Из записок французского офицера Легжра об отступлении Наполеона

ПЕРЕПРАВА ОТСТУПАЮЩЕЙ АРМИИ НАПОЛЕОНА ЧЕРЕЗ БЕРЕЗИНУ
Девятый армейский корпус защищал на левом берегу Березины отступление, перешел в ту же ночь Березину, оставив дивизию Партоно (Parteauneau), попавшую в плен, и сломал мосты.
Неприятелю (русским — Сост.) удалось занять на левом берегу позицию, откуда он мог направить разрушительный огонь на мосты, так что тысячи в отчаянном беспорядке попадали в Березину и таскали за собою других. Тяжелая артиллерия, как и большая часть орудий среднего калибра наравне с завоеванными орудиями, попала в руки неприятеля. Только легчайшие полевые орудия могли быть перетащены через мосты. Бесспорно, что наша дивизия имела в этот день почетный пост в армии, потому что если бы мы отдали неприятелю военную дорогу на правом берегу, то он через полчаса стоял бы в большом числе у мостов, так что все оставшиеся еще на берегу попали бы в плен. Я поэтому не могу понять действия русских в этот день, тем более, что генерал Чичагов направил свой огонь на нас только 28 — го ноября, когда Витгенштейн и московская армия в Борисове уже гнали перед собою маршала Виктора, и поэтому при Борисове нечего было бояться перехода. Он мог бы направить весь свой армейский корпус против нас, чего он, насколько я знаю, не сделал. Будь мы на их месте, перехода не последовало бы. Одним словом, мы спаслись сверх всякого ожидания .
Второй армейский корпус, в котором многие с 26-го оставались без пищи, все еще был в авангарде. Представьте себе несчастное положение этих в живых оставшихся. Несмотря на страшную нужду, они, как передавали, оказывали еще сильное сопротивление. Однако, когда с каждым днем холод усиливался, и с голодом становилась труднее борьба, наступили отчаяние и неповиновение; оружие было брошено, каждый отдельно заботился о своем пропитании. Кто имел деньги, тот мог еще найти некоторых счастливцев, имевших жизненные припасы и продававших их втридорога, и покупать у них необходимое. У кого денег не было, но была сила, тот отправлялся в деревни на добычи. У кого силы не было, а тело было покрыто ранами, тот мог питаться одной кониной. Сии последние неизбежно подлежали смерти.
Несчастие армии, дошедшей с императором в Москву, встретившей на пути туда деревни и города, частию сожженные русскими, уничтожившей все, что можно было найти, и теперь снова возвращавшейся по тому же пути, преследуемой врагом и холодами, — это несчастие не поддается никакому описанию.
Гвардейцы, имевшие полные кошельки золота, платили наполеондор (французская золотая монета в 20 франков — Сост.) за полфунта черствого хлеба. Я лично несколько раз платил за Ѵ фунта плохо испеченного хлеба по 6 франков. За место у огня платили 4-6 франков, чему я и сам был свидетелем. Для этой цели уже в первые дни разбирали дома, причем дело не обходилось без кровавых драк. Я часто видел враждующие партии, державшиеся за оба конца длинных дров, пока какая-нибудь партия не одолевала и захватывала их; часто зажигались на половину разрушенные дома, и многочисленные толпы замерзших отогревались.
Не лучше поступали с жилищами генералов, чаявших найти хорошее убежище. Никакие сопротивления и угрозы не могли справиться с дикими, разъяренными толпами. Немногие дома, уцелевшие за ночь, делались утром жертвою пламени; доходило до того, что сознательно сжигали в домах своих товарищей тяжело раненых, не могших в силу тяжелых ран и крайней слабости быстро спастись. Они еще добавляли: «Пусть горят, их страдания скоро прекратятся смертью». Многие очень хорошие люди не видели в этом ничего бесчеловечного, так как у них ничего, кроме смерти, не было впереди. Видели даже несчастных, которые сами бросались добровольно в огонь.
Мне и моим товарищам грозила в третий вечер после Березинской битвы такая же судьба. В тот же день мы после восьмичасового пути пришли в большую деревню, переполненную прибывшими до нас толпами. На пути мы оставили много тысяч народа.
[…] По обеим сторонам дороги лежали в большом числе замерзшие солдаты, испускавшие дух; им не оказано было сострадания и помощи. Этих несчастных видели только фланговые; шедшие посредине дороги должны были смотреть вперед. Эта масса многих тысяч людей, артиллерии, телег, багажных телег, саней, коней, и т.п., сталкиваясь при узком проходе или на мосту, гибла беспощадно. Я знаю, что в таких случаях сотни и тысячи гибли, и по их телам продолжался переход.