Житие Ферапонта Белозерского

МЕСЯЦА МАЯ В 27 ДЕНЬ. ЖИТИЕ И ПОДВИГИ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО ФЕРАПОНТА, СОЗДАВШЕГО НА БЕЛООЗЕРЕ ОБИТЕЛЬ ПРЕЧИСТОЙ БОГОРОДИЦЫ, СЛАВНОГО ЕЕ РОЖДЕСТВА
Красоты этого мира, тленные и преходящие, умеют привлекать любящих их и этой малой сладостью колебать чувства возжелавших их, воспарять ум их страстями и заставлять не только презирать обещанные блага, но и отвращаться – увы! – от самого Творца истинной жизни, предпочитая эти настоящие блага будущим и добровольно принимая лютую и бесконечную смерть.
Соответственно и те, кто возлюбил вечные блага и, на них уповая, безмерно их возжелал, еще здесь получают, о тамошнем истинном блаженстве помышляя, воздаяние и награду за труды тамошней красотой. Ведь для живущих здесь очищенными обыкновенно не только презирать временное и суетное, но и душу свою возлюбленную губить, как и подобает, ради Христа, как сказано в святых Евангелиях, и больше всех сладостей и красот любить смерть за него. И когда не находят они быстрой смерти, потому что нет гонителей, способных им ее доставить, то решают они иначе прийти к желанной цели – принимая долгую и трудную смерть, испытывая во всякое время тысячи болезней, претерпевая их в постах, в бдении и многих различных подвигах, борясь с ненавистниками-бесами и постоянно, во плоти пребывая, принуждая естество сопротивляться бесплотным. Об одном из таких достойных и божественных мужей я и хочу поведать.
Не сам я решился или дерзнул за это взяться. Даже и философским умом обладающий человек и в слове сильнейший – и тот ведь не принялся бы за такое дело дерзостно. Тем более меня, страстный и нечистый ум имеющего, лишенный премудрых мыслей, словом же вовсе грубого, необученного и по всему, можно сказать, варвара, боязнь удерживает от того, чтобы начать это дело. Но все-таки, самого этого святого призвав молить Бога, я начну и Богу, и благонравным людям приятное повествование о нем с самого начала – с рождения, воспитания и прочего его пребывания (в мире).
Этот преподобный отец наш Ферапонт родился у благочестивых и благородных родителей-христиан, детей боярских, по фамилии Поскочиных, происходящих из города Волоколамска в Московской земле.
Однажды напал на него страх Божий и стал он думать, как бы бежать ему от этого суетного мира и от житейских попечений. Ибо знал блаженный, сколько зол, скорбей и болезней претерпевает человеческая душа, погружаясь в суету этого мира, и какого множества благ лишается, отпадая от своего Создателя, Бога, каждый день вызывая его гнев многими неправдами и заслуживая вечную муку. У многих ведь благочестиво живущих людей в обычае подолгу размышлять об этом, часто это обдумывать и, рассматривая свою жизнь, изучать состояние своей души; так делал и этот блаженный Феодор. Таким ведь именем он был наречен своими родителями во святом крещении, и так и звали его родители и очень любили; и он рос, преуспевая в изучении благих дел. Любили его и родственники его, и ближайшие соседи, как это часто бывает у сожительствующих в миру.
Сам же он прежде всего о том печаль имел, постоянно молясь Всемилостивому Богу и призывая на помощь Пречистую Богородицу, как бы избежать мирской суеты века сего и сподобиться святого иноческого образа. К этому он стремился и сильно этого желал. Но как печальный не долго пребывает в своей печали, тем более о Боге, о чем и Святое Писание говорит: «Печаль производит в человеке неизменное покаяние и обращает к Богу» – так и с ним вскоре произошло.
Выбрав подходящее время и утаившись от своих родных, пришел он в дом Пречистой Богородицы в пригороде царствующего города Московской державы, в Симонов монастырь, и стал там умолять архимандрита и братию, чтобы они удостоили его святого иноческого образа. Бог же и Пречистая Богородица не пренебрегли мольбой раба своего, обратили к нему сердце архимандрита, и он был принят архимандритом и братией, и тот повелел постричь его и облечь в иноческую одежду. И нарекли ему имя Ферапонт, и передали его старцу для научения жизни в келье и монастырскому чину, чтобы он познал искусство иноческого служения, я имею в виду, – божественного бдения и постничества.
И пребывал он, Божией благодатию, в великом послушании у старца, добросовестно трудясь в молитвах и коленопреклонениях, постоянно молясь Богу, постясь в установленное время день и ночь и все чувства свои старательно, изо всех сил, оберегая, а особенно душевную и телесную чистоту. Помыслы же свои и желания он всегда исповедовал старцу, каялся своему духовному отцу, и хорошо соблюдал себя от вражеских стрел, часто Богу молясь, и всегда призывал на помощь себе Пречистую Богородицу, отеческими молитвами ограждался и совершенно ни в чем не следовал своей воле, как то и обычно у многих послушников Бога ради. Старателен он был и в церковном пении и искусен во всякой монастырской службе, добросовестно слушаясь отца и всей братии и с настойчивостью горячо убеждая всех молиться о нем Богу и Пречистой Богородице.
Отец же и братия, видя такие его хорошие устремления, благодарили Бога и молились о спасении его души, испытывая его во всяких необходимых для монастыря службах. Блаженный же Ферапонт все это с радостью от них принимал, с глубоким смирением и молчанием усердно им повиновался и служил отцам совершенно беспрекословно. Ибо знал блаженный, что ничем так не исправляется душа живущего в послушании инока, как смиренномудрием и терпением. Хоть и не был святой искусен в грамоте, зато стяжал он душевную доброту и здравый ум, о чем и отец наш Антоний Великий говорил: «Не нуждается в книгах человеческая душа, если имеет здравый ум».
Много лет блаженный Ферапонт прослужил отцам так, как уже было рассказано. И начали архимандрит и братия посылать его и за пределы монастыря по монастырским делам. И все, что отец ему повелевал, он усердно с прилежанием исполнял. Посылали же его по городам и в дальние земли для покупки потребного монастырю. Послали его однажды и на Белоозеро по необходимым делам. И он, отправившись туда, Божией благодатью исполнил то, что повелел ему отец. А было это далеко, на большом расстоянии от тамошней страны, Московской земли. Местность же та была пустынной, и много там было лесов, непроходимых болот, множество вод, озер и рек. И преподобный, чтобы лучше с теми местами познакомиться, обошел ту землю, внимательно ее рассматривая, и очень ее полюбил. Ибо желала эта святая душа и некоторые новые добродетели стяжать, – верх же всех добродетелей есть безмолвие.
Что же чудный Бог, все предвидящий? С самого начала зная, что Он хочет сделать, словно перстом показывал Он путь тем блаженным душам, направляя их к тому полезному, с помощью чего хотел просветить ту землю, что и осуществилось впоследствии. А произошло это так.
Ферапонт вернулся в свою страну, Богом хранимый, и пришел в свой монастырь к отцу и братьям, добросовестно исполнив то, что ему повелели.
Преподобный же Кирилл, называемый ныне Белозерским Чудотворцем, пребывал в то время в старом монастыре Рождества Пречистой, живя там в безмолвии. И подумывал и он куда-нибудь далеко от мира уединиться и там безмолвствовать, но долго с этим помыслом боролся, постоянно молясь Богу и Пречистой его Матери, говоря: «Пречистая Мать Христа моего! Ты знаешь, что всю мою надежду о Боге я на тебя возложил с юности моей. Ты и наставь меня, как сама знаешь, на тот путь, на котором я могу спастись», и так он подолгу молился. Был же у святого обычай после долгого своего правила и славословий, поздним вечером, непосредственно перед тем, как вкусить немного сна, петь напоследок Акафист Пречистой. Он всегда так делал.
О видении Пречистой
И однажды ночью, когда он, по своему обыкновению, допоздна молился и пел Акафист Пречистой перед ее образом, дойдя в икосе до слов «Необычное рождение видя, устранимся от мира и ум обратим к небу», вдруг он услышал голос, говорящий: «Кирилл! Выйди отсюда и иди на Белоозеро, ибо там я приготовила тебе место, на котором ты сможешь спастись». И одновременно с тем, как раздался этот голос, воссиял яркий свет. Отворив оконце келии, Кирилл увидел яркий свет, сияющий к южной стороне Белоозера. И этим голосом, словно перстом, ему было показано место, где теперь стоит монастырь. От этого голоса и видения святой исполнился великой радостью, ибо по этому видению уразумел, что – «Не пренебрегла Пречистая Богоматерь моей просьбой!» И всю ночь провел он, бодрствуя, удивляясь сопровождавшему голос видению. И была эта ночь для него не ночью, но словно пресветлым днем.
А спустя небольшое время после того, как это с ним произошло, пришел посетить святого Ферапонт. Они прочли молитву и благословились, – поскольку блаженный Ферапонт пострижен был там же, где святой, и по возрасту был ему сверстник – и начал Кирилл выспрашивать его: «Нет ли, возлюбленный, там, на Белоозере, места, где бы можно было иноку безмолвствовать?» Ферапонт отвечал: «Да, очень много там, отец, подходящих для уединения мест». Блаженный же о своем видении ему еще не рассказал, но как бы просто так расспрашивал его.
Затем, через какое-то время, договорившись, они оба ушли из монастыря и, с Божьей помощью, отправились в путь. И шествуя много дней, пришли они на Белоозеро. И стали они обходить там многие места, но все они не нравились святому, потому что искал он указанное и суженое ему место, на которое прежде был зван Пречистой, еще в старой обители. Походив много, пришли они наконец туда, где теперь стоит монастырь, и тут же святой узнал указанное ему ранее место и очень его полюбил, и, прочтя молитву, сказал: «Здесь покой мой во век века, здесь поселюсь, потому что Пречистая изволила это. Благословен Господь Бог отныне и до века, услышавший нашу молитву». И они водрузили на том месте крест и пропели благодарственный канон в похвалу Пречистой Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии.
Тогда блаженный Кирилл все открыл своему спутнику, преподобному Ферапонту, – как Пречистая явилась ему, еще когда он жил в старой обители, и «сказала мне прийти в эти места», и что слышал он голос, повелевший ему уйти из старой обители, что он и исполнил, как он сказал, «с помощью наставляющей меня Пречистой Богородицы».
Ферапонт же, услышав это, очень обрадовался милости Божией, и оба они прославили Бога и Пречистую его Богоматерь. И так они сначала навес построили и принялись копать в земле келийку и, занимаясь этим, некоторое время провели вместе.
Об уходе святого Ферапонта
Блаженный Ферапонт немного времени пожил с преподобным Кириллом. Божьей волей, направляющей желания на пользу, пришла к нему мысль начать собственное жительство и отойти в предназначенное ему место. Он сказал об этом преподобному Кириллу, потому что у них был обычай советоваться друг с другом в духовных делах, и многую любовь о Христе имели блаженные друг к другу, всем делясь и все, что касается пользы и души, возлагая на Бога и на Пречистую его Богоматерь. Так всегда совещались они и утверждались в добрых желаниях. Ферапонт сказал: «Ко мне приходит и неотвязно преследует меня (мысль) перейти на другое место, отец, и безмолвствовать отдельно». Преподобный же Кирилл ему отвечал: «Если будет на то воля Божия, брат, то это может и на деле произойти». – «Есть, отец, местечко неподалеку отсюда, поприщ около пятнадцати или немного больше, где я хотел бы жить, если Господь Бог изволит. И молю честную твою святыню Бога ради не обижаться на меня за это разлучение».
Преподобный ему отвечал: «Воля Божия, брат, да будет во всем». Умолял его блаженный Ферапонт, да с любовью отпустит его и молит Бога о нем и Пречистую Богородицу и во всех богоугодных вещах иметь совет между собой о Христе.
Итак, выслушав молитву, святой ушел от преподобного Кирилла, и они друг с другом разлучились. Блаженный Кирилл остался там, а Ферапонт ушел оттуда и нашел очень красивое место, более других пригодное для житья, поблизости от Паского озера и другого озера, повыше того, Бородавского, между которыми – полет стрелы или чуть больше. Очень понравилось оно блаженному. Помолившись Богу и Пречистой Богородице, начал он устраивать там жилище. И сначала поставил маленькую келийку.
Хотя было там пустынно, и рос лес, но больше, чем всем селениям на земле, радовался Ферапонт душою, благодаря Бога и Пречистую его Мать, что обрел место спокойное. И начал он понемногу очищать его, а затем огородил со всех сторон оградой.
Спустя небольшое время пришел он к преподобному Кириллу и рассказал ему, где поселился. Преподобный похвалил его выбор и благословил его безмолвствовать там, потому что и он хорошо знал это место. И тот, получив у преподобного совет и благословение, стал усердно заниматься своим жилищем. Прежде от особых усилий он воздерживался, после же этого святой вырубил лес и расчистил то место, собирая хворост в кучу. Надумал блаженный и некие овощи там посадить, потому что место то было бедным и совершенно пустынным. Тем добывал себе святой требующее для тела пропитание. И в течение многих дней труды к трудам прилагал блаженный, рубя вокруг себя лес и расчищая землю.
Оружием же, необходимым для этой жизни, были у них наставления первых святых отцов, прежде же всего – к Богу непрестанная со слезами молитва, смирение, терпение, пост, повседневное воздержание. Ночью сон бдением они изгоняли, а днем уныние и вражеские помыслы – трудами и подвигами, строя свое жилище. Одному другое противопоставляли они и заставляли то и подобное тому исчезать. Так они жили.
Когда же пришло Божие изволение, тогда начал святой и иные кельи ставить, потому что и братия начала уже собираться. Те что побудили его воздвигнуть и церковь. Не желая, чтобы они долго ему об этом напоминали, получив совет и благословение у святителя, он поставил церковь во имя Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, славного ее Рождества. И, насколько было ему по силам, украсил ее книгами и честными иконами.
Первое время блаженный страдал от нападений врагов и разбойничьих нашествий. Ибо много раз приходили они к святому и пугали его, грубо угрожая и стращая смертью, требуя порой богатств и с яростью говоря: «Уходи отсюда, пока не предали мы тебя смерти, ибо не сможешь ты здесь с нами жить!» Блаженный же этим их угрозам никакого значения не придавал, только Бога призывал и Пречистую Богородицу. И благодаря помощи Божией и заступничеству Пречистой Богородицы делатели беззакония уходили от святого ни с чем, исполненные срама и стыда, ибо видели, что у него никакого богатства нет. Их жилища находились поблизости от святого, а место то было на дороге, шедшей между озерами и непроходимыми лесами.
Также и звери многие жили вокруг обители святого, оттого и страшно бывало там и ночью, и днем. Но он все причиняемое ими кротко терпел и часто Бога молил, Пречистую Богородицу на помощь призывая, постоянно напоминая себе слова апостола: «Блажен человек, который перенесет искушение во время свое Бога ради; он получит венец нетленный». Бог же, видя терпение раба своего и прилежание о имени Его, отовсюду защищал его, укрывал от всех тех вражеских коварств, утешал и всякое изобилие посылал на место, где жил святой. Даже и доныне никогда не оставляет ведь Господь Бог рабов своих, служащих ему день и ночь «на всяком месте владычества его».
Затем начали приходить к святому отовсюду многие люди: одни пользы ради, а другие, желая с ним жительствовать. И он, очень умилившись, принимал их и почитал как отцов и братьев. А они, видя доброе к себе отношение этого мужа, особенно же терпение его Бога ради, глубокое его смирение и ко всем нелицемерную любовь, очень полюбили его и почитали его как отца и наставника их душ ко спасению и во всем повиновались ему. Блаженный же Ферапонт, любя смирение, решительно отказывался видеть в себе большего и называл себя этого недостойным.
Пришел к нему некогда и из священнического чина брат. Он же, с радостью приняв его и достойным образом поселив, очень почитал его, как отца. И повелел ему блаженный, и начали они совершать службу Христовых Божественных Таин. И Божьей благодатью и молитвами и заступничеством Пречистой Богоматери умножалось это богоизбранное стадо Христовых словесных овец. Блаженный радовался за них и благодарил Бога и Пречистую его Богоматерь, во всем ему помогавшую.
Пришел к нему однажды некий христианин из ближайшего селения и попросил постричь его, желая с ним жительствовать. Братия уговорила блаженного, и он повелел священнику постричь его и облечь в иноческие одежды. И нарекли ему имя Григорий; святой должным образом научил его иноческим подвигам, и тот, от отца все хорошо воспринимая, оказался искусным рыболовом и очень послушным человеком; всегда уходя с благословением, он приносил много рыбы, которую вылавливал удочкой и сетями.
Святой всегда выходил из своей кельи, взяв топор и рубаху, и трудился каждый день помногу, а часто и ночи проводил без сна. Видя, как прилежно он трудится, и братия трудилась с ним так же, усердно подвизаясь и день и ночь. Соблюдая же правило церковного пения и устав, они всегда благочинно в положенное время приходили в Божию церковь. И во время пения стояли со многим вниманием в молчании, не беседуя друг с другом о неполезном, но всегда имея страх Божий перед глазами и поучаясь день и ночь в заповедях Господних. Святой же прилежно учил их всякий день и тому, как жить в келье, и монастырским службам, и каким правилам следовали отцы, первые иноки, и священному, Богом дарованному, деланию, которое они делали, спасаясь Бога ради, живя в пустынях и общежитиях, трудясь каждый день в церкви Божией за службой и по кельям в молитвенном пении предстоя перед Богом со многим страхом и смиренномудрием. Они же все это, от него с радостью перенимая, усердно исполняли. Видели братья, что, словом уча, он во всем подает пример делом, и сами старались жить так же, как он. И было их число до десяти, до пятнадцати и более. И начали они вместе есть в одном помещении, согласно монастырскому уставу.
И ходил святой к преподобному Кириллу, чтобы посетить его и получить пользу, и обо всем с ним советовался – и о келейном жительстве, и о церковной службе, великую пользу и устав жительства от него получая, словно от солнца – сияющие лучи, и просвещал стадо свое многими поучениями. Ибо были они новыми насаждениями, словно некие «деревья при источниках вод», и требовали многой заботы.
Поскольку же обитель быстро распространялась, братство множилось и разносилась о них большая слава, из сел и городов приходили к ним многие люди, в том числе и вельможи, и много милостыни присылали Бога ради в дом Пречистой Богородицы для устройства церкви: свечи, воск, фимиам, – и пищу для братии. Блаженный же Ферапонт, все это словно от Бога принимая и давая братии, говорил: «Братья и отцы! Не я устроил это святое жительство, но Пречистая Богородица. Она и может и направить нас к полезному, и защитить от всех зол».
После этого с Божьей помощью они и игумена в своей обители поставили и прочее все по чину монастырскому устроили. Блаженный же Ферапонт обо всем заботился сам и братию в службах ободрял и укреплял, уча пребывать в терпении и с глубоким смирением в молчании служить Богу, и слово его было очень сладко, божественной солью, то есть благодатью, приправлено. И все братья, приходя к нему, великую пользу и утешение от него получая, с радостью уходили в свои кельи, словно на неких крыльях устремляясь на новые подвиги. Многие же и из дальних земель и святых монастырей приходили – певцы церковные и служебники всякого чина. И он всех с радостью принимал и угодным Богу путем направлял. Келии же вокруг церкви ставили двух- и трехэтажные. И великий покой был для братии, а управлял ими с Божьей помощью святой, ибо появилась уже нужда в его попечениях.
И начал он излагать братьям заповеди святых отцов о жизни в кельях, согласно которым и сегодня, и доныне все ведется, – тех блаженных отцов Богом дарованное святое правило, устав и распорядок иноческой жизни. Как это тебе хорошо известно, одни и те же чин и правило имеют братья Кириллова и Ферапонтова монастырей. Заповедь же этих преподобных такова (не знаю, господа, позволите ли мне это сказать): по кельям братии питья, равно как и еды, не держать – сверх того, что дается на трапезе в уставное время, за исключением если только человек болен и по какой-то необходимости, – только божественные иконы, немного книг для божественного пения и инструменты для ручной работы. Не о той ручной работе я говорю, что делается ради корысти или ненасытных богоненавистных стяжаний, – да не будет! – но ради необходимых монастырских потребностей. Но и то все делаемое повелевают (отцы) приносить к ним и складывать в казну для удовлетворения нужд братии и монастырского служения.
Великие жар и любовь бывают у людей, когда они начинают какое-либо новое дело, а тем более дело для Бога; то же было и у них, когда они с Богом начинали службу в церкви Божией, со всевозможной твердостью хранили по кельям безмолвие и всякого рукоделия чин совершали: одни книги писали, другие книги изучали, одни плели сети для рыбной ловли, другие строили кельи, носили дрова на кухню, в пекарню и в трапезную, а иные воду носили, пекли хлеба и готовили пищу. И хотя много было работ в монастыре, совершенно все делала сама братия, без мирских помощников, да тогда и не увидеть было поблизости мирских людей. И великую чистоту телесную и душевную имели они, день и ночь в безмолвии со смирением трудясь Бога ради, друг другу повинуясь, любовью охваченные постоянно созидая небесные обители, горя духом, для Бога работая постом и молитвами со многим воздержанием, к нищете духовной стремясь, небесным богатством обогащаясь.
Так это все и шло хорошо, и дошел слух даже до дальних стран, до самодержцев, великих князей, и до самого того князя Андрея Дмитриевича, чьей вотчиной и была та Белозерская земля, о монастырях, поставляемых во имя Всесильного пребывающего на небесах Царя Славы, Господа нашего Иисуса Христа, и Пречистой его Богоматери, для благочестия державы и благоверных и благочестивых его слуг, я говорю о великих князьях Русской земли, – чтобы та страна, их отечество, пребывала благочестивой во славу его, живущего на небесах, в род и род, и в бесконечные веки веков. Аминь.
После чего, услышав об этом, упомянутый выше князь Андрей очень обрадовался, – что Бог вселил таких преподобных мужей в его отечество, и благодарил Бога и Пречистую его Богоматерь и со многою радостью посылал к ним милостыню и помощь для устроения церкви и монастырских потребностей. Он беспрепятственно давал им земли своего отечества и многие воды, озера и реки для пропитания тех обителей. Написал князь Андрей и послание с просьбой молить Бога и Пречистую Богородицу о его здоровье и спасении. Блаженный же Ферапонт молить Бога о нем не необещал, щедрыми же его даяниями пренебрегал, ибо жил в нищете и больше заботился о духовном. Так вот это было. Что же произошло после этого?
Божьей волей и молением и заступничеством Пречистой Богородицы все укреплялись в благой надежде, братия множилась, все шло уже по чину и уставу монастырского общежития, хотя и немного их было, но по чину все образовывалось и Божиею милостью совершалось. Слышал я притчу одного праведника, говорившего: «Во всем да будет на нас воля Божия! Да будет имя Господне благословенно во веки! Вот, нищие воззвали, и Господь услышал их и от всех скорбей спасет их. Ибо близок Господь Бог к сокрушенным сердцем, и смиренных духом спасет». Об этом – до сих пор.
О том, как святого увели с Белого озера
Пришел однажды некий властелин наместником князя Андрея Дмитриевича на Белозерские земли, и случилось ему быть в обители Пречистой Богородицы у преподобного Ферапонта, и он беседовал с блаженным о душевных делах и о телесных потребностях, которые бывают в миру и случаются у многих людей. Тот в ответ достойно показал, как подобает инокам беседовать с мирским человеком. И этот вельможа, услышав речь преподобного, удивился его разуму и очень его полюбил, получив наслаждение от беседы с ним, ибо очень сладко было слово его и умиленно, а держался он кротко, многое смирение имея, так что и сам облик его мог принести человеку большую пользу. И тот упомянутый вельможа, накормив братию и дав щедрую милостыню монастырю, вернулся к себе.
А через некоторое время, придя к своему господину, князю Андрею Дмитриевичу, он рассказал ему про его отечество, про Белозерские земли (город Белоозеро еще не был тогда поставлен, и то место, где ныне стоит город, было пустынным и ненаселенным). Рассказал он и о монастырях преподобных, и о беседе со святым старцем Ферапонтом, и об их блаженной жизни для Бога, и о монастырском устройстве. Князь же Андрей, услышав это от своего боярина, удивился, почувствовал в своей душе блаженство, очень обрадовался и сказал: «Слава тебе, Господи Христе, Царь человеколюбивый, что таких преподобных жителей даровал нашему отечеству!» Ибо господин тот был очень благочестив и боголюбив и весьма почитал монашеский чин – лучше сказать, ангельский, – как никто другой. Что же произошло после этого?
Очень захотелось ему, и пришло к нему непреодолимое желание устроить поблизости от себя обитель во имя Пречистой Богородицы, что и сбылось. И искал он, где бы найти ему мужа совершенного разумом для осуществления этого дела, и не находил он вокруг себя подходящего для такого предприятия человека, хотя и много было у него людей. Устроил он совет со своими боярами (и спрашивал), где бы ему найти такого человека, и никак не смогли они (отыскать). Всех он обошел и расспросил, но никто не посмел взяться за такое поистине великое начинание. Пришел ему на ум блаженный Ферапонт, создавший обитель на Белоозере в его отчине, и решил он в разуме своем, что лучшего человека для начинания такого дела нет, и повелел боярам своим, чтобы тому об этом не говорили.
Первым делом он послал преподобному дары и щедрую милостыню в монастырь Пречистой Богородицы. Затем, спустя небольшое время, направил к нему одного из своих слуг с посланием, умоляя его не ослушаться Бога ради и не пренебречь его мольбой и верой в Пречистую Богородицу «и к твоей святыне, отец», и побывать «у нас Бога ради и благословить нас. Есть, – говорил он, – у меня к тебе великое духовное дело, о котором скажу наедине».
Блаженный же, услышав это, недоумевал, что это может быть за дело, или не знал, что ответить тому посланнику, одно только проговорил: «Воля Господня да будет». И созвал он к себе всю братию на собор, и огласил послание князя Андрея Дмитриевича. Братья же сказали святому: «Не подобает тебе, отец, такого господина и уважаемого человека оскорбить, тем более Бога ради зовущего тебя. Мы ведь кроме Бога и на него во всем надеемся, потому что он из числа земных властителей». Блаженный выслушал совет братии и ответил им: «Воля Господня да будет во всем». Позвал он к себе того посланника и перед всей братией сказал ему: «Мне, господин, уйти отсюда, как мне кажется, невозможно: боюсь Бога и Пречистой Богородицы. Я ведь немощный и грубый чернец, как ты и сам видишь. Да что за дело имеет наш господин, великий князь Андрей Дмитриевич, ко мне, нищему и худому? Должны мы, нищие, о них Бога молить, а не по миру волочиться бесчинно на позор и осуждение мирским людям». Посланник же отвечал преподобному: «Мне, отец-господин, никак не велено возвращаться без твоей святыни». И, пав на землю, очень умолял он святого и всю братию не ослушаться его господина.
Братия вновь святому то же повторила. Блаженный Ферапонт из-за всего этого сильно прослезился и отвечал им: «Воля Господня и Пречистой Богородицы и ваша любовь да будет со мною грешным», и нехотя повиновался их воле.
Проведя же день и другой, отпев молебен Спасу и Пречистой, наказав богоподобно устраивать все ради Бога, заботиться о церкви Божией Пречистой Богородицы, продолжать строительство, поступать богоугодно в начатой им обители, помолился он Богу и Пречистой Богородице и отправился в путь, взяв с собой другого брата.
Велико расстояние между теми местами, так что путь был дальним. Но с Божьей помощью они дошли до города, где жил князь Андрей. Тот, увидев, что святой пришел, встретил его, как и подобает, с великой честью и очень обрадовался его приходу. «Бог, – сказал он, – и Пречистая Богородица воздадут тебе за твою любовь к нам, честной отец. Такой путь не поленился ты пройти! Бог сосчитает твои шаги и воздаст тебе мзду по твоим трудам. И я много должен святыне твоей». И, почтив святого трапезным угощением, он дал ему покои для обитания, чтобы тому было где отдохнуть.
Прожил он там немало дней, и затем стал спрашивать его князь Андрей о Белозерских землях и об устройстве обителей Пречистой Богородицы. Тот все рассказывал ему по порядку. Князь же Андрей, увидев благоговение старца и многое перед Богом смирение, очень обрадовался и сказал: «О чем я слышал, то и увидели очи мои». И еще сказал святому: «Знаешь ли ты, отец, зачем я тебя позвал?» Блаженный отвечал: «Один Бог, господин, знает человеческие сердца и помыслы. А кто такой я, худой простейший грешник? Как я могу это знать?» Князь же Андрей сказал: «У меня, честной отец, одно желание. И его поведаю тебе. Умоляю твою святыню дать мне то единственное, что я попрошу у твоей святости». Блаженный отвечал: «Да как же могу я, господин, что-то дать твоему величеству в подарок, худой и грешный чернец, никакого добра не имеющий?» И князь Андрей, посадив его рядом с собой, начал со многой любовью умолять его создать поблизости от его столицы обитель для спасения иноков. Святой отвечал ему с глубочайшим смирением: «Прости меня Господа ради. Кто я такой, что ты задумал это обо мне грешном, недостойном не только начать это, но и помыслить об этом? Одного Бога, господин, это дело; выше моих сил это дело. Отпусти меня Господа ради и Пречистой Богородицы в свою отчину на Белоозеро. Я должен Бога молить о твоем, господин, здоровье и спасении до самой моей смерти. Там, господин, есть починочек: там я начал обитель и церковь поставил, и братия уже там живут, собравшись Бога ради, и Бога молят, господин, о вашем господском здоровье день и ночь». Князь же Андрей отвечал: «Знаю, отец, знаю, и очень благодарю Господа Бога и Пречистую Богородицу за ваше благое предприятие». И очень понравился ему старец и его достойный ответ.
И снова он сказал: «Легче мне, отец, всего лишиться, нежели отпустить от себя твою святыню. Так велико мое желание, ради которого я тебя и позвал. Что же до монастыря Пречистой Богородицы и начатого тобой дела, то знает Бог, что я постараюсь удовлетворить твой монастырь всем необходимым, – и не только я, но и дети мои, насколько будет у нас сил, будем ради Божией милости заботиться о доме Пречистой Богородицы. Ты о том не печалься нисколько, оставь это попечение моей душе. Одного только я у тебя прошу: ради Божией любви останься здесь с нами и возьмись исполнить желание моей души. Я ведь хочу твоими молитвами с Божией мне помощью воздвигнуть дом для спасающихся душ, дабы за их спасение и мне Господь Бог оставил грехи моей души и от вечной муки избавил вашими святыми молитвами».
Блаженный же Ферапонт умолял его со многим смирением, чтобы отпустил он его назад на Белоозеро, говоря: «Выше моих сил, господин, это дело. Оставь меня Господа ради». Но чем больше святой сопротивлялся, тем дольше князь Андрей продолжал его умолять. Ферапонт же не знал, что и делать, но поскольку полностью был он у того в руках, так сказать, Богом судимый, никуда не мог он деться.
Видел святой, что князь непреклонен в своем решении и что невозможно ему ослушаться и оскорбить его, тем более что он умолял его Бога ради. И нехотя повиновался он его воле и сказал: «Воля Господня да будет». Этими словами он всегда поучался, все возлагая на Бога и на Пречистую Богородицу. Князь же Андрей, услышав эти слова от святого, радости многой исполнился и благодарил Бога и Пречистую Богородицу и преподобного Ферапонта за покорность, что не ослушался мольбы его.
И спустя малое время затем попросил он преподобного, чтобы тот пошел посмотреть места вокруг города Можайска и выбрать то, какое ему понравится для создания обители. Блаженный же Ферапонт, помолившись сначала Богу и Пречистой Богородице, пошел и нашел место для созидания обители, значительно более, чем другие, красивое и удобное, поблизости от города Можайска, примерно в одном поприще от известной реки Москвы. Князь Андрей, придя туда сам, похвалил его. И, взяв благословение от святителя, повелел он, по совету Ферапонта, поставить церковь и нарек ее тем же именем, что и в Белозерской обители, – Рождества Пречистой Богородицы. И начал он келии строить, как то обычно при создании обителей, и украсил церковь Божию иконами и книгами, и снабдил монастырь всем необходимым. И сразу затем поставил им игумена. И так почтил он ту обитель – гораздо больше всех других близких обителей, – что вскоре учредил там архимандритию. Преподобного же Ферапонта он много благодарил и поставил начальником того места, и очень пекся о нем, и хорошо почтил и упокоил его в старости, и ни в чем его не ослушался.
И с тех еще пор особенно князь Андрей Дмитриевич и его благочестивая княгиня и их Богом дарованные дети обрели великую веру в Пречистую Богородицу и пожаловали на Белоозеро в Ферапонтов монастырь не только большие имения с пашнями, но и многие озера и реки, и ради Пречистой Богородицы дали на них жалованные грамоты, скрепленные подписями и печатями, действующие даже доныне, и милостью Божией мы можем их видеть.
Блаженный же Ферапонт, как некоторые из старых мужей рассказывают о нем, много потрудился в жизни своей Бога ради, труды к трудам прибавляя. О славе же и богатстве он совсем не заботился и до самой своей старости сохранял нищету, особенно же духовную. Много скорбела и печалилась эта святая душа и о Белозерской обители Пречистой. Хоть и имел он с Богом помощников, но всегда втайне молился Богу и призывал на помощь Пречистую Богородицу, дабы не запустела та обитель и чин монастырский укрепился бы в ней по уставу святых отцов, говоря самому себе: «Если призрят Господь Бог милосердный и Пречистая Богородица на ту обитель, то и я грешный буду иметь хоть некоторое дерзновение о ней к Богу».
И всегда, молясь Богу и Пречистой Богородице, многие слезы проливал он до самого преставления своего о Христе Иисусе Господе нашем, которому – слава с Отцом и Святым Духом ныне и присно и вовеки.