессий, об этом свидетельствуют различные источники XIII-XIV вв. и не только восточные. В отношении причин исламизации исследователи истории Золотой Орды уделяют определенное внимание внешнеполитическим стимулам, способствовавшим обращению Джуидов в связи с их дружественными отношениями с египетским султанатом мамлюков. Однако в большинстве своем исследователи подчеркивают значение культурно-экономического влияния мусульманской торговой элиты и исламской городской культуры на конфессиональные симпатии Джу-чидов, сводя свою аргументацию к традиционному утверждению неизбежного и предопределенного включения кочевников в исламскую цивилизацию [19, с. 18].
При возведении ислама в Золотой Орде в ранг государственной религии мусульманство стало рассматриваться как фактор политической силы и источник культурного вдохновения. Нужно признать, что история расцвета религиозной жизни в Золотой Орде при хане Узбеке в действительности является историей интеграции Улуса Джучи в исламскую религиозную цивилизацию как в смысле богословской мысли, так и на уровне народного ислама. Этот фактор, несомненно, повлиял и на установление правовой школы, которая отличалась терпимостью к инакомыслию, способностью адаптироваться к местным обычаям. Поэтому принятие ислама как государственной религии повлекло за собой и установление определенной правовой школы, по правилам которой формировалась общественная и духовная жизнь населения. Влияние на народы, населявшие Золотую Орду, оказывали мусульманские ученые из Средней Азии, в частности Бухары, Хорезма. Фактически правители Золотой Орды приняли ислам от исламских проповедников, прибывших из этих мест. В Средней Азии же доминирующее положение занимает ханафитский мазхаб. Доказательством тому служит и богатый библиографический материал, представленный в литературном памятнике золотоордынской эпохи «Нахдж ал-Фарадис» Махмуда ал-Булгари. В книге зафиксированы названия девятнадцати книг религиозно-дидактического характера, большинство авторов которых являлись приверженцами ханафитской правовой школы. Это «Масабих ас-сунна» («Святильники сунны») Хусейна ал-Багави, «Ат-та‘аруф ли мазхаб ахл ат-тасаввуф» («Введение в суфийское учение») Мухаммеда ал-Калабази, «Машарик анвар ан-набавийа мин сихах ал-ахбар ал-мустафавийа» («Восход светочей из достоверных летописей избранных») ас-Сагани, «Нисабул-ахбар» Абу ‘Аля ал-Ауши, «Кензул-ахбар» («Сокровища преданий») Мухаммеда б. Башрави, «Шихабул-ахбар» ‘Абдуллы ал-Куда‘и, «Ал-Мабсут» ас-Сарахси, «Ихйа ‘улум ад-дин» («Воскрешение наук о вере») Абу Хамида ал-Газали, «Танбиятул-гафилин» («Пробуждение беспечных») Абу Лейс ас-Самарканди, «Ал-Джами ас-Сахих» («Достоверный сборник») ал-Бухари, «Сахих» («Достоверный сборник») Муслима ан-Нишабури, «Джами ас-Сахих» Абу ‘Иса ат-Тирмизи, «Муснад ан-нас» Шабган б. Махди, «Тафсир» Абу-Ма‘али б. Ахмед б. Мухаммед ал-Исфахани, «Мужтала» Зайнуллы Има-мати Фирдауси, «Кашшаф ‘ан хакаик ат-танзил» («Раскрывающий истины откровения») Джаруллы аз-Замахшари, «Кутал-кулуб фи мусалалатул махбуб» («Пища сердец») Абу Талиба ал-Макки, «Магази» («История пророка Мухаммеда после хиджры) Вакыйди, «Магази» Мухаммеда Катиба [15, с. 30].
С закреплением мусульманства в Золотой Орде в 70-е годы XIII в. сокращается число языческих курганных могильников в Поволжье и Приуралье, растет появление и распространение мусульманских некрополей [18, с. 248]. Особую роль в укреплении позиций ислама в качестве государственной религии сыграли суфийские практики. Берке, один из первых Чингизидов, ставших мусульманами, принял ислам «из рук» Сейф ад-Дина Бахарзи, ученика Наджм ад-Дина Кубра. Узбек-хан принял ислам под влиянием суфийского шейха Сейид-Ата: «утвердившись на престоле (Узбек), восемь лет проводил жизнь со своим илем и улусом в странах северного (арка) Дашт-и Кипчака …. Когда с начала его султанства истекло восемь лет, под руководством святого шейха шейхов и мусульман, полюса мира, святого Зенги-Ата и главнейшего сеида, имеющего высокие титулы, указывающего заблудившимся путь к преданности господу миров, руководителя странствующих и проводника ищущих, святого Сейид-Ата, преемника Зенги-Ата, он (Узбек) в месяцах 720 г.х. (12.11.1320-30.1.1321), соответствующего году курицы, удостоился чести принять ислам» [17, с. 207].
Повсеместно в Золотой Орде сложилась разветвленная система мусульманских учреждений: мечетей, медресе, мектебе, ханака, завие, обители (текие), мавзолеи (дюр-бе). Важную информацию об этом дают сведения путешественника Ибн Баттуты, который посетил Золотую Орду во времена правления хана Узбека. В своих воспоминаниях он рассказывал, что видел повсеместно мечети, религиозных судей и суфийские странноприимные дома (завие).
Мечети в городах Золотой Орды являлись центром духовной жизни, продолжали многовековую традицию культовых построек, существовавших ранее в других городах мусульманского Востока. Большинство из них не сохранилось до наших дней. Самыми известными является мечеть города Булгара. Начало ее постройки связывают с 30-40 гг. XIII в. В Крыму сохранились несколько мечетей золотоордынского периода. Наиболее известными памятниками того времени являются мечеть, построенная по повелению Узбек-хана (1314) и «мечеть Бейбарса» (1288), названная так в честь мамлюкского султана Египта, который пожертвовал средства на построение этой мечети. Если в доказательство первой мечети сохранился портал, на котором даны сведения о времени постройки мечети. То, что касается второй, здесь существуют не состыковки в том, что ко времени постройки этой мечети Бейбарс уже не являлся правителем Египта, последним годом его правления был 1277 г. В сведениях средневекового арабского летописца ал-Макризи написано: «В 686 году (=1287-1288) султан отправил к Берке дорогой подарок и более 2000 динаров, предназначавшихся для постройки мечети в Крыму, на которой должны быть начертаны титулы султана: он послал (также) своего каменотеса, для изсечения их (титулов) и для расписания их красками» [16, с. 435]. До сих пор остается загадкой, как произошла эта подмена, ведь султан ал-Калавун отправил с послами своего мастера для проведения работ.
Медресе представляли собой опору религии, именно оттуда выпускались законоведы, духовные наставники, теологи. Медресе зачастую выполняло функцию развития других наук: в них располагались библиотеки и здесь совершенствовали свое образование ученые. «Строительство медресе и его материальное обеспечение считалось богоугодным делом и свидетельствовало о благочестии основателя. Поэтому эти учреждения часто основывались правителями, высшими чиновниками, представителями знати [5, с. 57]. Ибн Баттута сообщает, что во времена своего путешествия он останавливался в Ургенче в медресе, построенном золотоордынским наместником Кутлуг-Тимуром. В Солхате (Старом Крыму) сохранились развалины медресе, основанном супругой правителя Солхата Инджибек-хатун. «На утраченной в настоящее время надписи имелась дата основания духовной школы – 1332-1333 гг.». [5, с. 61].
Другая часть построек, связанных с мусульманской религией, представляет собой рибаты, ханака, завия и текие. Данные учреждения были предназначены в основном для суфийских орденов, играли роль обителей для суфиев, странствующих в поисках религиозных знаний. Суфийские братства и их идеология сыграли значительную роль в институционализации ислама в Золотой Орде; известны письменные памятники, содержания которых насыщены суфийскими мотивами, где превалируют идеи самоотречения и решительного внутреннего обновления. Рибаты представляют собой «укрепленные сооружения, в которых жили воины-аскеты, посвятившие себя делу защиты и расширения границ ислама. Архитектурный облик этих сооружений отличается военно-религиозным характером [5, с. 59]. По словам Ибн Баттуты, в Маджаре он посетил рибат шейха Мухаммеда ал-Батаихи, где проживали «70 факыров арабских, персидских, тюркских и румских, женатых и холостых» [16, с. 287]. Ханака строились внутри городов, и в отличие от рибатов они не имели оборонительных функций, а представляли собой место для совершения суфийских обрядов. Широкое распространение они получили с развитием суфизма. «В отличие от ортодоксального ислама, для суфизма характерен культ святых могил, поэтому ханака обычно строятся при гробницах, в которых похоронены почитаемые члены суфийского ордена. Часто жилище ханака превращается в гробницу после его смерти» [5, с. 57]. В летописях Ибн Баттуты говорится, что Узбек-хан каждую пятницу посещал ханаку шейха Номан ад-Дина ал-Хорезми в Сарае [16, с. 307].
Завие представлял собой странноприимный дом для странствующих дервишей и паломников, совершающих хадж. Здесь путники могли получить кров и пищу. У Ибн Баттуты упоминается две завие, которые он посетил в Хорезме, одна из них была выстроена на пожертвования супруги Кутлуг-Тимура – Тюрабек Ханум.
При правлении Узбек-хана Золотая Орда достигла пика своего могущества, ко дворцу хана приглашались не только богословы и факихи, но и ученые в области математики, астрономии. Так совсем недавно была обнаружена первая математическая книга «Ат-тухве фи‘ илм ал-хисаб», автор которой неизвестен, но в содержании есть строки, посвященные правителю Крымского улуса Золотой Орды Абулмузаффару Гиясад-дину Тулуктемиру, что является подтверждением того, что сочинение было написано именно в этот период времени. В летописях ал-Бирзали сохранены сведения о золотоордынском путешественнике Ала ад-Дине ан-Ногмане ал-Хорезми: «Это был человек замечательный, он выехал из своего края 21 года, объехал (разныя) страны, сходился со знаменитостями, изучал логику, диалектику и медицину и вернулся в свою землю в 701 году (=6 сент. 1301-25 авг. 1302 г.)» [16, с. 175].
Большой вклад в развитие мусульманской культуры на территории Золотой Орды сыграл также сын Узбек-хана – Джанибек (1342-1357), имевший кроме тюркского и мусульманское имя – Джалал-ад-Дин Махмуд. Во времена его правления были созданы значимые произведения для исламского философско-научного знания. Мубарек б. Йусуф ал-Алани 19 числа месяца Рамазан 735/1334-1335 года написал толкование «Ту-реруль-муляххас» к краткому произведению «ал-Муляххас фи ильмиль-хейетиль-баси-та» Шерефаддина Абу-Али Махмуд б. Мухаммед б. Омар ал-Чагмини ал-Хорезми, который является мостом между научным комитетом Ибн Хейсемджи и математико-астрономической школой Мерага, и представил его Джанибек-хану. Примерно в это же время Кемаладдин Мухаммед ат-Туркмани ал-Мардини в месяце Рамазан 755/сентябре 1354 года пишет в Сарае/Гюлистане к этому же произведению комментарии, важные для истории исламской и Османской астрономии [8, с. 63].
О широком распространении мусульманской науки в Золотой Орде, о присутствии во дворцах золотоордынских ханов известных ученых рассказывают многие средневековые арабские летописцы. Так, Ибн Арабшах перечисляет: «маула наш Кутбеддин, ученейший Эррази, шейх Саадеддин Эттефтазани, сейд Джелаледдин, толкователь «Хаджибие» и другие знаменитости ханафийские и шафийские, а потом после них маула наш Хафизеддин Элбаззази и маула наш Ахмед Элходжошди» [16, с. 461-463]. Сайиддин ат-Тафтазани в 1352-53 г. в туркестанском городе Гюлистан составил труд по методологии мусульманского права (усул ал-фикх) «ат-Талвих ала-т-таухид», а другое свое сочинение – «Шарх ат-талхис» – посвятил правителю Золотой Орды Джанибек-хану [12, с. 90].
Нужно отметить, что Хафиз ад-Дина ибн ал-Баззази (1329-1413) сыграл важную роль в становлении средневековой научной элиты Крыма. Под его руководством происходило становление крымского ученого Ахмеда ал-Кырыми (ум. 1474), который во времена правления османского султана Мехмед Фатиха приехал в Стамбул, заслужил особое расположение султана и был наставником его детей.
При этом, отмечая благотворную роль ученых, образованных людей из далеких мусульманских и немусульманских стран в культурной жизни городов Золотой Орды, нужно отметить и большой вклад в ее расцвет выходцев из местного населения. Об этом говорят уже имена многих деятелей науки и культуры золотоордынской эпохи с нисбами Сараи, Хорезми, Булгари, сохранившимися в сочинениях средневековых источников, биографов, в частности в энциклопедии Хаджи Халифы «Кашф аз-зунун ан ал-асами кутуб ва’л-фунун» («Раскрытие мнений относительно названий книг и отраслей наук»). Этот библиографически-энциклопедический труд, касающийся всей литературы мусульманского мира, представляет собой свод информации об ученых, богословах, духовных наставниках, писателях, поэтах. Много информации о золотоордынских ученых из этой энциклопедии почерпнул Мухаммед Мурад ар-Рамзи. В своем известном историческом труде «Талфик ал-ахбар ва талких ал-асар фи вака-и Казан ва Булгар ва мулук ат-Татар» (Известия и сведения о событиях в Казани, в Булгаре и татарских царях) (1908), он раскрыл имена ученых, зафиксированных в энциклопедии Хаджи Халифы [13, c. 681-723].
Культурный обмен, происходивший в то время между Волгой и Нилом, также оставил нам имена ученых, показавших высокий уровень творческой мысли. Так, Махмуд ибн Фатшах ас-Сараи (ум. 1373/74 г.), Шехаб ад-Дин ас-Сараи (ум. 1388/1389) преподавали в Каире в медресе «Ал-мадраса ас-Сарагатмышийя». Дия ибн Садалах ибн Мухаммед ал-Кырыми (ум. 1376/1377 г.) в Каире управлял школой «Ал-мадраса ал-Бейбарсийа», через некоторое время получил признание мамлюкского султана ал-Ашрафа Шагбана II (1363-1376), который называл его «шейхом шейхов» [3, с. 38].
На этом общественном и культурном фоне начинается новый этап в развитии литературно-письменной традиции Золотой Орды, поскольку литература как и другие виды искусства очень тонко отражает взаимовлияние, взаимопроникновение культур.
Показателем высокой культуры является создание ряда художественных и религиозных произведений. Основная их масса – это все же компиляция уже известных признанных сочинений персидских и арабских авторов. Отличительная черта их состоит в том, что они адаптировались к тюркской культуре и переводились на родной язык, этим они становились ближе и впоследствии представляли местный фольклорный и литературный канон.
Совсем недавно была обнаружена рукопись сочинения Абу Бакра Каландара Аксараи Руми «Каландар-наме», и текст этого сочинения постепенно вводится в научный оборот [1; 2; 19; 20; 21]. Книга была написана в эпоху правления ханов Узбека и Джанибека (ок. 1320-1340 гг.); книга также носит название «Китаб-э каландария», что дает возможность полагать, она посвящена «каландарам» или рассказывает о них. Упоминание об авторе Абу Бакре Каландаре можно найти в «Описании познавших» Эфляки (XIV в.). Не исключено, что Абу Бакр Каландар – это тот самый духовный наставник, с которым встретился Ибн Баттута (XIV в.) во время своего путешествия по Крыму. «Каландар-наме» написано персидским языком, и в нем содержится много сведений как по истории Золотой Орды, так и для понимания суфийских практик. Произведение представляет собой своеобразный «шарх», написанный в форме ответа на широкоизвестный труд Джалаледдина Руми (1207-1273) под названием «Месневи-и манави». «Месневи-и манави» – сборник притч в суфийских комментариях – является классикой мусульманской литературы.
Особую ценность золотоордынской эпохи составляет дошедшее до наших дней литературное наследие, созданное на письменном тюркском языке (М. ал-Булгари, Рабгузи, Кутб, Хорезми, С. Сараи, Хисам Кятиб).
Некоторые из этих работ являются ясным подтверждением покровительства литературе правящей элитой Золотой Орды. Одним из самых ранних является сочинение «Кыйсас ал-анбия» («История пророков») Рабгузи (1310), составленное для местного бека Насир д-Дина Токбуги. Другим произведением, дошедшим до наших дней, является произведение Кутба «Хосров и Ширин», посвященное хану Тинибеку (1341/1342) и его жене Мелике-хатун. Поэма Кутба является переработкой знаменитой романтической поэмы «Хосроу-о Ширин» (1180 г.) персидского поэта Низами (ок. 1141-1209). Сам Кутб отмечал, что целью его работы был перевод этого произведения с персидского языка во имя своего хана. Его версия возвела тюркский язык до литературного стандарта, следующего орфографическим традициям, впервые установленным в XI в. «Мухаббат-наме» («Книга любви», 1353) Мухаммеда Хорезми была посвящена конкретному человеку Мухаммеду Ходжабеку. Известный средневековый поэт Саиф Сараи во времена распада Золотой Орды эмигрировал в мамлюкский Египет и там служил в государственной канцелярии на должности писаря (кятиба). Свои знаменитые произведения «Гулистан бит-тюрки» (1391) и «Сухайль и Гуль-дурсун» (1394) он писал в Египте и получил там признание и известность.
«Нахдж ал-Фарадис» (1357-1358 гг.) Махмуда ал-Булгари можно расценивать как религиозно-дидактическое сочинение, которое было написано в назидание верующим. Поскольку в содержании книги не упоминается кто-либо из правителей Золотой Орды, есть возможность расценивать его как протест автора против деспотизма золотоордынских правителей и расточительного образа жизни, который они вели, что не соответствовало идеалам ранней мусульманской традиции, в основе которой стояли такие понятия как скромность, умеренность, трудолюбие. Принадлежность автора к определенному суфийскому братству не имеет под собой никаких доказательств. Скорее, автор «Нахдж ал-Фарадис» не был связан с каким-либо религиозным течением, а являлся представителем умеренного, аскетического благочестия.
Опираясь на литературные традиции своего времени, Махмуд ал-Булгари создал книгу компилятивного характера. Во введении (мукаддимэ), излагая основную мысль создания книги, он пишет: «Если кто-то из правоверных, верующих в единого бога доведет эти сорок хадисов из моей книги до тех, кто их не слышал, обучит этим хади-сам незнающих, то Всевышний зачислит этого человека в лигу всеведущих (ученых) и воскресит вместе с погибшими за веру. Если кто-то с плохими намерениями, зная, что этих хадисов нет, солжет, сказав, что эти хадисы – из моей книги, пусть приготовится жить вечно в аду. Мы из надежных источников выбрали сорок хадисов пророка, да будет над ним мир, и собрали эти хадисы вместе, и сообразно хадисам представили рассказы из жития пророка и четырех наместников пророка (Абу Бакр, ‘Умар, ‘Осман и ‘Али), составили книгу из четырех глав. Каждую главу разделили на десять разделов. Каждая глава начинается с хадисов пророка, их всего сорок. Первая глава посвящена жизни и добродетелям пророка, вторая – четырем наместникам пророка, членам семьи и четырем основателям суннитского мазхаба. Третья глава посвящена богоугодным делам, приближающим к богу, в четвертой – рассказывается о поступках, отдаляющих человека от бога. Еще эту книгу назвали «Нахдж ал-Фарадис», что в переводе означает «Открытая дорога в рай…» Надеемся, кто прочтет эту книгу, будет жить сообразно советам из этой книги, она будет для них путеводителем в рай» [10, с. 17-18]. Отметим, что 40 хадисов – это наименьшее количество преданий, знание которых наизусть является священной обязанностью каждого правоверного мусульманина.
Мы можем предположить, что содержание этой работы показывает, что она носит ортодоксальный суннитский характер, просто описывающий основное знание и наставления, необходимые человеку, чтобы стать хорошим мусульманином. Она включает сбалансированную информацию о всех мусульманских юридических школах, отражая состав суннитских ученых в городах Улуса Джучи, как это было описано Ибн Батуттой. В конце концов, ортодоксальный ислам очевидно доминировал в городах Золотой Орды вдоль Волги, в то время как в Хорезме и где-либо еще на юге существовала сильная суфийская традиция, сыгравшая свою роль в обращении Берке в ислам [7, с. 598].
Механизм распада золотоордынского государства нашел свое отражение в «Джумд-жума султан» Хисама Кятиба (1358). «Идейная установка произведения, вытекающая из его образно-символической системы, предрекает скорую гибель общества в случае забвения исламских ценностей» [4, с. 118.] Интересно то, что идеалы религиозно-дидактических сочинений этого периода одни и те же. Х. Кятиб, как и М. Булгари, не посвящает свое произведение возвеличиванию какого-либо суфийского ордена, которое не является посвящением кому-либо из правящей элиты. В их основе – призыв обратиться к традициям раннего суфизма, когда суфии не стремились увеличить сторонников своих учений, а стремились донести простым верующим основные догматы ислама [14, с. 244].
Мусульманская литература, распространившаяся на золотоордынской территории, позволяет раскрыть реалии функционирования ислама в Золотой Орде. Средняя Азия и Египет в этот период считались общепризнанными центрами богословия и славились своими учеными богословами. Многие мыслители из Сарая отправлялись учиться в эти научные центры. Однако в большинстве своем в Золотой Орде распространялись труды мусульманских авторитетов, приверженцев ханафитского и шафиитского толков, что еще раз подчеркивает распространение в Золотой Орде ислама ханафитского мазхаба.
Ислам, ставший официальной религией в Золотой Орде, внес в средневековую тюрко-татарскую культуру свой колорит, свои стилевые особенности. Золотоордын-ский период был временем взлета тюркской исламской высокой культуры. Все это является доказательством утверждения исламского и тюрского культурного синтеза, достигнутого на территориях Золотой Орды в XIII–XIV вв. (до прихода Черной Смерти), который был очень важен с точки зрения развития как исламской, так и тюркской цивилизаций [7, с. 598].

1. Абу Бакр Каландар Руми. Каландар-наме. Факсимиле. Подготовка к изданию к.и.н. И.М. Миргалеев. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2015. 800 с.
2. Абу Бакр Каландар. Каландар-наме // Золотоордынское обозрение. 2014. № 2. С. 231-252; 2014. № 3. С. 207-214; 2014. № 4. С. 198-207; 2015. № 1. С. 171-176; 2015. № 2. С. 187-196; 2016. №1. С.193-207; 2016. Т.4, №2. С.443–449.
3. Амин аль-Холи. Связи между Нилом и Волгой в XIII–XIV вв. Казань: Иман, 2002. 49 с.
4. Галиахметова Г.Г. Ислам в Золотой Орде: традиции религиозного опыта. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2007. 132. 66 с.
5. Зиливинская Э.Д. Архитектура Золотой Орды. Часть 1. Культовое зодчество. Казань: Отечество, 2014. 228 с.
6. Измайлов И. Ислам в Золотой Орде // Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: история и современность. Казань, 2002.
7. История татар с древнейших времен в семи томах. Т. 3. Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XIV в. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009.
8. Ихсан Фазлыоглу. Первая математическая книга в золотоордынском государстве: шедевр в вычислительной математике («Ат-Тухфе фи илм ал-хисаб») (1) // Золотоордынское обозрение. 2014. № 4(6). С. 57-68.
9. Ихсан Фазлыоглу. Первая математическая книга в золотоордынском государстве: шедевр в вычислительной математике («Ат-Тухфе фи ‘илм ал-хисаб») (1) // Золотоордынское обозрение. 2015. № 1. С. 106-126.
10. Мəһмүд əл-Болгари. Нəһҗел-Фəрадис. Казан: Татар. китап нəшрияте, 2002. 384 б.
11. Миргалеев И.М. Сочинение «Каландар-наме» Абу Бакра Каландара Руми Аксарайи как источник по истории Золотой Орды // Золотоордынская цивилизация. 2016. № 9. С. 63–68.
12. Муминов А.К. Золотоордынская историография вклад и потенциал историко-биографической литературы // Золотоордынское обозрение. 2014. № 1(3). С. 79-100.
13. Рамзи М. Талфик ал-ахбар ва талких ал-асар фи вака-и Казан ва Булгар ва мулук ат-Татар. Бейруте: «Дар ал-кутуб ал-гыльмия», 2002.
14. Сайфетдинова Э.Г. Дифференциация суфизма в Золотой Орде (на примере произведения Махмуда ал-Булгари «Нахдж ал-Фарадис) // Ислам и власть в Золотой Орде. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2012. С. 240-245.
15. Сайфетдинова Э. История духовного наследия Золотой Орды. Saarbrucken: LAP Lambert, 2011. 119 с.
16. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды . Извлечения из сочинений арабских. Том. 1. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1884.564 с.
17. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений Т.II. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1941. 308 с.
18. Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966.
19. Хаутала Р. Исламизация татар, согласно латинским источникам конца XIII – первой половины XIV века // Ислам и власть в Золотой Орде. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2012. С. 18-72.
20. Шагавиев Д.А. Источники богословских глав сочинения «Каландар-наме» Абу Бакра Каландара // Золотоордынская цивилизация. 2016. № 9. С. 69-74.
21. Шамсимухаметова М.Р. Сочинение «Каландар-наме» Абу Бакра Каландара Руми: источниковедческий анализ // Золотоордынская цивилизация. 2016. № 9. С. 75–78.
22. DeWeese D. Islamization and Native Religion in the Golden Horde: Baba Tukles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition. Pennsylvania, 1994. 638 р.