Взаим-я Чагатаидов и Золотой Орды
Между степными ханствами: взаимоотношения Чагатаидов и Золотой Орды (1260-1370)
Михаль Биран
Отношения между монгольскими степными ханствами гораздо менее задокументированы, чем отношения между Ильханатом и Юаньским Китаем, и их культурные взаимообмены совсем не так внушительны. Тем не менее, отношения между Чагатаи-дами и Золотой Ордой включали в себя целый спектр политических, экономических и культурных контактов. Эти контакты будут коротко рассмотрены в данной статье, в основном ограничивающейся периодом единства Чагатайского ханства до подъема Тамерлана и расцвета Золотой Орды до Смутного времени 60-х годов XIV века.
Политические отношения.
Напряженность в отношениях между Джучи, старшим сыном Чингиз-хана, и Чага-таем, следующим по старшинству и первым из его сыновей, чье происхождение по отцовской линии не подвергалось сомнению, была явной еще при жизни Чингиз-хана и, вполне возможно, стоила Чагатаю великоханского престола. В течение периода единства империи (1206-1260) Джучиды увеличили свою территорию и укрепили власть, в то время как Чагатаиды частично потеряли то и другое. Отчасти это произошло потому, что владения Чагатаидов в Центральной Азии, простиравшиеся от земли уйгуров (совр. Синьцзян) до Амударьи (совр. западная граница Узбекистана), были одними из первых регионов, завоеванных Чингизидами, и их ресурсы – как человеческие, так и материальные, – использовались постоянно расширявшейся империей, часто в ущерб местным нуждам. В противоположность этому, джучидская территория, простиравшаяся от Ир-тыша»настолько далеко на запад, насколько далеко ступало копыто татарской лошади» [10, I, с. 31, (пер.) 42], значительно расширилась во время Угэдэя, и ее чрезвычайная удаленность на западе обусловила ее более широкую автономию.
Чагатаидско-джучидская вражда была унаследована следующим поколением, поскольку Бату, сын Джучи, поссорился с Бури, сыном Чагатая, и Гуюком, сыном Угэдэя, во время Великого Западного похода (1236-1242). В дальнейшем Бату был ключевой фигурой в интронизации Тулуида Мунке в качестве великого хана и в ущерб Угэдэи-дам. За приходом к власти Мунке (пр. 1251-1259) последовала чистка среди Угэдэидов и союзных им Чагатаидов. Многие принцы и чиновники были осуждены, сосланы или даже уничтожены; некоторые из них (как Бури) были казнены даже при дворе Бату. Джучиды воспользовались слабостью Чагатаидов и расширили свое присутствие в Трансоксании. Вместе с тем Мунке передал некоторые из их дальних восточных территорий, как, например, Каялык и бассейн Иртыша (в Казахстане), младшим Угэдэидам, оказавшим ему поддержку [1, с. 18-63; 5, с. 46-49].
Борьба Тулуидов за преемственность власти после смерти Мунке и последующий распад империи породили новый политический порядок. В первые десятилетия после распада империи (в 60-80-е годы XIII века) Золотая Орда сыграла значительную роль в центральноазиатской политике, оказав поддержку Хайду (пр. 1271-1301), угэдэидскому принцу, бывшему сначала противником Чагатаидов и позже их союзником и сюзереном.
Чагатаидский хан Алгу (пр. 1260-1266) умело воспользовался борьбой за преемственность власти в Монголии и занятостью Золотой Орды конфликтом с Хулагу в Азербайджане для возвращения территорий своего улуса, ранее присвоенных Джучи-дами, а также для расширения своих владений на бывших землях Угэдэидов. В этих условиях Золотая Орда согласилась поддержать Хайду, пытавшегося восстановить угэдэидские владения, и бросила вызов как Алгу, так и великому хану Хубилаю (пр. 1260-1294). Ханы Золотой Орды Берке (пр. 1257-1267) и Менгу-Тимур (пр. 1267-1280) предоставили Хайду военную помощь в решающие моменты его борьбы за власть и помогли ему победить Алгу и его преемника Барака (пр. 1266-1271). Золотая Орда сыграла важную роль на курултае в Таласе в 1269 году, на котором были урегулированы отношения между центральноазиатскими Чингизидами. Несмотря на то, что права Менгу-Тимура в Трансоксании, сформулированные в Таласе, не были соблюдены, Хайду и Менгу-Тимур, в основном, остались в хороших отношениях; и последний даже предлагал мамлюкскому султану Бейбарсу (пр. 1260-1277) установить дипломатические отношения с Хайду по причине наличия у обоих общего врага в лице Ильханата. Эти контакты были установлены, самое позднее, в 80-х годах XIII века. Более того, верховенство Золотой Орды по отношению к Хайду в этот период признавалось и другими ветвями Чингизидов: когда тулуидские принцы, посланные Хубилаем против Хайду, подняли восстание в 1266/1267 году, они отослали главу войск, сына Хубилая, Номугана, к Менгу-Тимуру, а ведущего генерала Номугана, Антонга, – к Хайду. Оба были возвращены в Китай только в 1284 году [2, с. 19-37; 7].
Участие Золотой Орды в центральноазиатских событиях ослабло в 80-х годах XIII века как из-за внутреннего конфликта в Золотой Орде, спровоцированного вызовом, который принц Ногай (ум. 1299) бросил правящим ханам, так и в связи с успешным закреплением верховенства Хайду над Чагатаидами после интронизации сына Барака, Дувы (пр. 1282–1307), в качестве чагатаидского хана, оставшегося лояльным союзником Хайду вплоть до смерти последнего.
Золотая Орда вновь стала действующим лицом на центральноазиатской арене в самом конце XIII века, после того как хан Золотой Орды Токта (пр. 1291-1312), улучшивший отношения с Юаньским Китаем, смог победить Ногая в 1299 году. В это время Токта и центральноазиатские Чингизиды поддерживали соперничавших претендентов на трон Синей Орды, потомков первородного сына Джучи, Орды-ичена, бывших в подчинении Золотой Орды и правивших в ее юго-восточных владениях, на границе с Чага-таидским государством. Протеже Токты, Баян, предложил сформировать коалицию против центральноазиатских монголов, которая должна была объединить Юань, Иль-ханат, Золотую Орду и некоторых локальных правителей. Хотя такая коалиция никогда не была сформирована, сама эта угроза вынудила Хайду и Дуву разместить свои гарнизоны на всех своих границах, что ограничило их боевые возможности.
Возобновление этой угрозы в 1302/1303 году, после смерти Хайду, было одной из причин, подтолкнувших Дуву к подчинению Юань и способствовавших заключению общемонгольского мира в 1304 году. Хотя этот мир не прекратил внутренние центральноазиатские конфликты (они закончились только в начале 20-х годов XIV века), после его заключения Джучидское государство обратило свое внимание к Восточной Европе и Азербайджану, ограничив свое участие в центральноазиатской политике. Золотая Орда приютила нескольких угэдэидских беглецов, когда после заключения мира Чагатаиды обратились против своих бывших угэдэидских союзников. Чагатаидский хан Есен Бука (пр. 1310-1319) все еще был вовлечен в политические события в Синей Орде. Позже, опасаясь юаньско-ильханидской коалиции, он попытался заключить союз с новым ханом Золотой Орды Узбеком (пр. 1313-1341), но тот предпочел занять сторону великого хана.
В 1322 году Узбек примкнул к преемнику Есен Буки, Кебеку (пр. 1319-1327), для вторжения в ильханидский Хорасан, и позже он выразил одобрение исламизации чага-таидского хана Тармаширина (пр. 1331-1334). Тем не менее, когда после правления Тармаширина Чагатаидское ханство низверглось в хаос, Золотая Орда, переживавшая в то время расцвет при Узбеке и его наследнике, Джанибеке (пр. 1342-1357), подверглась соблазну вторгнуться в Центральную Азию, надеясь вернуть некоторые территории, что, однако, не привело в итоге к прочным приобретениям [5, с. 54–59].
Сразу же после этого в Золотой Орде началась анархия – период, известный как «Великая замятня» (1359-1380). Тогда же Чагатаидское ханство разделилось на две части: чагатаидский хан продолжил править восточными территориями улуса, тогда как Трансоксания была захвачена Тамерланом (пр. 1370-1405), бывшим чагатаидским военачальником. Спасаясь от беспорядков в Улусе Джучи, Токтамыш (годы деятельности 1375–1405), принц из Синей Орды и потомок Тука-Тимура, нашел убежище при дворе Тамерлана. С его помощью Токтамыш восстановил джучидское правление в прежнем Золотоордынском государстве, став в результате угрозой своему бывшему покровителю. Вследствие этого Тамерлан дважды вторгался в Золотую Орду в 1391 и 1395 годах. Его последнее вторжение, в ходе которого он сжег города Золотой Орды, включая ее столицу Сарай, нанесло решающий удар Джучидскому государству. В конечном счете кочевнические группы, отколовшиеся от Золотой Орды и позже известные как узбеки и казахи, мигрировали на юг и постепенно завоевали Центральную Азию как у Тимуридов (пр. 1370-1501), так и у восточных Чагатаидов (пр. 1347-1678) [8, с. 76-85, 182-237].
Экономические связи.
Два ханства были взаимосвязаны экономически посредством дипломатических подарков и через наличие своих уделов на территориях друг друга: Чагатаиды получали доходы с Кята и Хивы со времен Чингиз-хана вплоть до Тамерлана, а Джучиды пользовались некоторыми привилегиями в Трансоксании [2, с. 178]. По большей части, однако, эти взаимосвязи осуществлялись посредством торговли.
Благодаря своему центральному расположению, Чагатаиды соединяли Золотую Орду с Юаньским Китаем, с которым Золотая Орда также имела общую границу, и с Делийским султанатом. Вместе с тем непрекращающиеся войны в Центральной Азии во второй половине XIII века привели к упадку восточно-западной континентальной торговли, повысив значение северо-южной торговли с Индией. Политическая ориентация монголов Центральной Азии также подразумевала, что чагатаидская торговля с мамлюками или с Европой осуществлялась через Золотую Орду: центральноазиатские товары, в первую очередь рабы, перевозились по суше в Золотую Орду и оттуда по морю через Византию в Египет или в западном направлении [6; 7].
С установлением мира в Центральной Азии в начале 20-х годов XIV века объем восточно-западной континентальной торговли значительно вырос, способствуя тем самым интенсификации связей между двумя ханствами (и между Европой и Китаем). К тому времени, однако, Чагатаиды могли конкурировать с Золотой Ордой в торговле восточными и северными товарами и торговать с Ираном и Египтом по сухопутным путям без посредничества Джучидов. Распад Ильханата в 1335 году повысил значение северного маршрута в восточном направлении – из Сарая в Ургенч и Отрар, – который обходил стороной Трансоксанию и шел только через восточные владения Чагатаидов, в особенности через Алмалык; и внутренние политические потрясения Чагатаидов, в особенности начиная с 40-х годов XIV века, снова нанесли ущерб континентальной азиатской торговле. В самом деле, одной из причин нападения Тамерлана на поволжские города было стремление изменить направление торговых путей, снова направив их в Трансоксанию в ущерб экономике Золотой Орды [6].
Научные связи.
Тесные научные связи домонгольского периода между Трансоксанией и Хорезмом поддерживались и в эпоху чингизидского правления, несмотря на опустошения, причиненные монголами в этих землях. Уже к 40-м годам XIII века, если не ранее, Бухара восстановилась в своем положении исламского научного центра, привлекая ученых и суфиев из золотоордынского государства (как, например, Хасана Булгари). И в самом деле, именно бухарский шейх Сейф ад-Дин ал-Бахарзи (ум. 1261) был тем, кто обратил в ислам хана Золотой Орды Берке – первого монгольского принца, ставшего мусульманином. Вместе с тем потрясения в Чагатаидском ханстве, в особенности сожжение иль-ханом Абагой Бухары в 1273 году, привели к значительной эмиграции ученых из Чага-таидского государства. Хотя в то время немногие иммигранты избрали Золотую Орду конечным пунктом своего переселения, более поздние волны миграции способствовали переселению большего количества трансоксанских ученых в Золотую Орду, главным образом после принятия ханом Узбеком в ислама. Крупным научным центром стал Хорезм, многие школы которого были укомплектованы трансоксанскими учителями. Странствующие суфии также соединяли два государства, как это делали и европейские путешественники и миссионеры, хотя мы не располагаем подробными сведениями о полноценных культурных контактах вне поля ислама. При Тамерлане и его наследниках, чьи достижения позже унаследовали узбеки, научный центр снова переместился в Трансоксанию [7; 9, с. 58-94].
В заключение: Золотая Орда и Чагатаидское ханство не были близкими друзьями, но их конфликты с тулуидскими соседями были часто хуже, чем их двусторонние отношения, делая из них тем самым своего рода союзников. В исследуемый период Золотая Орда оказала наиболее заметное влияние на Чагатайский улус посредством поддержки, оказанной Хайду, благодаря которой тот стал сюзереном Чагатаидов. Тем не менее участь обоих улусов оставалась тесно сплетенной и в течение последующих веков, спустя много времени после того, как их тулуидские враги перестали существовать. Золотая Орда и Чагатаиды сотрудничали и соперничали в сфере торговли и исламской учености, поддерживая определенный уровень космополитизма. Тем не менее, они никогда не смогли достичь блеска их тулуидских соседей.
1. Allsen T. T. Mongol Imperialism: The Policies of the Grand Khan Mongke in China, Russia, and the Islamic Lands, 1251-1259. Berkeley, 1987.278 p.
2. Allsen T.T. Sharing out the Empire: Apportioned Lands under the Mongols // Nomads in the Sedentary World / Khazanov A.M., Wink A. (eds.). Richmond, Surrey, 2001. P. 172-190.
3. Biran M. Qaidu and the Rise of the Independent Mongol State in Central Asia. Richmond, Surrey, 1997.x+198 p.
4. Biran M. Culture and Cross-Cultural Contacts in the Chaghadaid Realm (1220-1370) — Some Preliminary Notes // Chronika. Vol. 7-8. Szeged, 2007-2008. P. 26-43.
5. Biran M. Central Asia from the Conquest of Chinggis Khan to the Rise of Tamerlane: The Ögödeied and Chaghadaid Realms // The Cambridge History of Inner Asia. Vol. 2: The Chinggisid Age / Di Cosmo N., Golden P.B., Frank A. (eds.). Cambridge, 2009. P. 46-66.
6. Biran M. Commerce and Trade Networks in Mongol Eurasia // Paper read at the 2nd Eurasia Trajeco Conference, Connected Histories – Trading Networks Across the Eurasian Continent: Structures, Practices, and Socio-economic Impact», Paris, November 28-29,2014.
7. Biran M. The Mamluks and Mongol Central Asia: Diplomatic, Economic and Scientific Relations // Paper read at the Conference «The Mamluk Sultanate and the World», Bonn, December 16-18,2015.
8. Di Cosmo N., Golden P.B., Frank A. (eds.). The Cambridge History of Inner Asia. Vol 2: The Chinggisid Age. Cambridge, 2009.488 p.
9. DeWeese D. Baba Kamal Jandi and the Kubravi Tradition among the Turks of Central Asia // Der Islam. Vol. 71. Hamburg, 1994. P. 58-94.
10. al-Juwaynī ^Ata-Malik. Ta’rlkh-i Jahāngushā / Ed. M.M. Qazwīnī. London, 1912–1937. 3 vols. Trans. J.A. Boyle // Genghis Khan: The History of the World Conqueror. Manchester, 1997. 763 p.
