Жити преподобной Евфросинии, игумении Спаса-Вседержителя в Полоцке

ПЯТАЯ СТУПЕНЬ, И ДВА МИТРОПОЛИТА, КЛИМЕНТ И КОНСТАНТИН, ГРАНЬ 5 < …>
ГЛАВА 11. МЕСЯЦА МАЯ 24. ЖИТИЕ И ПОДВИЖНИЧЕСТВО БЛАЖЕННОЙ И ПРЕПОДОБНОЙ ЕВФРОСИНИИ, ИГУМЕНИИ < МОНАСТЫРЯ> СПАСА-ВСЕДЕРЖИТЕЛЯ И ПРЕЧИСТОЙ ЕГО МАТЕРИ, ЧТО В ГРАДЕ ПОЛОЦКЕ
Благослови, отче!
Благословен Господь Бог Израилев, Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова – Бог не мертвых, а живых! Ибо живы и после смерти праведники, как Соломон в книге Притч глаголет, «вечно праведники живут», и мзда им от Господа и устроение от Всевышнего. Сего ради получат они венец из рук Господних, как это и было, что предстоит нам поведать. И о том вот как скажем: «Придите и соберитесь все живущие ангельским житием в пустынях и пещерах, < на время> забывшие немощь старцы и бегающие, как олени, юноши! Ибо хочу я вам предложить трапезу из этих яств, чтобы, вкушая, возрадовались вы душами вашими. Ибо вот трапеза из нетленных яств; тленные яства услаждают гортань и насыщают чрево, эти же < яства> радуют душу и укрепляют ум на свершение добрых дел. Кто этими яствами, братья, насытится, тот не возжаждет вновь, как сказано в Писании: «Господь не заморит гладом души праведных»«.
Вернемся ж к тому, что лежит пред нами, о чем написали мы эту повесть. Вы же, добрые люди, князья, и бояре, и церкви служители, слушайте. И вы, честное собрание святых, живущие в монастырях, и вы, простые люди, придите и соберитесь, чтобы послушать новую эту повесть, и слушайте прилежно, раскрыв свой слух и умягчив нивы сердец наших, и воспримите < повесть> о многоспасительном житии, и послушайте о святых подвигах и трудах, и о любви сей преподобной жены, что были совершены ради Бога. Предстоит нам сказать, как она родилась и от каких родителей, и как ее воспитали, и как она выросла, и с какой силой пошла во след жениху своему Христу. Но о том скажем в своем месте по порядку. Вот как.
Был в Полоцке князь по имени Всеслав, сын Брячислава, внук Изяслава, правнук блаженного и равноапостольного Владимира. Было у этого Всеслава много сыновей. И был у него младший сын по имени Георгий, от которого и родилась сия блаженная отроковица.
Родители ее вместе со всем своим домом радовались рождению ее и распорядились в те дни ее крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа. Вскормленная кормилицей своей матери, день ото дня росла отроковица. Тело росло, питаемое молоком, а душа наполнялась Святым Духом. Случилось этой девице, еще не достигнув совершеннолетия, быть наученной книжной грамоте, что было плодом молитвы. И настолько любила она ученье, что дивился ее отец столь сильной любви ее к ученью. И разошелся по всем городам слух о ее мудрости и о добром ее учении и о красоте, ибо хороша она была лицом.
Красота ее привела к любезным отношениям многих славных князей с ее отцом, ибо все они хотели взять ее в невесты для сыновей своих и часто присылали < за этим> к ее отцу. Отец же ее отвечал: «Да будет воля Господня». И вот один, самый славный своим княжением и богатством, прислал к отцу ее и попросил его дочь за своего сына. А пришел ей возраст, исполнилось ей двенадцать лет; и отец ее, видя это, стал говорить своей княгине: «Пора нам отдать ее за князя Предслава». Она же ему отвечала: «Как Богу и воле твоей, князь, угодно, так и будет».
Услышав это, Предслава, – ибо таково было ее имя, данное ей до святого крещенья ее родителями, – стала про себя рассуждать и говорить; больше же всего, скажу я, от Святого Духа наполнялись ее мысли. Сказала она себе: «Что это будет, ведь отец задумал соединить меня браком с мужчиной; но если такое случится, то печали мира сего нельзя будет никак избегнуть». Еще сказала она себе: «В чем же преуспели бывшие прежде нас наши предки? Они и женились, и посягали на супружество, и княжили, но – не вечно. Жизнь их прошла, и погибла слава, будто прах и хуже паутины. А вот те прежние жены, что, взявши мужскую крепость, пошли во след жениха своего Христа, отдали тела свои на раны и свои головы мечу предали, иные же больше – не пред железом преклонили свои выи, но отсекли от себя мечом духовным плотские сласти, предали тела свои посту и коленопреклонениям, тех и на земле помнят, и на небесах их имена написаны, там они с ангелами непрестанно славят Бога. А сия слава – прах и пепел и расходится будто дым».
И когда так она в сердце своем размышляла, ум ее еще больше простирался к любви Божией. И вот в сердце ее сложилось такое единственное решение – сказала она себе: «Не лучше ли было б, если бы вместо такой жизни постриглась бы я в черницы и стала повиноваться игуменье и сестрам, и училась, как утвердить в сердце своем страх Божий, как свершить жизненное течение». Положив это себе на ум, пошла она в монастырь тайно от своего отца, и от матери, и от всех домочадцев.
В те годы была черницей княгиня князя Романа. И пришла к ней < Предслава>, прося < благословения> принять ангельский образ и приобщиться к бывшим там черницам и быть под игом Христовым. И блаженная та жена, видя ее молодость и цветущий возраст, не желая ее постричь, впала в смятенье и стала млеть телом и ужасаться сердцем, и надолго поникла головой, опустив лицо в землю; а потом, распрямившись, воззрилась на молодость ее, вздохнула, прослезилась и сказала ей: «Чадо мое, как могу я это сделать? Отец твой, когда узнает, с великим гневом возложит на мою голову кару. Ты еще молода, не сможешь снести тягот монашеской жизни. И как можешь ты пренебречь княженьем и славой мира сего?»
И отвечала блаженная отроковица: «Да, госпожа моя и мать, все видимое в этом мире красно и славно, но скоро минует, и, будто сон, проходит, и, будто цвет, увядает; вечное же – невидимо, но пребывает вечно, как говорит Писание: «Око не видало, и ухо не слыхало, и на сердце человеку не всходило, что уготовал Бог любящим его». Или из-за моего отца не хочешь меня постричь? Не бойся, госпожа моя, а убойся Господа, владеющего всем созданием. И не лиши меня ангельского чина».
И блаженная та княгиня, удивившись разуму отроковицы и любви ее к Богу, повелела быть по ее воле. И, огласивши, постриг ее иерей и нарек имя ей Евфросиния, и облачил ее в черные одежды. Благословила ее игуменья благословением святых отцов и сказала ей: «Последуй, чадо, бывшим прежде тебя женам, Февронии и Евфроксии, и множеству других, что ради Христа пострадали, – и Господь Бог даст тебе силу и победу на врага нашего дьявола». И так сказав ей, отпустила ее в свою келью.
И, узнав < об этом>, спешно пошел отец ее в монастырь и, терзая горестно волосы на своей голове, стал с любовью целовать ее и говорить: «Горе мне, чадо мое! Зачем ты, чадо мое, так сотворила, принесла печаль моей душе? Зачем не явила прежде свои мне мысли? Горе мне, сладкое мое чадо, печаль моего сердца! О, горе мне, чадо мое милое! Как уберечься красе твоей от дьявольских козней? Подобает плакаться мне острупленной моей душою к Господу моему Богу, чтобы вошла ты в чертог его Царства».
И жалели все в дому его о ней. А преподобная Евфросиния этому всему не внимала, горестно плачущему своему отцу, но, как добрый воин, вооружившийся на врага своего дьявола, оставалась в монастыре, повинуясь игуменье и сестрам и преодолевала все молитвой, и постом, и ночными бдениями, и после этого еще больше укреплялась в подвиге, собирая добрые мысли в сердце своем, как пчела мед.
И, пробыв некоторое время в монастыре, испросила она потом у бывшего там епископа, по имени Илья, правившего престолом Святой Софии в Полоцке, чтобы разрешил ей пребывать там, в каменной церкви Святой Софии в голбце. И разрешил он ей пребывать < там>. И, придя туда, начала она еще большим подвигом постническим подвизаться, начала книги писать своими руками, и, беря < за это> плату, отдавала ее нуждающимся, оставаясь там некоторое время.
И однажды ночью, когда легла она, желая отдохнуть от многого молитвенного труда пред Богом, увидала она видение: взял ее ангел и повел туда, где была церковка Святого Спаса, подворье Святой Софии, что называется людьми Сельцом. Показал ее ей ангел Господень и сказал: «Евфросиния, здесь тебе подобает быть». И, пробудившись, она дивилась, говоря себе: «Что же такое со мною будет?» И той же ночью видела она то же в другой раз и в третий. И, пробудившись от сна, в страхе славословила она Бога и говорила: «Слава тебе, Боже наш! Слава тебе, сподобившему меня сегодня видеть святое ангельское лицо!» И после этого стала говорить: «Готово сердце мое, Боже, готово!» И еще: «Тебе я привержена от утробы матери моей, ты Бог мой, как пожелал ты, так и сотвори со мною, рабой твоею».
И в то время, когда кончала она утренние < молитвы>, явился епископу Илье тот же ангел и сказал: «Приведи рабу Божию Евфросинию в церковь Святого Спаса, в так называемое Сельцо. Ибо место то свято и достойно Царствия Небесного. Как благовонное мирро, восходит молитва ее к Богу; как венец на царской голове, так покоится на ней Святой Дух; как сияет солнце по всей земле, так и жизнь ее просияет пред ангелами Божьими». И поднялся быстро епископ тот в страхе и трепете и пришел к ней. И Евфросиния, увидав его, пошла ему навстречу, поклонилась и сказала: «Благослови, святой владыка!» И он сказал ей: «Бог да благословит тебя, чадо, и подаст тебе терпение и силу на всех врагов, видимых и невидимых». Она же сказала: «Аминь. Буди мне по глаголу твоему, святой владыка». И сели они. И блаженный епископ, отверзши свои уста, стал говорить о спасении души. А блаженная Евфросиния принимала, будто семена, в житницу своей души его слова, умножая плоды и в тридцать, и в шестьдесят раз, а что и стократно.
И долго они проговорили с нею, и вот сказал он ей: «Дочь моя, хочу я сказать тебе слово, прими его с любовью». И она сказала: «Отец мой и господин, приму я с радостью твое слово, как драгоценный дар». И стал епископ говорить ей: «Ты знаешь, чадо, что это церковь соборная, тут, где ты живешь. Здесь собираются все люди, и тебе нехорошо здесь оставаться. Есть церковка Святого Спаса в Сельце, где лежит наша братия, бывшие прежде нас епископы. Быть может, Бог пособит тебе за их молитвы и за твой труд, и создастся великое место».
И, услыхав от епископа, что он ей сказал, возрадовалась душой Евфросиния и возвеселилась сердцем, поверив ангелову явлению, тому, что видела и слышала от него, и сказала епископу: «Бог да поможет мне, отче, твоими святыми молитвами».
И призвал епископ князя Бориса, отца ее сестры, и Георгия, отца ее, и преподобную Евфросинию, и влиятельных < городских> мужей и, поставив их сам себе в свидетели, сказал: «Вот при вас отдаю я Евфросинии место Святого Спаса, чтобы никто по моей кончине не осудил моего даяния». И, услыхав это от епископа, оба князя и все бояре поклонились ему, и так сказали все люди: «Ей, святой владыка! Это Бог положил тебе на сердце, что рассудил ты так о сей отроковице, печась о ней». А Евфросинии они сказали: «Иди, послушай епископа, как он тебе велит, так и сделай, он всем нам отец, подобает нам слушаться его». И, обратив к ним улыбающееся лицо, Евфросиния сказала: «Пойду с радостью; как повелит он мне, такова и будет для меня Господня воля». И возрадовались все князья и бояре, услыхав от преподобной Евфросинии слова эти, и, приняв от епископа благословенье, поклонились преподобной Евфросинии и, поцеловав ее любовным целованьем, разъехались по своим домам.
А Евфросиния, поклонившись святой Софии и благословившись у епископа, в ту ночь встала, взяла с собой одну черницу и пришла на место, прозванное Сельцом, где стоит церковь Святого Спаса. Вошла она в церковь и поклонилась, и так проговорила: «Ты, Господи, заповедал святым своим апостолам, сказавши: «Не носите ничего с собою, один лишь жезл». И я, Господи, следуя твоим словам, вышла на < это> место, ничего не взяв < с собою>, твое лишь слово в себе имея – «Господи, помилуй!» Да еще вместо всего имущества имею я эти книги, что утешают мне душу и веселят сердце; кроме же этих трех хлебов, ничего не имею, – только тебя, помощника, и заступника, и кормильца. Ибо ты – отец убогим, одеяние нагим, обижаемым помощник, ненадеющимся надежда. Буди имя твое благословенно на рабе твоей Евфросинии отныне и до века. Аминь». И, сказав так, с еще большей силой подвиглась она на молитву к Богу.
И, пробыв там некоторое время, послала она к своему отцу со словами: «Отпусти ко мне сестру Гордиславу, чтобы научилась она грамоте». И отпустил он к ней Гордиславу (такое имя нарекли ей родители). Она же усердно стала ее учить спасению души. А та с усердием, как плодородная нива, принимала, умягчив сердце свое, и говорила: «Господь Бог да устроит спасение моей души твоими, госпожа, молитвами». И когда она так сказала, привела преподобная Евфросиния ее в церковь и велела иерею, огласивши ее, облачить в чернеческие ризы; и нарекли имя ей Евдокия.
И немного времени спустя прислал отец к ней со словами: «Отпусти ко мне свою сестру». А она отвечала: «Еще не научилась она всей грамоте». И узнал ее отец, что втайне от него постригла она ее, и разъярился на праведную Евфросинию, и с разгоряченным сердцем приехал в монастырь и сказал: «Чадо мое, что ты натворила! Прибавила < новое> сетование к сетованию души моей и печаль к печали!» И говорил он так в горести своего сердца, точа реки слез из своих очей, обнимая с любовью Евдокию: «Чада мои, для того ли я вас родил и для того ли вскормила вас мать? Неужто вам брак готовят? Неужто брачный ваш чертог и одежды на горе устроил я себе? Чада мои милые, за что вознаградили вы меня вместо радости горьким плачем и печалью сердце мое наполнили!» И все бояре его, слыша горестные сетования своего князя, горько плакали о нежданной печали своего князя.
А блаженная Евфросиния отвечала своему отцу: «Зачем ты печалишься о нас? Есть у нас один печальник и помощник – Бог». И ее отец, утешившись немного словами преподобной, поехал в свой дом. А Евдокия осталась в монастыре, повинуясь сестре своей.
Блаженная же Евфросиния со многими трудами молилась Богу о том месте, чтобы Бог устроил ей его на некоторое время. И была княжна, дочь князя Бориса, по имени Звенислава, однажды она пришла и принесла в монастырь к Евфросинии всю свою золотую утварь и драгоценные одежды и сказала: «Да, госпожа моя сестра, вся красота мира сего мнится мне ничем. Вот отдаю я все это Святому Спасу и сама хочу преклонить главу свою под иго Христово». И приняла она ее с радостью и повелела иерею постричь ее, и нарекла имя ей Евпраксия. И так стали пребывать они в монастыре, устремляясь мыслью одною к Богу, и было видно, что одна была душа в двух телах.
И потом блаженная Евфросиния заложила каменную церковь Святого Спаса, от начала < закладки> Святого Спаса до завершения церкви – 30 недель. И вот, братья, хочу я рассказать вам о чуде. Был человек, по имени Иван, начальник над церковными строителями, которому много раз на рассвете дня слышался голос, говорящий: «Вставай, Иван, иди на стройку Спаса-Вседержителя!» И в один из дней, встав, пришел он к блаженной Евфросинии и сказал ей: «Это ты, госпожа, присылаешь понуждать меня к работе?» И сказала она: «Нет». И еще, поразмыслив, сказала ему премудрая жена: «Хоть и не я тебя бужу, но ты того, кто призывает тебя к таковому делу, слушайся с тщанием и усердием».
И еще другое расскажу вам чудо, добрые слушатели. Когда окончена была уж церковь, не хватило немного кирпичей и нечем было довести до конца главу. Искали их и ничего не нашли. И опечалилась из-за этого < Евфросиния> и со вздохом сказала: «Слава тебе, Владыка, вседержитель и человеколюбец, даровавший нам сие великое! Дай же нам и малое, чем завершится твоя церковь!» И вслед за тем, как она так помолилась, нашлись на утро кирпичи в печи по Божьему устроению. И в тот день закончили строить церковь и поставили крест. А преподобная Евфросиния, видя церковь законченной, возрадовалась душой. И было освящение и великая радость всем христианам. И собрались князья, и знатные люди, и чернецы, и простые люди, и была радость, и праздновали много дней, и разошлись каждый восвояси.
А преподобная, увидав, что Бог исполнил желание ее сердца, войдя в церковь, пала ниц на землю и, испустив слезное воздыхание, стала говорить: «Ты, Господи, сердцеведец и благ податель, Бог богов! Милостивый Господи, призри на храм свой, что создала я во имя твое, – как сказал Соломон: «Вышний в нерукотворных церквах живет». Ты, Господи, окажи мне милость, недостойной рабе твоей Евфросинии, и сим рабам твоим, что собрала я во имя твое: да, приняв легкое твое бремя на свои выи, последуют они за тобой. И сотвори их овцами твоего двора, и будь им пастух и вратарь, чтобы никто из них не был похищен волком губителя-дьявола. И будь им, Господи, оружием и забралом, чтобы не пала на нас беда и язва не обрушилась на тела наши. И не погуби нас со беззакониями нашими, на тебя упование наше возлагаем, ибо ты Бог знающих тебя, и тебе буду воздавать хвалу до последнего моего издыхания во веки. Аминь».
И поучала она сестер, говоря так: «Для того собрала я вас, как наседка птенцов своих под крылья, как овец в свою паству, чтобы паслись вы в заповедях Божиих, чтобы мне с радостным сердцем подвизаться в вашем учении, видя плоды вашего труда. И такой дождь проливаю я на вас ученьем, а < сердечные> ваши нивы остаются в том же состоянии, не вспаханные и не возвышающиеся горе, а ведь время приближается к свершению, и лопата на гумне лежит. И боюсь я, как бы не было в вас плевелов и не были бы вы преданы неугасимому огню. Постарайтесь, чада мои, избежать всего этого, сделайтесь пшеницей и смелитесь в жерновах смирения, молитвы и поста, чтобы принесены вы были чистым хлебом для трапезы Христовой». И так всегда поучала она их беспрестанно, как чадолюбивая мать, проявляя любовь к своим детям.
Мы же, братья, возвратимся к прежнему. Преподобная Евфросиния, видя свой монастырь украшенным и исполненным всяческих благ, задумала создать вторую каменную церковь, Святой Богородицы. И, завершив ее, украсила ее иконами, и, освятив, отдала ее монахам, и сделался большой монастырь. И, видя два столь больших и богатых монастыря, сказала она в уме: «Слава тебе, Владыка! Благодарю тебя, Святый! Что пожелала я, то ты дал и исполнил желание сердца моего, Господи!» Сказала она: «Господи, помилуй меня и исполни прошение мое, – чтобы мне видеть Пречистую Богородицу Одигитрию в этой церкви». И послала она слугу своего Михаила в Царьград к царю, именем Мануил, и к патриарху Луке с драгоценными дарами, прося у них образа Святой Богородицы, < из тех> трех икон, что написал евангелист Лука еще при земной жизни Святой Богородицы и поставил одну в Иерусалиме, другую в Царьграде, а третью в Эфесе. Она же с усердием просила Эфесской иконы святой Богородицы. И царь, видя ее любовь, послал в Эфес семьсот своих воинов и принес икону Святой Богородицы в Царьград. А патриарх Лука собрал епископов и весь соборный причт Святой Софии, и благословил, и дал образ Святой Богородицы слуге преподобной. И он принял его с радостью и принес своей госпоже Евфросинии.
И внесла она ее в церковь Святой Богородицы, поставила < там> и, воздевши руки, сказала: «Слава тебе, Господи! Слава тебе, Владыка, сподобивший меня сегодня видеть образ Матери твоей!» И, сказав это, украсила она ее золотом и драгоценными камнями и постановила всегда по вторникам носить ее по святым церквам, украшая < так> всю полоцкую землю своим богоблаголепным монастырем.
И, видя, что посетил Бог ее монастырь, возымела она сильное желание дойти до святого града Иерусалима и поклониться Гробу Господню и всем святым местам – видеть их, и целовать, и закончить там жизнь. Видя собранным в стадо множество Божиих овец, радовалась она о них, как о своем спасении; всякий день учила она их терпению и воздержанию; юных учила душевной чистоте и телесному бесстрастию, благопристойному благоговению, кроткому поведению, чтобы говорили они смиренно, чтобы слова их были благочинны, чтобы ели они и пили в безмолвии, при старших чтоб молчали, мудрых бы слушали, старшим покорялись, к равным и меньшим нелицемерную любовь имели, < учила> меньше говорить, а больше думать. Таков дан был дар сей блаженной Евфросинии от Бога: если кто спрашивал ее о каком-то деле и она ему это разрешала, – то получалось во благо. Она хотела, чтоб у ней все были как одна душа.
И послала она ко всей своей братии и сообщила им о своем решении, что хочет она идти в Иерусалим. И, услыхав такое известие, в большой горести отовсюду съехались они к блаженной Евфросинии и со слезами молили ее, чтобы не оставляла их она в сиротстве. А она утешала их благими своими доводами, будто любящая мать своих детей. И любимый брат ее, во святом крещении названный именем Вячеслав, приехавший к сестре своей Евфросинии с княгинею и детьми своими, пришел, поклонился ей и сказал: «Госпожа моя матушка и сестра! Зачем ты оставляешь меня, наставница души моей и свет очей моих?» И горько он плакал, а блаженная Евфросиния велела ему идти туда, где он остановился. Детей же его велела она оставить на сестру свою Евдокию. Дан был блаженной Евфросинии дар от Бога: если на кого взглядывала она своими очами, то понимала, кто из людей станет избранным Божиим сосудом. Тогда же, увидев своих племянниц, сказала им блаженная: «Хочу обручить вас с бессмертным женихом и ввести вас в чертог его Царства». И когда услышали они ее, усладились души их больше, чем медвяным сотом, речью преблаженной; пали они к ее ногам и сказали ей: «Да будет воля Господня по твоей святой молитве. Как хочешь, так и сделай с нами, госпожа». И преподобная, радостно и поспешно призвавши брата своего, сказала ему: «Хочу я постричь Кириоанну и Ольгу», – так наречены они были родителями. И отец их пришел в смятение от этих слов и сказал: «Госпожа моя, что ты хочешь со мною сделать? Две скорби ты возлагаешь на мою душу: чтоб плакал я из-за твоего ухода и одновременно скорбел из-за чад своих». Мать же их истерзалась горем. А блаженная Евфросиния послала призвать епископа, правящего тогда престолом Святой Софии, по имени Дионисий, и привела их в церковь, и повелела постричь их, и нарекла имя Кириоанне Агафья, а Ольге – Евфимия, и благословила их благословением святых отцов.
И блаженная Евфросиния, положивши великий свой устав обоим монастырям, братскому и сестринскому, поручила править обоими монастырями сестре своей Евдокии, а сама, поклонившись Святому Спасу и Святой Богородице, сказала: «Господи сердцеведче! Вот оставляю я ни для кого не затворенным дом < твой>, – и ты, Господи, не затвори пред нами твоего Царства!» И отправилась в Иерусалим, взяв с собой брата своего Давыда и сестру свою Евпраксию.
И вся братия ее горько плакала из-за ухода госпожи своей. И все жители города вышли проводить ее. Старые плакали, как по дочери, и говорили: «Увы нам, опора нашей старости, просвещение душ наших!» А молодые говорили: «Как это закатился свет очей наших! Кто обуздает нашу юность? Юности нашей укрощение, не оставляй нас сирых и не забывай нас, госпожа, в своих молитвах к Богу!»
И она, дав всем целование и благословление, воззрев на небо, сказала: «Ты, Господи сердцеведец, ходивший вместе с Авраамом, иди и с нами, рабами твоими, с Евфросинией, Давыдом и Евпраксией!» И так пошли в путь все, кто был с нею.
О, страшное чудо! Не бывавшая прежде никогда ни в какой стране, ни в селе, ни в городе, теперь прошла она с мужскою твердостью все города и государства, принимая от всех великие княжеские почести. Так и повстречал ее царь, шедший < тогда> на венгров, и с великими почестями направил ее в Царьград. И, придя < туда>, поклонилась она святым церквам и великой тамошней церкви Святой Софии. И, поклонившись и благословившись у патриарха, купив кое-какие необходимые вещи, золотую кадильницу и ладан, пошла она в Иерусалим.
И, придя в Иерусалим, послала она слугу своего Михаила к тамошнему патриарху со словами: «Святой владыка, окажи мне милость: повели, чтобы отворились мне врата Христовы». И повелел он, чтобы по ее прошению были они отворены. И, придя к вратам, пала она на землю со словами: «Господи Исусе Христе! Не вмени мне это за грех, что возжелала я пройти по твоим стопам и вошла < по твоим следам> во святой сей град». И пошла она ко Гробу Господню, и, придя и поклонившись, целовала она Гроб Господень, также и бывшие с нею. И, покадив Гроб Господень золотой кадильницей и всевозможными фимиамами, ушла. Остановилась она в Русском монастыре у Святой Богородицы. И на другой день во второй раз пошла она ко Гробу Господню и сотворила так же; и на третий день так же сделала. И, подав много злата и водрузив золотую кадильницу с множеством благовоний на Гробе, встала она у Гроба Господня и, воздев руки свои, глядя на небо и вздыхая из глубины сердца, сказала со слезами: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, родившийся ради нашего спасения от Приснодевы Марии, ты сказал: «Просите, – и получите». И я, грешная, что просила, получила от тебя, Владыка. И вот прошу еще у тебя я, милостивый, чтобы исполнилась последняя моя просьба: прими мой дух от меня во святом граде твоем Иерусалиме! Пересели меня в вышний град твой Иерусалим! Упокой меня в лоне патриарха Авраама вместе со всеми угодившими тебе! Аминь». Сказав это, пошла она в упомянутую церковь Святой Богородицы, где остановилась, и тут по воле Божией впала в недуг и разболелась. И лежала она на ложе своем и говорила: «Слава тебе, Владыка, что захотел ты это сотворить мне, рабе твоей!»
И из-за той болезни не смогла она пойти на Иордан. И пошел брат ее Давыд и сестра ее Евпраксия и те, кто был с нею. А она лежала на своем ложе, возносила хвалу Богу и говорила: «Господи! Подай помощь рабе твоей Евфросинии и помилуй меня!» И пришли те, кто был на Иордане; и она, с радостью поднявшись и приняв от них иорданскую воду, напилась ее и облилась ею < с ног до головы> – все тело свое и, возлегши, сказала: «Во веки благословен Бог, просвещающий всякого человека, грядущего в мир! Молю человеколюбивого Бога, ревнуя покаянию Петрову после отвержения, когда не отчаялся он, а горько плакал: приняв покаяние его, прими и меня, недостойную рабу твою Евфросинию, молящуюся о супостате своем, враге дьяволе, – да не проговорит злой враг обо мне ничего пред тобою на Страшном Суде твоем, Господи! Я наступила своими ногами на змиеву его главу и противилась дерзости его окаянной, надеясь на человеколюбие твое, Господи!»
И услышал Бог ее молитву. И послал Господь ангела своего к ней со словами: «Блаженна ты среди жен, и благословен твой труд! Вот открываются тебе двери райские, и собрались все ангелы со свечами, ожидая встречи с тобой, дар, которого просишь ты у Бога, дастся тебе». И, сказав это, ангел отошел от нее.
И блаженная Евфросиния возрадовалась душой и послала спешно сказать в Лавру: «Вот уж приспело мое время, чтобы упокоил меня Бог; примете ли меня, чтобы мне лечь в церкви Святого Саввы?» И бывшие там чернецы пообещали ей: «Есть у нас запрещение святого Саввы – не принимать никого из жен, но вот тебе монастырь Святой Богородицы, общежительный Феодосиев, где лежат святые жены: мать святого Саввы, мать святого Феодосия, мать святых бессребреников Козьмы и Дамиана, именем Феодотия, и многие другие святые. Там тебе подобает лечь».
И приехавший < от них> ее посланник передал < это> Евфросинии. И за все это воздала она хвалу Богу и послала купить себе место для погребения в доме Святой Богородицы. И лежала она 24 дня, и, поняв, что приближается ее кончина, сказала: «Позовите ко мне пресвитера, чтобы он дал мне причастие. Ибо уже близко стоит зватай, ожидающий повеления Владыки». И пришел пресвитер, и принес причастие. И она, поднявшись, трижды поклонилась и, приняв Пречистое Тело, легла и предала свою душу в руки Бога живого, месяца мая в 24-й день отошла в покой небесный.
И каким, братия, языком подобает нам вознести хвалу светозарной памяти преблаженной невесты Христовой Евфросинии? Ведь была она помощницей обиженных, утешительницей скорбящих, одеянием для нагих, посетительницей больных и, сказать просто, – была для всех всем. Евфросиния сердце свое напоила Божьей премудростью! Евфросиния – неувядающий цветок райского сада! Евфросиния – в небесах парящий орел, пролетевший с запада до востока; будто солнечный луч, просветившая всю полоцкую землю! Так что, братия, восхваляется < город> Селунь благодаря Димитрию, Вышгород – благодаря мученикам Борису и Глебу, я же восхваляю блаженный град сей Полоцк, взрастивший такой живой побег, преподобную Евфросинию. Блаженны люди, которые живут в том граде! Блаженны твои родители! Блаженна утроба, из которой вышла преподобная госпожа Евфросиния! Блаженно рождение ее! Блаженно возрастание твое, достохвальная Евфросиния! Блажен труд твой и подвиги твои! Блаженны и монастыри твои! Блаженны люди, живущие в монастырях Святого Спаса и Святой Богородицы! Блаженны люди, служившие преблаженной невесте Христа Бога нашего! Молись пред Богом о стаде своем, которое привела ты к Богу, ибо подобает Ему всяческая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Так завершилась пятая ступень. И здесь же конец пятой грани.