Житие Антония Римлянина

ЖИТИЕ АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА
МЕСЯЦА ЯНВАРЯ В СЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ И АВГУСТА В ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ЖИТИЕ И ПОДВИГИ ПРЕПОДОБНОГО И БОГОНОСНОГО ОТЦА НАШЕГО АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА, БЫВШЕГО ИГУМЕНОМ В ВЕЛИКОМ НОВГОРОДЕ И ОСНОВАВШЕГО МОНАСТЫРЬ И ХРАМ ВО ИМЯ ЧЕСТНОГО И СЛАВНОГО РОЖДЕСТВА ПРЕЧИСТОЙ ВЛАДЫЧИЦЫ НАШЕЙ И ПРИСНОДЕВЫ МАРИИ. СПИСАНО УЧЕНИКОМ ЕГО СВЯЩЕННОИНОКОМ ТОЙ ЖЕ ОБИТЕЛИ АНДРЕЕМ, КОТОРЫЙ БЫЛ ЕГО ДУХОВНЫМ ОТЦОМ, А ПОСЛЕ НЕГО ИГУМЕНОМ ТОЙ ЖЕ ОБИТЕЛИ
Благослови, отче!
Когда кто-либо начинает дело без определенного замысла, он будто бредет в потемках. Ибо кто трудится без мысли, тот все целиком теряет. Сообщая предшествующую мысль, скажем: пусть излагаемое будет благоугодно.
Наша мысль – принести малое хваление из многого святому преподобному Антонию, равноангельскому житием, хвалимому Богом, почитаемому ангелами, прославляемому людьми, во всех благих добродетелях совершенному в чистом и непорочном его житии. Но как же я (смогу это сделать), оскверненный грехом и нечистый, исполненный всех страстных плотских желаний, отягченный бурей многих сомнений, не располагая достаточным для задуманного словом, которое могло бы подобающим образом такому светилу выразить похвалу? Но будто золотыми узорами, словами богодухновенных пророков и наученных Богом апостолов, – похвалю я и прославлю и украшу его, а не своим развращенным умом и недостаточным словом. Ибо мое слово, как я уже говорил, ничто. И молюсь, будьте милостивы ко мне, почтенные Богом, чтобы не заслужить мне когда-нибудь сугубую насмешку за неученость вместе с лютым неразумением. Простится ведь грех невежества, если только он происходит не от лености; не с тщеславием, но умалившись со смирением разумом, примемся за желаемое. «Не можете верить в меня», – говорит Христос истинно, принимая прославление от людей, и «всякий возвышающий сам себя смирится, а унижающий себя возвысится». Подобного святого и блаженного смирения потребуем и мы, да примем просветительную благодать, да освятится мысль нашего сердца, и отсюда положим начало, и скажем слово.
Придите, церковные светила, пастыри и учители всего христианского народа; грядите, богоблаженные отцы; приблизься, все иноческое святое о Христе собрание; прибудь, священное сословие. Придите, мужчины вместе с женщинами, старики и молодые, юноши и девицы, и люди, состоящие в супружестве, и простецы, и из мудрецов, празднуйте со мною торжество преподобного отца. Просиял этот Богом дарованный нам радостный и достохвальный и прекрасный день, озаренный светозарным солнцем, даруя нам веселие и радость в память светлого и честного доброго торжества богоносного отца. Возрадуемся его празднеству радостною душою, возвеселимся веселием нашего сердца, справим праздник этому великому отцу духовно, а не плотски. Ведь нам должно праздновать памяти всех святых мужей, настраивать язык на благочестие, чтобы говорить что-либо о них, иметь чуткий слух, чтобы слышать, и сохранять мысль нашу чистой, чтобы разуметь нам, как много раз наставляли и учили они нас добродетелям, а именно таким: насыщать голодных, утолять их жажду, оказывать гостеприимство странникам, одевать раздетых, посещать больных, навещать сидящих в тюрьме и утешать их, и к шести этим милосердным добродетелям, установленным самим Господом, добавлять и все прочие добродетели.
Такое празднество духовно и торжество святых угодно, такое собрание любезно преподобным. Те, кто так празднует праздник, могут так говорить святым пророкам: «Радуйтесь, праведные, о Господе», «праведным подобает похвала». И вновь: «Веселитесь о Господе и радуйтесь, праведные». И снова: «Вечной памяти заслужит праведник». О таких празднующих восклицает Соломон: «Когда прославляют праведника, веселится народ», ибо память его – бессмертие, что познается от Бога и от людей; угодна была Господу душа его. А тот, кто празднует, чрево наполняя, и веселит себя различными яствами, устремляясь к пьянству, и совершает прочие злые дела, праздник таких людей бездуховен, подчинен плоти. И больше того – назову празднество подобных иудейским и эллинским, а не христианским, – это начало всякому пороку. Сего ради смело отойдем от пороков наших, как от тяжелого сна, станем праздновать благочинно, помолимся Богу без лени, пусть озарит нас свыше Божия благодать. Ведь благо даруется людям свыше, от Бога, так как «всякое даяние благо, и всякий дар достойный» нисходит свыше, будучи послан по указанию Отца сынам человеческим, которые стремятся к благу различными праведными делами и непорочным житием; этот свет «сияет и освящает путь всякого человека, пришедшего в мир».
Что еще слаще этого света вкусившим его, то есть разума, что о Боге. Потому слышим и царя Давида, который говорит: «Свет сияет на праведника», и снова: «Просвещаешь ты дивно от гор вечных», и снова: «Пошли свет твой и истину твою». И снова: «В свете Господнем узрим свет» трисоставный и неразделимый; лицом же трисоставен, а существом и естеством неразделим. Как же это мы увидим? Ясно, что таким же образом, как Давид говорит Богу: «В свете твоем узрим свет», то есть: в Святом Духе – Сына.
Этот высший свет – немеркнущий, благожеланный, трисиянный, безмерный, неугасимый, в котором (слышны) голоса и (ощутимы) радость празднующих, дух веселящихся и души праведников, – такой-то свет и мечтал увидеть и желал служить ему этот преподобный старец, Божий человек, верный раб, подвижник Христов, страдалец Спасов, прославленный в чудесах, достойный уважения в монашестве, удивительный жизнью своей, доброго нрава, целомудренный образом мыслей, непоколебимого ума, учитель пастве, постникам слава и опора для преподобных, надежный наставник, прекрасный учитель, истинный кормчий, добродетельный врач, искусный пастырь, трудолюбивый подвижник, который заслужил Царство Небесное милостыней нищим и милосердием к убогим, обрел вечную славу, правдой – жизнь бесконечную, чистотою – венец славы, кротостью – вхождение в рай, молитвой – совместное с ангелами богослужение, трудом – покой, бдением – лик невидимого Бога, постом и жаждою – наслаждение вечных благ. Что же лучше такого образа мыслей, что светлее этого ума, что мудрее этого рассудка?
Сам Владыка Царь Небесный коснулся его чистого сердца и незлобивой кроткой его души и открыл ему сокровище своей благодати, а когда он вошел в нее, то обрел три досточтимые твердыни: веру, надежду, любовь, из которых он сплел себе многоценный венец и принес его к Царю царствующих и Господу господствующих. И созревал подобными добродетелями как маслина плодовитая в доме Божием, как дерево, посаженное у источников духа, которое дало свои плоды в положенное время.
Кто же он, и откуда воссияло для нас такое великое солнце, светлая луна, прекрасная заря, утренняя звезда, добрый пастырь, поводырь слепых на пути к благочестию, щедрый податель благих даров, милосердный любящий священнослужитель, столп терпения, почтенный старостью, украшенный сединами, благолепный образом, весь духовный как вместилище и сосуд Святого Духа, который одет благими добродетелями как золотыми ризами, облечен благолепием и украшен даром Святого Духа; не столько небо испещрено светозарными звездами, как его боголюбивая душа украшена благими добродетелями, – равный ангелам отец, светильник Русской страны?
На это отвечаю: приступите ко мне все желающие слышать, откройте свои уши, внемлите тому, что мною говорится. Скажу всем вам, боящимся Господа, что слышал я и понял, что и отец наш преподобный Антоний поведал нам, и открою свои уста, чтобы изложить с Божьей помощью истину, облагороженную и украшенную, слава которой, блистающая изнутри, освещает лучами читающих и слушающих с подобающей чистотой и отвержением нечистых помыслов. Говорю же вам мое слово о святом по имени Антоний и расскажу вам, братие, повесть дивную, которую слышал от преподобного. Поведал он мне, отходя от этой жизни, сказал мне: «Ныне, чадо Андрей, приближается конец жизни моей», и иное многое высказал о своем преставлении: «и ныне все извещу тебе о моем ничтожестве».
Сказание о житии преподобногоАнтония Римлянина и о прихождении (его) из города Рима в Великий Новгород
Преподобный и богоносный отец наш Антоний родился в великом городе Риме, что на западе, в католической Италийской земле, у родителей христиан; и научен он был христианской вере, которой придерживались родители его тайно, укрываясь в домах своих, поскольку Рим отступился от христианской веры и перешел в католичество, окончательно он отделился со времени папы Формоза – вплоть до сего дня; и много другого поведал мне о римском отступлении и о богомерзкой их ереси, но об этом умолчим.
Отец и мать преподобного Антония отошли к Богу в добром исповедании веры. Преподобный же научился грамоте и изучил все Писание на греческом языке. И стал он прилежно читать книги Ветхого и Нового Завета и предание святых отцов семи соборов, что изложили и изъяснили христианскую веру; и пожелал он принять иноческий чин. Он помолился Богу и роздал нищим имение своих родителей, а прочее из своего имущества вложил в сосуд делву, то есть в бочку, и, закупорив ее и надежно запечатав, спрятал и предал ее морю. Сам же он ушел из города в дальние пустыни, чтобы разыскать монахов и подвижников во имя Бога, которые скрывались от еретиков в пещерах и в земных расселинах. И вскоре промыслом Божиим нашел он монахов, живущих в пустыни, среди которых был один, имевший священнический сан. Преподобный Антоний много и слезно молил их, чтобы они приобщили его к своей Богом избранной пастве. Они же много и строго расспрашивали его о христианстве и о римской ереси, боясь искушения от еретиков; он же поведал им про себя, что христианин. А они ему сказали: «Чадо Антоний, ты молод и не сможешь вынести подвижнической жизни и трудов чернических» (поскольку ему в то время было восемнадцать лет), и многим другим его пугали. Он же непрестанно им кланялся и умолял о восприятии иноческого чина; и насилу достиг своего желания – постригли его в монахи. И пробыл преподобный с ними в той пустыни двадцать лет в трудах и в посте и в молитвах Богу день и ночь. Была же, – говорил он, – подальше от нас, верст за тридцать, малая церковка во имя боголепного Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, построенная в пустыни живущими там монахами. Существовал обычай всем монахам из пустыни собираться к Великой субботе (на службу), а священники и дьяконы служили Божественную службу, и причащались все Божественных Тайн, и пели и молились весь тот день и всю ночь; утром же в самый день светлого Христова тридневного его Воскресения, на Святую Пасху, отпев заутреню и святую божественную Литургию, причастившись также Святых и Пречистых Божественных и Животворящих Христовых тайн, расходились каждый в свою пустынь.
Ненавистник же добра дьявол воздвиг опустошительное гонение на христиан. Князья того города и папа разослали (гонцов) по пустыням, и стали хватать монахов и подвергать их мучениям. И преподобные те отцы из богоизбранного Христова стада от страха разбрелись по пустыням и не сообщались друг с другом. А преподобный Антоний стал жить у моря в непроходимых местах, стоя только на камне, беспрестанно, ночью и днем, и молясь Богу, без всякого укрытия и хижины, принимая от воскресенья до воскресенья совсем мало пищи, которую он принес из своей пустыни. И пробыл он тут на том камне целый год и два месяца. И столько трудился он, молясь Богу, в посте и в бдении и в молитвах, что был подобен ангелам.
Но ведь тайну царскую подобает хранить, – это похвально и безопасно для хранящих ее и весьма полезно, чтобы никому она не стала известна, чтобы не изменилось царское повеление, – а вот дела Божии и преславные чудеса, совершаемые его святыми, следует везде и всюду всячески проповедать громогласно и ничего о них не скрывать и не предавать забвению – на общую пользу и на спасение всем христианским людям. Было же это в лето шесть тысяч шестьсот четырнадцатое в пятый день месяца сентября, на память святого пророка Захарии, отца Предтечи. Поднялись очень сильные ветры и взволновалось море, как никогда еще не бывало, и морские волны доходили до камня, на котором неизменно стоял преподобный Антоний, воссылая Богу беспрестанные молитвы. И вдруг внезапно напряглась одна волна и подняла камень, на котором стоял преподобный, и понесла его на камне, как на быстром корабле, ничуть его не испугав и ничем ему не повредив. Преподобный стоял и непрестанно молился Богу, ведь возлюбил он Бога всею душою своею, ибо для полюбивших его всегда Он сладость и свет и радость. И как он возлюбил Его навечно, так и в нем живет Бог – святой пречистый защитник – и живет в душе боящегося Его, и творит волю возлюбившего Его. Преподобный, нося постоянно его образ в своем сердце – преславную икону Божию, не красками написанную на доске или на чем-либо ином, но ту, говорю, икону Божию, которая представляется добрыми делами, постом, воздержанием, добрыми свершениями, бдением и молитвами – и тайно вписав навсегда в своем сердце иконописный образ небесного Владыки и видя внутренним оком Пречистую Богородицу в облаке, держащую своими пречистыми руками превечного младенца Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, – «не знаю, – говорил, – когда (был) день, а когда ночь», был он объят неземным светом.
Камень же плыл по водам без руля и без кормчего, и человеческий разум не может представить, что ни скорбь, ни страх, ни уныние, ни иная какая печаль, ни голод, ни жажда не посетили преподобного; только пребывал он в мысленной молитве Богу и радовался душою. И из Римской страны по теплому морю, из которого в реку Неву, а из Невы в Ладожское озеро, а из Ладожского озера вверх по реке Волхову против несказанных быстрин вплоть до этого места камень не приставал нигде.
И пристал камень, на котором стоял и молился преподобный, у берега великой реки, называемой Волхова, на этом месте, в третью стражу ночи, в сельце, что называется Волховским. И во время заутрени стали в городе звонить к заутреней службе; и услышал преподобный великий звон по городу, и стоял в великом страхе и в недоумении, а от страха впал в размышление и в великое отчаяние и подумал, что он был перенесен на камне к городу Риму.
Когда же миновала ночь, настал день и засияло солнце, стали стекаться к преподобному жившие там люди и, глядя на преподобного и удивляясь, приблизились к нему и стали спрашивать его об имени и о родителях, и из какой страны он пришел. Преподобный же, ничуть не владея русским языком, не умел дать никакого ответа, но только им кланялся, не смея сам сойти с камня. И пробыл он тут три дня и три ночи, стоя на камне и молясь Богу. В четвертый же день преподобный долгие часы молился Богу о том, чтобы понять, что это за город и люди, чтобы послал ему Бог такого человека, который рассказал бы ему об этом городе и о людях. И сошел преподобный с камня и пошел в город Великий Новгород. И нашел он человека из греческой земли, ведущего торговлю, имеющего купеческое звание, который владел римским и греческим, и русским языком; и увидев преподобного, он спросил его об имени и о вере. Преподобный сообщил ему свое имя и назвался христианином и грешным иноком, недостойным ангельского образа. Купец же тот пал к ногам святого, прося у него благословения, и преподобный даровал ему благословение и похристосовался с ним. Преподобный же спросил его об этом городе и о людях, и о вере, и о святых Божиих церквах, и Готфин поведал преподобному все по порядку, сказав: «Город этот – Великий Новгород, люди же в нем исповедуют православную христианскую веру; соборная же церковь – святая София Премудрость Божия; святитель же в этом городе епископ Никита, а владеет городом этим благочестивый великий князь Мстислав Владимирович Мономах, внук Всеволодов». И преподобный, слыша от грека эти известия, возрадовался душою и воздал мысленно великое благодарение всесильному Богу. И спросил преподобный грека Готфина: «Еще мне скажи, друг, каково расстояние от города Рима до этого города и за какое время люди совершают этот путь?» Он же ему ответил, сказав: «Далекая это страна и труден путь по морю и по суше, ведущие торговлю приезжают едва за полгода, если кому Бог поможет». И преподобный, размышляя и внутренне дивясь величию Божию, – как это за два дня и за две ночи он преодолел такую дальность пути, – едва удержался в то время от слез; и поклонился ему до земли, даровав ему мир и прощение.
И вошел преподобный в город, чтобы помолиться святой Софии Премудрости Божией и увидеть великого святителя Никиту. И увидев церковное благолепие и порядок и священнослужителей, весьма возрадовался душою, и помолился, и все обошел, и снова вернулся на свое место. Перед святителем же Никитой на этот раз преподобный не являлся, потому что еще не научился славянскому и русскому языку и обычаям.
И стал преподобный молиться стоя на своем камне, день и ночь, чтобы Бог сделал ему понятным русский язык. И увидел Господь Бог подвиги и труды преподобного, и стали приходить к нему живущие поблизости люди и горожане для молитвы и за благословением. И Божьим промыслом преподобный вскоре научился от них понимать и говорить по-русски. Люди же спрашивали его о его родителях, и в какой земле он рожден и воспитан, и как пришел (сюда), – но преподобный им ничего не рассказал о себе, только называл себя грешным.
В скором времени слух о нем дошел до святителя того же Великого Новгорода Никиты. Святитель же Никита послал за ним и велел привести его к себе. Преподобный в сильном страхе, и охваченный в то же время радостью, отправился к святителю в глубоком смирении. Святитель ввел его в свою келью, и преподобный, сотворив молитву, сказал: «Аминь». И принял преподобный благословение от святителя со страхом и любовью, как из Божьих рук. А святитель Никита, постигший Святым Духом (все) о преподобном, стал его спрашивать о родине и о прибытии его в Великий Новгород и откуда и как он пришел. Преподобный же, не желая раскрыть святителю тайны, – славы ради человеческой, – только называл себя грешником. Святитель же Никита, расспрашивая преподобного с великой строгостью и с заклятием, сказал: «Если ты, брат, не поведаешь мне своей тайны, – а знай, что Бог все о тебе откроет нашему смирению, – тогда ты примешь от Бога наказание за непослушание».
Преподобный пал ниц перед святителем и плакал горько, умоляя его, чтобы не поведал он никому этой тайны, пока преподобный жив. И наедине открыл о себе тайну святителю Никите, все по порядку – о родине своей и воспитании и о прибытии своем из Рима в Великий Новгород, – как вначале написано.
Святитель Никита, услышав то от преподобного, принимает его не за человека, а за ангела Божия и, поднявшись со своего места, отстраняет (от себя) пастырский жезл и долгое время молится и дивится бывшему – как прославляет Бог рабов своих! По окончании молитвы преподобный сказал: «Аминь!» Святитель же Никита пал перед преподобным на землю, прося у него благословения и молитвы, а преподобный пал на землю перед святителем, молясь и прося благословения, себя же называя недостойным и грешным; и оба лежали на земле, плача, долго орошая землю слезами, прося друг у друга благословения и молитвы.
И святитель Никита говорил преподобному: «Ты удостоен от Бога великого дара и (способности творить) как в древности чудеса, уподобился ты Илье Фезвитянину или апостолам, которые на Успение Пресвятой Богородицы были принесены на облаках. Так и наш город Господь одарил тобою, угодником своим, – новопросвещенных людей благословил и призрел». Преподобный же говорил святителю: «Ты – священник Бога вышнего, ты – помазанник Божий, тебе следует молиться о нас».
Святитель же, поднявшись с земли и не унимая слез, поднимает (преподобного) с земли, благословляя и лобызая его во имя Христово, и долго беседует с преподобным и никак не может насытиться его сладкими и медоточными речами. И желал он прославить чудо, но не хотел пренебречь молением преподобного. И святитель Никита долго просил преподобного, чтобы он выбрал у него удобное для себя место и остался бы с ним до конца жизни. Но преподобный никак не захотел сделать это и сказал в ответ: «Святитель Божий, ради Господа, не принуждай меня, мне должно держаться на том месте, где повелел мне Бог». И святитель Никита дал благословение и отпустил преподобного с миром на богоизбранное место.
Недолгое время спустя епископ Никита поехал к преподобному Антонию, чтобы увидеть этот камень и место. Преподобный стоял на камне, как на столпе, и, не спускаясь с него, молился Богу день и ночь. А когда увидел идущего к нему святителя, сошел с камня, пошел ему навстречу и принял от святителя благословение и молитву. И стал святитель внутренно дивиться чуду и обошел все село – там и здесь. И сказал преподобному святитель Никита: «Пожелал Бог и Пречистая Богородица и избрал это место, хочет Он, чтобы твоим преподобием был воздвигнут храм Пречистой Богородицы, честного и славного ее Рождества, и будет обитель во спасение монахам, ибо ради этого в день предпразднества этого праздника поставил тебя Бог на этом месте». Преподобный отвечал: «Да будет воля Господня». Святитель хотел поставить ему хижину около камня, но преподобный этого никак не пожелал и терпел всякое неудобство Бога ради.
Святитель Никита, желая достоверно узнать о чуде, боясь искушения, стал расспрашивать селян, разводя их по одному, о явлении преподобного. Они единодушно говорили ему: «Воистину, святитель, этот человек Божий по водам принесен был на камне» – и все подробно и достоверно рассказали ему по порядку о преподобном. И святитель воспылал еще больше духовной любовью к преподобному; и дал ему благословение и уехал к святой Премудрости Божией святой Софии на свой двор.
О начале Антониева монастыря Пречистой Богородицы, что в Великом Новгороде
И святитель Никита посылает за посадниками, за Иваном и за Прокопием, за Ивановыми подсадничьими детьми, и говорит им: «Дети мои, послушайте меня. Есть в вашем краю сельцо вблизи от города, называемое Волховское; на том месте по воле Бога и Пречистой Богородицы будет воздвигнут храм Пречистой Богородицы, честного и славного ее Рождества, и устроится обитель пришельцем этим преподобным Антонием, и будет воссылаться молитва к Богу о спасении душ ваших, и будет воздано поминовение родителям вашим». Посадники с расположением выслушали святителя и отмерили земли под церковь и под монастырь – на все стороны по пятидесяти сажень. И повелел епископ Никита возвести малую деревянную церковь, и освятил ее, и еще поставить одну келейку для прибежища монахов.
Чудо преподобного и богоносного отца нашего Антония об обретении сосуда делвы, то есть бочки, с имуществом преподобного
Через год после прихода преподобного рыбаки вели лов вблизи от его камня, и трудились они всю ночь, но ничего не поймали; и изнемогли они от трудов, и вытащили свои сети на берег, и пребывали в глубокой печали. Преподобный же, окончив молитву, пошел к рыбакам и сказал им: «Детки мои, узнайте милость Божию, есть у меня только слиток серебра в гривну (поскольку в то время у новгородцев не было денег, но слитки серебра отливали, либо в гривну, либо в полтину, либо в рубль, – и так вели торговлю), и эту гривну-слиток я отдаю вам, – послушайтесь моего ничтожества, забросьте свои сети в эту великую реку Волхов, и, если что поймаете, то это будет в дом Пречистой Богородицы». Они же не захотели этого сделать и сказали в ответ: «Мы трудились всю ночь и ничего не поймали, только изнемогли». Преподобный настойчиво просил их, чтобы они его послушали. И они по велению преподобного забросили сети в реку Волхов и молитвами святого вытащили на берег такое великое множество крупных рыб, едва не прорвав сети, какого никогда еще не вылавливали. Еще они извлекли деревянный сосуд-делву, то есть бочку, окованную со всех сторон железными обручами. Преподобный благословил рыбаков, сказав: «Детки мои, узнайте милость Божию, как Бог печется о рабах своих; я же вас благословляю и отдаю вам рыбу, себе же беру сосуд, то есть окованную бочку, поскольку Бог вручил ее мне на построение монастыря».
Ненавистник же всего доброго дьявол, желая сделать преподобному пакость, поразил и ожесточил лукавством сердца тех рыбаков, и они стали рыбу отдавать преподобному, бочку же захотели взять себе. И говорили они преподобному: «Это мы нанялись у тебя ловить рыбу, а бочка-то наша»; да еще и грубыми словами оскорбляли и упрекали преподобного. Он же сказал в ответ: «Господа мои, об этом у меня с вами нет никакого спора, пойдемте в город и расскажем городским судьям, судья поставлен от Бога, чтобы судить людей Божиих». Рыбакам понравился совет преподобного, они положили бочку в свою лодку, взяли преподобного, а когда достигли города и предстали перед судьями, стали считаться с преподобным. Он сказал: «Эти рыбаки трудились всю ночь, но ничего не поймали и изнемогли от трудов. А я долго просил их, чтобы они взяли у меня плату (по найму) – имевшийся у меня серебряный слиток-гривну. Но они не хотели послушаться меня, и, с трудом повиновавшись нашему ничтожеству, взяли плату, забросили свои сети и вытащили множество рыбы, а также еще и сосуд, то есть эту бочку. Я уступил им рыбу, сказав: „Эту бочку вручил мне Бог на создание монастыря Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии”. Они же отдали мне рыбу, а бочку взяли себе».
Судьи спросили рыбаков: «Скажите нам, так ли было, как сказал этот старец?» Они ответили: «Мы нанялись ловить рыбу, рыбу мы отдаем ему, а бочка-то наша, потому что мы спрятали ее в воду, чтобы сохранить для себя». Старец же сказал: «Господа мои, спросите этих рыбаков, что у них положено в этой бочке?» Рыбаки не знали, что на это ответить. А преподобный сказал: «Это бочка нашего ничтожества, она предана морской воде в Риме нашими грешными руками, а положены в эту бочку церковные сосуды, золотые, и серебряные, и хрустальные, потиры и блюда, и много другого из священных церковных вещей, и золото и серебро из имущества моих родителей, – погружено это сокровище в море с той целью, чтобы оно – священные сосуды – не осквернилось от богомерзких еретиков, от бесквасных (их) бесовских жертв; а подписи на сосудах сделаны на римском языке».
Судьи приказали бочку разбить, и все оказалось, как говорил преподобный. И отдали бочку преподобному, и отпустили его с миром, и никто больше не посмел спрашивать с него, а рыбаки ушли посрамленными.
Преподобный Антоний пошел к святителю Никите, радуясь и благодаря Бога за обретение бочки, и рассказал все святителю. Святитель воздал за это хвалу Богу и, рассудив благоразумным своим умом, сказал: «Преподобный Антоний, на все это тебя избрал Бог – (приплыть) на камне из Рима, спастись в Великом Новгороде, еще же и бочку, спущенную (на воду) в Риме, вручил тебе, чтобы ты воздвиг каменную церковь Пречистой Богородицы и устроил обитель».
Преподобный Антоний помещает свои сокровища на сохранение в святительской ризнице, а сам получает благословение у святителя и начинает строить обитель; и купил он у новгородских посадников землю около монастыря вместе с живущими на этой земле людьми до скончания века, пока Божьим промыслом стоит вселенная. Купил он и рыбные ловли при великой реке Волхове на потребу монастырю, определив их пределы и закрепив их письменно, записав их в свою духовную грамоту. И стал он трудиться не переставая весь день, прилагая труды к трудам, а ночью пребывая без сна, стоя на камне и молясь.
И видя его богоподобное ангельское житие, великий князь Мстислав и святитель Никита, и все старейшины этого города, и люди стали его прославлять и иметь к нему веру, тайны же о прибытии его не знал никто, кроме епископа Никиты. И стала собираться братия к преподобному, а он с любовью принимал их. Меня же, священноинока Андрея, Бог сподобил воспринять ангельский образ в этой обители, и был я в послушании и в учении у преподобного.
О создании каменной церкви на второй год по прибытии преподобного
Потом святитель Никита стал держать совет с преподобным о каменной церкви, – чтобы заложить каменную церковь: «На это Бог и вручил тебе сокровища». И стал преподобный рассчитывать найденное в бочке серебро и золото на постройку храма, и сказал преподобный: «Я надеюсь на Бога и на Пречистую Богородицу и на твои святые молитвы, только ты даруй нам благословение».
Святитель же Никита, размерив место под церковь и помолившись, стал собственноручно копать землю под фундамент храма. И заложили церковь каменную, и завершил ее Бог, и расписал ее искусно, и украсил ее всякими украшениями, иконами и церковными сосудами, золотыми и серебряными, и ризами, и божественными книгами во славу Христа Бога нашего и Пречистой его Матери, как подобает Божьей церкви. И потом заложили и каменную трапезную во имя Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. И соорудил он кельи, и устроил ограду, и устроил все со всем обилием, как и подобает.
Имущества же преподобный ни от кого не брал, – ни от князей, ни от епископа, ни от городских вельмож, – одно только благословение от чудотворца епископа Никиты, и все строил (на средства) из той бочки, которую Бог доставил водою из Рима в Великий Новгород, потом и трудом своим. А если кто принесет Бога ради что-либо полезное из своего имущества или еду, преподобный тем кормил братию, а также и сирот и вдов, убогих и нищих. И потом преподобный с братией и с сиротами своими стал прилагать труды к трудам.
В скором времени святитель Христов епископ Никита стал болеть, он призвал преподобного, поведал ему о своем уходе из этой жизни и, дав много наставлений, отошел к Богу. Преподобный был в глубокой скорби и в слезах из-за кончины святителя Никиты, ибо у них было между собой великое духовное согласие.
О поставлении преподобного Антония в игумены
Помощью Божией и Пречистой Богородицы и молитвами преподобного стала обитель распространяться и братия собираться. И стал преподобный держать совет с братией, чтобы избрать игумена в свою обитель. Долго длился выбор, но не нашлось такого человека. Братия стала просить преподобного Антония: «Преподобный отче Антоний, молим тебя, послушай нас, нищих, прими священнический сан, будь нам настоящим отцом-игуменом, чтобы приносить Богу чистую и бескровную жертву за наше согрешение, да будет принята твоя жертва Богу в небесный жертвенник. Ибо мы видели такие твои труды и подвиги в здешнем месте, какие никак невозможно вынести обычному человеку, если не поможет Господь». И сказал преподобный: «Совет ваш добрый, братия, но я недостоин столь великого сана, на подобное дело изберем себе мужа добродетельного и достойного из братии». Братия же восклицала в слезах: «Святой отец, не отказывай нам, нищим, но спаси нас». И преподобный сказал: «Да бу-дет воля Господня, если что захочет Бог, то и сотворит».
Братия с преподобным Антонием, направившись к архиепископу Нифонту, который в то время занимал святительский престол, сообщает ему о деле. И святитель Нифонт был очень рад их благому решению, ибо он любил преподобного за его высокую добродетель; и поставляет он преподобного в диаконы, потом в священники, и затем в игумены.
И прожил преподобный в игуменстве шестнадцать лет в добрых делах и берег стадо Христово. И когда узнал преподобный о своем отшествии к Богу, призвал он меня, назвал своим духовным отцом и исповедался в слезах. И поведал преподобный моему ничтожеству про свое прибытие из Рима, и о камне, и о деревянном сосуде-делве, то есть о бочке, как вначале написано. И приказал мне все это после своей смерти написать и передать Церкви Божией, читающим и слушающим на пользу души и на исполнение добрых дел, во славу и честь Святой и Живоначальной и Неразделимой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, и Пречистой Богородицы. Я же сильно дивился этому.
А преподобный Антоний призвал братию и сказал им: «Братия моя и сопостники, молю вас, ныне я ухожу из этой жизни к Господу Богу моему Иисусу Христу, молите же за меня Бога и Пречистую Богородицу во время преставления моего, чтобы взяли мою душу милостивые ангелы и чтобы я избег вражьих сетей и воздушных мытарств вашими молитвами, ибо я грешен. А вы изберите себе на игуменство на мое место отца и учителя из братии и пребудете у него в посте, и в молитве, и в трудах, в постах и во бдениях, и в слезах, и в любви между собой, и в послушании перед игуменом и своими духовными отцами и перед старейшими из братии, ибо написано: „Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное; блаженны плачущие, ибо они утешатся; блаженны кроткие, ибо они наследуют землю; блаженны алчущие и жаждущие правды ради, ибо они насытятся; блаженны милостивые, ибо они помилованы будут; блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят; блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими; блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное; блаженны вы, когда будут поносить вас, и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах”». И много другого преподобный наказал братии, поучая ее во спасение. Братия же, видя преподобного при последнем издыхании, была в великой горести, и в печали, и во многих слезах, и говорила: «О, добрый наш пастырь и учитель, мы видим тебя теперь при последнем издыхании в конце жизни. К кому же мы прибегнем теперь, и от кого получим радость медоточных словес учения, и кто озаботится о наших грешных душах? Но молим тебя, Спасов угодник, если ты обретешь милость перед Богом после своего ухода из этой жизни, то моли о нас неустанно Бога и Пречистую Богородицу. А здесь, господин, избери нам игумена из нашей братии, как угодно твоей святости, потому что тебе известны все наши духовные тайны».
И преподобный Антоний избирает на игуменство и благословляет наше ничтожество (потому что я сначала был его учеником, а потом духовным отцом), чтобы пасти христоименитое стадо. И наперед завещает преподобный братии заповедь, когда приведется избирать игумена, то избирать из братии того, кто на этом месте подвизается. А если князь или епископ пришлют игумена насильно или за мзду, то их преподобный предает проклятию; затем и о земле утверждает (заповедь) и говорит: «О, братия моя, когда я поселился на этом месте, то купил это село и землю и рыбные ловли на этой реке для устроения монастыря, оплатив (все) из сосуда Пречистой, то есть из бочки. А если кто станет вас обижать или захватывать эту землю, суди их Матерь Божия».
И простившись с братией и совершив последнее о Христе целование, став на молитве, он долго молился, ибо хоть и радостно было ему освободиться от плоти и быть с Христом, но показывая, что всем страшна смертная чаша и много у нас воздушных истязателей, ведомый смирением помолился он Богу, говоря так. Молитва. Явись, Господи, и помоги мне и избавь меня из рук князя и от власти и от властителей тьмы, да не скроет меня темный их дух, не помрачит душу мою их дым; укрепи меня, Господи мой, Господи, да преодолею огненные волны и бездонные глубины, да не буду я потоплен в них, да не сумеет враг меня оклеветать, но миную властителя тьмы и лукавого их вождя, и да буду избавлен от темных сил и от тартар; и да явлюсь я пред тобою чистым и непорочным и восприиму обещанное благо твоим святым.
О великое и подражающее Богу смиренномудрие (преподобного) богопроповедника, подобного апостолам! Как могли прикоснуться князья тьмы к тому, кого Господь называл не рабом, но другом, и кому обещал Он поселить его там, где и сам (обитает), чтобы видеть славу Его. Все это зная, предпочел он смиренное, то, что не наносит вреда, но еще больше укрепляет, потому приносил он такие слова молитвы.
И повелел (преподобный) священноиноку Андрею покадить над собою и петь отходную. И возлегши (на одр), отошел к Богу в вечную жизнь и покой. И был погребен честно архиепископом Нифонтом со множеством народа того города со свечами и светильниками, с псалмами и пением, с песнями духовными, в год 6650-й (1142) месяца августа в 3 день, на память преподобных отцов наших Исаакия, Далмата и Фауста. Положено было честное его тело в церкви Пречистой Богородицы, которую он сам создал. Прожил же он со времени прибытия своего до игуменства четырнадцать лет, игуменом же был шестнадцать лет. А всего прожил в обители тридцать лет.
По благословению преподобного архиепископ Нифонт поставляет в игумена ученика преподобного священноинока Андрея. Этот же Андрей поведал архиепископу Нифонту и князьям того города и всем людям, что слышал от преподобного; и тем чудесам весьма подивились архиепископ и все люди, и воздали они хвалу Богу и Пречистой Богородице и великому чудотворцу Антонию; и с тех пор начал он называться Антонием Римлянином. И приказал архиепископ Нифонт это житие преподобного изложить и написать и передать Божией церкви во утверждение христианской веры и на спасение душ наших, а римлянам, которые отступили от православной греческой веры и перешли в латинскую веру, – в посрамление, укоризну и проклятие, во славу же и в честь Святой и Живоначальной Троице, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.