Из сообщения Фермора о сражении при Цорндорфе, 1758 г
ИЗ СООБЩЕНИЯ ФЕРМОРА О СРАЖЕНИИ ПРИ ЦОРНДОРФЕ
Как 12 августа король прусской со всею армиею на здешнюю сторону реки Одера несколько ниже Целлина переходил, то хотя и послан туда был полковник господин Хомутов с командою, дабы сему переходу препятствовать… предприят был, однакож, поход на ровное место между деревнями Кочдорф, Цорндорф и Вилкерсдорф…
13-го числа армея наша стояла углом, простирая правое свое крыло, которое составлял прибывший того дня под командою генерала Брауна новый корпус, до деревни Цихерта, а левое до деревни Цорндорфа, дабы переправившемуся при деревне Целлине неприятелю в обоих случаях фронт делать, а именно: когда бой со стороны Нейдама приближаться стал, или когда б ближе, с стороны Неймилена, атаку свою повесть хотел.
Неприятель, между тем, остановясь у Нейдама, показывал вид ударить на правое наше крыло и всю ночь препроводил в таких приготовлениях, которыя бы нас заставили верить, что он, конечно, в том месте атакует.
Но 14-го числа на рассвете усмотрено, что он в поход вступил, дабы не только армию нашу с тыла зайти, но и при самом Цорндорфе левое наше крыло во фланг взять.
Сего ради положение здешней армии тотчас переменено и помянутое левое крыло, отступя несколько назад, к деревне Квартчену примкнуло, дабы тем линии наши прямее зделать и дабы неприятель не мог фланги анфилировать. Таким образом стало левое наше крыло правым, а правое левым.
Дабы неприятель оставленною от нашего теперь правого крыла деревнею Цорндорф пользоваться не мог для прикрытия своих движений, то оная созжена; но сие мало помогло, ибо густой дым ветром не проносило и так неприятель, пользуясь оным под наижесточайшею пушечною с обеих сторон стрельбою, атаку свою устремил на правое наше крыло, стараясь оное в самой фланг взять.
Учиненной ему отпор, особливо от нашей артиллерии, был сильнее прусского ожидания, так что неприятель тотчас в бег обратился, но как по причине весьма превосходящей своей силы имел он целую третью линию, из одной кавалерии составленную, то оная место бегущих заступила и время неприятельской Шехоте дала за кавалериею опять построиться и атаку возобновить.
Наша правое крыло подкреплявшая кавалерия уступала прусской в одном токмо числе, а без того на сем крыле при сем первом сражении все дело уже окончено быть могло б: и так пехота наша паки всю жестокость возобновленной прусскою пехотою атаки выдерживать принуждена была, и по долгом равном бою, наконец, всегда умножившейся прусской силе уступать принуждена была.
Но между тем левое наше крыло, на которое неприятельская атака уже распространилась, неприятеля совсем победило, и не только вслед рассыпанных со штыками гналось, но в готовности было взять во фланг и левое неприятельское крыло.
Таким образом, неприятель на левом своем крыле паки несколько в разстройку приведен, а правое наше, тем пользуясь, вновь на него наступило и вновь в бегство его обратило.
Но чем неприятель для поправления первой своей на левом крыле потери пользовался, тож пособило ему и на правом противу нашего левого. Весьма превосходящее число его конницы спасло бегущих и остановило преследование за ними храбрых наших, генералом Брауном, графом Чернышовым предводительствуемых гренадеров.
Наша левого крыла кавалерия, под командою господина генерала-майора Демику, зделала неприятелю весьма твердое сопротивление, а артиллерия своими картечми ужасной ему урон причинила; но тем временем пехота его успела, за конницею своею, хотя и весьма претерпевшею, опять построиться и возвратиться к сражению.
На правом крыле вскоре произошло тож самое. Неприятельская конница паки пехоту свою поправила, и сражение пехоты против конницы возобновилось жесточае прежнего. Наконец запасной неприятельской корпус предуспел в центр армии ворваться и хотя ничего более зделать не мог, однакож оную перерезал, так что правое наше крыло, быв от левого отрезано, принуждено нашлось назад к ручью и лесу отступить.
Но как оное хотя и отступило, однакож всегда сильной против неприятеля огонь производило, а левое наше непременно на своем месте стояло и, несмотря на то, что храброй наш генерал Браун весь изранен, а генералы-порутчики Салтыков и граф Чернышев при оном прокравшимися с тылу неприятельскими гусарами в полон взяты, артиллерийские генералы-майоры господа Бороздин и Гольмер тяжело ранены и многие артиллерийские офицеры и рядовые побиты и ранены, еще неприятелю страшно было, то он как для превеликого своего урону, так и что армия его была вся в разстройке, не токмо не зделал нового покушения противу сего, непременно на своем месте оставшегося нашего левого крыла, но паче совсем назад отступил и вправо ретировался в деревню Цихерт, оставляя великое число своих раненых и артиллерии…
К оставшемуся на боевом месте нашему левому крылу возвратилось еще той же ночи и правое… Оставшиеся на месте баталии с обеих сторон пушки стояли неподвижно на своих местах до другого дня.
Армия наша, простояв почти двои сутки на месте баталии, быв принуждена за безводием места 16-го числа отступить до главного своего обоза к Камину, оставила всех на все 85 пушек, по большей части полковых безлошадных и безлафетных… Напротиву того, из взятых у неприятеля двадцати шести пушек толико при одной лафет изпорчен, а из протчих всех, уже на другой день баталии, т. е. 15-го числа, по неприятеле собственными его зарядами польба производилась.
Поход наш 16-го числа для соединения с обозами, к Гросс-Камину предпринятой, от неприятеля ни мало обеспокоивай не был, а удовольствовался он токмо перейти почти параллельным маршем от Цихсрта к деревне Вилькерсдорфу и при оной лагерем стать.
