Формирование Евразийского союза

Наталия Васильева, Мария Лагутина
К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ ЕВРАЗИЙСКОГО СОЮЗА: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Васильева Наталия Алексеевна – профессор кафедры мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, доктор философских наук.
Лагутина Мария Львовна – старший преподаватель кафедры мировой политики факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, кандидат политических наук.
Современные реалии накладывают свой отпечаток на формирование новых основ, способных консолидировать «постсоветское пространство» в XXI веке. Оно более не укладывается полностью в исторические рамки советского и российского прошлого и приобретает новые пространственно-временные очертания – неоевразийского пространства. С этой точки зрения постсоветское пространство предстает как один из глобальных регионов, а интеграция выступает уже не внутренним механизмом взаимодействия бывших советских республик, а инструментом конструирования преемственного и вместе с тем качественно нового пространства.
< …> В связи с планами руководства Белоруссии, Казахста¬на и России по созданию Евразийского союза актуализи¬руется проблема теоретического осмысления интеграци¬онных перспектив региона постсоветского/евразийского пространства, а также концептуальных разработок меха¬низмов интеграции в рамках модели Евразийского союза. В этой связи важно отметить, что в данной статье авторы будут использовать дихотомию понятий «постсоветское/неоевразийское пространство», тем самым подчеркивая эволюционную преемствен¬ность пространственно-временных форм евразийского будущего (определяемого че¬рез категорию «неоевразийское простран¬ство») от советского прошлого (определяе¬мого через категорию «постсоветское про¬странство»).
Именно поэтому постсоветское/неоевра¬зийское пространство можно рассматривать как уникальную исследовательскую площад¬ку, поскольку, с одной стороны, это яркий пример взаимосвязи интеграционных и дезинтеграционных процессов, а с другой сто¬роны – это феномен, не нашедший еще в со¬временной политологической науке долж¬ной теоретической проработки. Несмотря на большой исследовательский интерес (в рам¬ках теоретических изысканий по геогра¬фии, истории, политологии, теории между¬народных отношений) к анализу интегра¬ционных процессов на постсоветском про¬странстве, отсутствуют его фундаменталь¬ные теоретические проработки в современ¬ном постмодернистском звучании. В основ¬ном анализируется понятие «постсоветское пространство», причем сугубо в историко-практической плоскости, где акценты делают¬ся на анализе советского прошлого и его наследия [2]. Чаще всего в политологической ли¬тературе рассматриваемое пространство име¬нуется постсоветским, постколониальным, постимперским… [3]; кроме того, можно встре¬тить его определения как евроазиатское, евразийское, континентальное; а также – мультицивилизационное, межконфессиональное, полиэтническое. Глобализационный фактор способствовал появлению таких характери¬стик исследуемого пространства, как моноцентричного, полицентричного, сетевого [4]; интеграционно-дезинтеграционного [5]; транс¬наднационального, глобально-регионального и т.д. Поэтому важно дать обобщенное по¬нятийное определение этой структурной ча¬сти мировой политико-экономической и соци¬альной карты, которая динамично преобразу¬ется после всемирно-исторических событий ХХ века.
Постмодернистские реалии накладыва¬ют существенный отпечаток на формирова¬ние новых основ «постсоветского простран¬ства» XXI века, которое более не укладыва¬ется в исторические рамки советского про¬шлого и приобретает под воздействием гло¬бальных транснациональных процессов но¬вые пространственно-временные очерта¬ния – неоевразийского пространства. В этих условиях постсоветское пространство полу¬чает форму Глобального региона, а интегра¬ция выступает уже не внутренним механиз¬мом взаимодействия бывших советских ре¬спублик, а инструментом конструирования качественно нового пространства, в кото¬ром, с одной стороны, соединяются и разъ¬единяются постсоветские государства, а с другой стороны появляются новые участни¬ки глобальной неоевразийской регионали¬зации. В связи с этим необходимо теорети¬чески обосновать постмодернистские инте¬грационные составляющие того нового, что может предопределить устойчивое развитие постсоветского/неоевразийского простран¬ства как одного из центров мировой полити¬ки и экономики XXI века.
Мир вступил в новую фазу своего раз¬вития – фазу, когда основными субъекта¬ми мировой экономики становятся Гло¬бальные регионы. Как справедливо замечает Н.Косолапов, в современных услови¬ях «суть глобализационной реструктуриза¬ции международных отношений и мирово¬го развития заключается в фактическом соз¬дании новой архитектуры пространств, ко¬торые будут определять жизнь и развитие мира в предстоящие десятилетия: глобаль¬ной как по территориальному охвату, так и по организации в рамках этой архитекту¬ры всех ранее возникших и оформившихся основных пространств» [6]. Это делает зада¬чу интеграции на постсоветском простран¬стве особенно актуальной, где видится толь¬ко два пути развития нынешней ситуации на постсоветском/неоевразийском простран¬стве: или здесь будет сформирован полно¬ценный Глобальный регион, или простран¬ство будет «растащено» по другим Глобаль¬ным регионам. Поэтому крайне важно тео¬ретически осмыслить диалектические вза¬имосвязи центростремительных и центро¬бежных тенденций и на основе этого ана¬лиза сформулировать стратегические зада¬чи управления в рамках интеграционных образований на постсоветском простран¬стве. Именно в этом контексте особую важ¬ность приобретает возможность воплоще¬ния в жизнь теоретической модели Евразий¬ского союза как интеграционной структуры, объединяющей постсоветское пространство и дающей возможность гибкого транснацио¬нального взаимодействия. Фактически идея Евразийского союза остается единственной теоретически обоснованной (прежде всего в трудах российских и казахских исследовате¬лей) концепцией, идеологически обосновы¬вающей перспективы интеграции в рамках Глобального неоевразийского региона.
Когда мы рассуждаем о неоевразийском пространстве в рамках глобальной региона¬лизации, то нельзя не упомянуть теоретиче¬ские предпосылки данных концептуальных разработок. Так, еще в период перестройки академик А.Сахаров выступил с предложе¬нием преобразовать СССР в Соединенные Штаты Евразии по примеру Соединенных Штатов Америки, положив в основу преоб¬разований подготовленный им проект «Кон¬ституции Союза Советских Республик Евро¬пы и Азии» (1989). Однако наиболее развер¬нутую концептуальную идею евразийской интеграционной модели уже постсоветского пространства предложил Президент Казах¬стана Н.А.Назарбаев, что нашло отражение в проекте «Евразийского Союза» [7].
Современные трактовки форм объедине¬ния под флагом евразийской идеи достаточ¬но разнообразны и отражают практически весь спектр политических взглядов обще¬ственных деятелей и ученых, как России, так и бывших советских республик. Если попы¬таться свести все это многообразие концеп¬туальных подходов в определенную систему, то можно выделить следующие стратегии не¬оевразийской интеграции: планетарная стра¬тегия, региональная стратегия и субрегио¬нальная стратегия.
1. Планетарная стратегия неоевразий¬ской интеграции наиболее четко прописа¬на в работах А.Дугина, который рассматри¬вает евразийство в условиях глобализации, как антипод однополярного глобализма (атлантизм). «Евразийство не просто отрицает однополярную глобализацию, оно выдвига¬ет конкурентный и не менее обоснованный проект многополярной глобализации или альтерглобализации» [8]. По мнению сторонни¬ков данной стратегии, теория неоевразийства признает объективность глобализации и, со¬ответственно, конец эпохи «национальных государств»: не однополярный мир с единым мировым правительством, а многополярная глобализация, что предполагает условное де¬ление планеты на четыре вертикальных по¬яса – «меридиональные зоны» [9], простираю¬щиеся с Севера на Юг (атлантическая мери¬диональная зона, меридиональная зона Евроафрики, российско-среднеазиатская мериди¬ональная зона, тихоокеанская меридиональ¬ная зона) [10]. Таким образом, в этом контексте неоевразийства концептуально обосновыва¬ется идея интеграции как единство в много¬образии в противовес вестернизационной, атлантической (унификаторской) интеграци¬онной системе.
2. Региональная стратегия неоевра¬зийской интеграции основывается на ге¬ополитических характеристиках евразий¬ского континента, который представляет со¬бой нерасторжимый конгломерат народов и культур, тесно переплетенных между собой. В данном контексте идея «евразийства» ото¬ждествляется с идеей «континентализма». В этой связи важно вспомнить европей¬ские политические проекты континенталь¬ной интеграции (например, идеи Президен¬та Франции Ш. де Голля), где границы объ¬единения идут от Атлантики до Урала и да¬лее до Владивостока. Иными словами, инте¬грационным проектом охватываются сразу две части Евразии: Большое пространство Европы и Большое пространство России. При этом нельзя забывать, что эти два Боль¬ших пространства неотделимы (как в гео¬графическом, так и в этнокультурном пла¬не) от Большого пространства Азии (тюрк¬ский, монгольский мир), а также от кавказ¬ских народов и турков, что в целом и пред¬ставляет собой континентальный евразий¬ский проект интеграционного соединения отдельных частей в единое целое, как един¬ство множественностей [11]. Теоретическим осмыслением возможности интеграции ев¬разийского «суперконтинента» занимается казахский исследователь Е.Винокуров, ко¬торый считает, что наличие ряда центров силы – ЕС, Китая, Индии, России, как цен¬тра притяжения постсоветского простран¬ства, и Турции, как нарождающегося лиде¬ра исламской Западной Азии, – делает ма¬ловероятным возникновение одной континентальной интеграционной организации наднационального характера. «Более веро¬ятна сетевая структура интеграции, «миска спагетти» различного рода многосторонних соглашений, направленных на решение от¬дельных задач. Ключевую роль сыграют корпоративные и неформальные связи. Если использовать терминологию О.Тоффлера, то евразийская интеграция может быть уподо¬блена «третьей волне» интеграционных вза¬имодействий, где важнейшей чертой будет ее нелинейный, гибкий характер, что обусло¬вит ее постоянно изменяющуюся структу¬ру. Гибкость и изменчивость могут стать ее силой» [12].
3. Субрегиональная стратегия, как от¬крытый регионализм, лежит в основе тео¬ретических разработок концепции Евразий¬ского союза как особой мировоззренческой модели, основанной на принципах демо¬кратического уважения прав народов (учет культурных, языковых и этнических особен¬ностей всех участников интеграции). Одним из главных идеологов данной стратегии ин¬теграции является Президент Казахстана Н.А. Назарбаев, который в своей книге «На пороге XXI века» писал: «…По мере раз¬вития ситуации я все больше понимал, что Содружество Независимых Государств пре¬вращается в орган «цивилизованного разво¬да» государств-участников. Все попытки на¬править процесс в иное, интегративное на¬правление не дали результатов < ...> Между тем политическая динамика стала прини¬мать характер разрушения не только ожив¬ших и экономически бессмысленных форм, но и вполне рациональных, взаимополез¬ных связей< .>СНГ и его органы, кото¬рые сложились к 1994 году, явно не справ¬лялись с имеющимися проблемами, не по¬зволяли в полном объеме реализовать ин¬теграционный потенциал» [13]. В этой свя¬зи Н.А.Назарбаев в январе 1994 года предложил концепцию нового интеграционного объединения (Евразийский союз), где впер¬вые вводились такие понятия, как «разно-скоростное и многовекторное интегрирова¬ние» экономик стран СНГ. Проект «Евразий¬ский союз» предполагал укрепление не толь¬ко экономических и финансовых структур объединения стран СНГ, но и развитие поли¬тической интеграции [14]. Однако долгое вре¬мя в теоретическом осмыслении интеграци¬онных форм субрегионального сотрудниче¬ства на постсоветском пространстве господ¬ствовала негативная трактовка любых про¬ектов поддержки центростремительных тен¬денций на этом пространстве. Так, напри¬мер, Ж.Тощенко отмечает, что причины это¬го политологического нигилизма были обу¬словлены тем, что идея Евразийского сою¬за не была концептуально проработана и со¬держала лишь отдельные положения, касаю¬щиеся «особого сплава европейской и ази¬атской цивилизации, близости и духовной общности многих народов бывшего СССР, специфики исторических судеб и т.п.» [15].
Возникновение концептуальной идеи Евразийского союза в 90-е годы ХХ века было обусловлено общей неудовлетворен¬ностью развитием интеграционных процес¬сов на постсоветском пространстве. Поэ¬тому было необходимо найти идеологиче¬скую платформу для стимулирования цен¬тростремительных тенденций и поиска но¬вых моделей взаимодействия. Примерно эти же факторы актуализируют эту идею и в на¬чале второго дестятилетия XXI века. Сто¬ронники идеи Евразийского союза (напри¬мер, А.Шалтыков и др.) справедливо рас¬сматривали в качестве практического во¬площения данной концепции созданный в 2010 году Таможенный союз. В результате в июле 2011 года перед Таможенным сою¬зом Белоруссии, Казахастана и России по¬ставлена задача реорганизации постсоветского/евразийского пространства в неоевра¬зийское объединение: «Строительство Та¬моженного союза и Единого экономическо¬го пространства в перспективе открывает путь к формированию Евразийского эконо¬мического союза» [16].
Идеи неоевразийства можно рассматри¬вать в качестве геополитической основы и теоретического обоснования Евразийского союза, как интеграционной структуры, объе¬диняющей постсоветское пространство и со¬седние регионы. По сути, как раз обосновы¬вается идея о том, что Евразия – это Глобаль¬ный регион, «представляющий собой орга¬ничное целое, благодаря близкой ментальности, общей и многовековой истории, обще¬му языку межнационального общения, мно¬жеству хозяйственных связей и схожему тех¬нологическому уровню развития стран пост¬советского пространства» [17]. Но продвиже¬ние в практическую плоскость идеи евра¬зийской интеграции должно иметь и новые объективные предпосылки, которые опре¬деляются современными экономическими, политическими, этнокультурными процесса¬ми на постсоветском пространстве. «И если еще в середине 90-х годов многими руково¬дителями стран Содружества Независимых Государств и общественным мнением идея Евразийского союза воспринималась, в луч¬шем случае, как весьма отдалённая перспек¬тива, то сейчас эта идея начинает приобре¬тать видимые контуры в практике сотрудни¬чества постсоветских государств» [18]. Заявив о желании создать в 2013 году Евразийский союз, Беларусь, Казахстан и Россия высту¬пили с предложением разработки механизмов сотрудничества с Евросоюзом и другими странами [19]. Так, известно, что, с одной сто¬роны, о своей заинтересованности в присо¬единении к Таможенному союзу уже заяви¬ли Киргизия и Таджикистан [20], с другой же – «идут консультации о зоне свободной тор¬говли с Европейской ассоциацией свобод¬ной торговли, а в перспективе планируем на¬чать переговоры о формировании зоны сво¬бодной торговли с объединенной Европой, с ЕС» [21]. Безусловно, данные шаги требуют определенных теоретических разработок. По мнению авторов данной статьи, в этой свя¬зи представляется интересным рассмотреть концепции «европейского соседства» [22] и «от¬крытого регионализма», как возможных ва¬риантов теоретического осмысления транс¬формационных процессов на постсоветском пространстве в контексте создания Евразий¬ского союза.
Важными чертами будущего Евразийско¬го союза представляются следующие интегративные характеристики, которые можно взять от указанных выше концепций:
— принцип «глобальности» – как одного из будущих центров мировой политики и эконо¬мики;
— принцип «единство в многообразии» – как основа межцивилизационного диалога на евразийском континенте;
— принцип «разноскоростной и разноуров¬невой интеграции» – как инструмент многоканального взаимодействия участников нео¬евразийской интеграции («открытый регио¬нализм»);
— активное взаимодействие с соседями Евразийского союза как механизм модернизации Большого неоевразийского простран¬ства («евразийское соседство»).
Важно подчеркнуть, что необходимо от¬казаться от полного копирования интеграци¬онных моделей европейского (ЕС) и азиат¬ского (АТЭС) типа, что в прошлом нередко приводило к провалу интеграционных про¬ектов на постсоветском пространстве. В этой связи нужно с большой осторожностью ис¬пользовать концептуальную модель «Рас¬ширенная Европа – страны соседи», так как она фактически означает постепенную адап¬тацию «новых соседей» к европейским нор¬мам и стандартам (фактически вестернизацию). Такой подход с учетом особенностей евразийского пространства (полиэтничность и полицивилизационность) не приемлем для концепции Евразийского союза. Более того, принцип унификации (который будет коррелироваться с советским тоталитарным про¬шлым), заложенный в концепции европей¬ского соседства, может негативно сказаться на будущем Евразийского союза. В свою оче¬редь, концепция «открытого регионализма» также не может быть полностью заимствова¬на при конструировании Евразийского сою¬за. В частности, это объясняется тем, что в рамках АТЭС интеграционные инициативы идут, главным образом, «снизу» (на уровне микроэкономических интеракций), тогда как создание Евразийского союза инициируется «сверху».
В результате теоретического осмысления вопроса о создании Евразийского союза ав¬торы пришли к выводу о необходимости раз¬работать теоретико-методологическую базу для исследования новых форм реструктури¬зации постсоветского пространства. Именно поэтому авторы данной статьи предлагают отказаться от уводящих в прошлое внимание исследователей категорий «постсоветское», «постимперское» и даже «евразийское» пространство и обратиться к разработке неоло¬гизмов, адекватно отражающих специфику современного и будущего интеграционного пространства. Идея Евразийского союза дает возможность выйти за рамки «постсоветскости» как континентальной региональности и структурировать «неоевразийство» как гло¬бальную региональность. В этой связи край¬не важно подчеркнуть, что для практической реализации этого проекта и становления со¬юза как одного из будущих центров мировой политики и экономики XXI века необходимо учитывать межцивилизационный характер неоевразийского пространства (через реали¬зацию принципа «разноскоростной и разно¬уровневой интеграции» и «евразийского со¬седства»), но при этом отказаться от слепо¬го копирования интеграционных моделей ев¬ропейского (ЕС) и азиатского (АТЭС) типа.
Примечания:
[2] См. например: Пивовар Е.И. Постсоветское про¬странство: альтернативы интеграции. Исторический очерк. — СПб.: Алетейя, 2008; Алчинов В.М. СНГ -Россия -Евросоюз. Проблемы и перспективы инте¬грации. — М.: Восток-Запад, 2008 и др.
[3] См. Празаускас А. СНГ как постколониальное про¬странство // Независимая газета, 7 февраля 1992 г. — http://www.ualberta.ca/~khineiko/NG_92_93/1141438.htm; Гагатова Л.С. Империи: идентификация про¬блемы // Исторические исследования в России. Тен¬денции последних лет. — М.: АИРО — ХХ, 1996; Бутаков Я. Загадка постимперского пространства. Мо¬жет ли возникнуть новый геополитический центр в пределах бывшего СССР? — http://www.win.ru/school/6235.phtml
[4] См.: Винокуров Е. Евразийская интеграция. — http:// www.vinokurov.info/eurasian-ru.htm
[5] См. Косов Ю.В., Торопыгин А.В. Содружество Не¬зависимых Государств. — СПб., 2006.
[6] Косолапов Н.А. Глобализация: территориально-пространственный аспект // МЭиМО. — 2005. № 6 — С. 10.
[7] Назарбаев Н.А. Евразийский союз: Идеи, практика, перспективы (1994-1997). — 1997. 480 с.
[8] Дугин А. Евразийская идея в качественном пространстве. – http://evrazia.info/modules.php?name=News&fi le=print&sid=1904
[9] Там же.
[10] Там же.
[11] Дугин А. Евразийская стратегия Турции. — http://geopolitica.ru/Articles/215/
[12] Винокуров Е. Евразийская интеграция. — http://www.vinokurov.info/eurasian-ru.htm
[13] Назарбаев Н.А. На пороге XXI века. — А., 1996. — С. 102-103.
[14] Назарбаев Н.А. О формировании Евразийского Союза государств. — Астана, 1994.
[15] Тощенко Ж. Постсоветское пространство: Суверенизация и интеграция. Этносоциологические очерки. — М., 1997. — С.53.
[16] Феляхов Р. Таможенный союз станет евразийским. Владимир Путин предлагает создать Евразийский союз 12.07.2011. — http://www.gazeta.ru/business/2011/07/12/kz_3693185.shtml
[17] Экспертный опрос «Восприятие интеграционных процессов на постсоветском пространстве экспертами и лидерами общественного мнения». Некоммерческий Фонд «Наследие Евразии», 2005.
[18] Кулагин С.В. Эволюция концепции евразийства и перспективы ее реализации в международном сотрудничестве на постсоветском пространстве. -http://www.hotdevil.ru/autoref/kulaginSV.html
[19] Феляхов Р. Таможенный союз станет евразийским. Владимир Путин предлагает создать Евразийский союз 12.07.2011 — http://www.gazeta.ru/business/2011/07/12/kz_3693185.shtml
[20] Чаусовский Ю. Россия агитирует за создание Евразийского союза http://inotv.rt.com/2011-07-15/Integraciya-s-podtekstom-
[21] Феляхов Р. Таможенный союз станет евразийским. Владимир Путин предлагает создать Евразийский союз 12.07.2011 — http://www.gazeta.ru/business/2011/07/12/kz_3693185.shtml
[22] Концепция «европейское соседство» разработана экспертами Европейского союза в 2003-2004 гг. См.: Работаем сообща. Европейская политика соседства. Доклад Европейской Комиссии, 2006. – http://ec.europa.eu/world/enp/pdi^information/enp_brochure_ru.pdf