Из «Книги побед» Шереф-ад-дина Йезди

Из «Книги побед» Шереф-ад-дина Йезди

Рассказ о выступлении Тимура на войну против Токтамыш- хана и об одержании победы при помощи божией. Так как злая судьба, которую непреложное перо начертало на челе несчастий и бед¬ствий, привела Токтамыш-хана к тому, что он, забыв все милости и попечения Тимура, отважился на неблагодарность, то он собрал со всего улуса Джучи, доставшегося ему лишь благодаря помощи и содействию Тимура, огромное войско. Стих: «Из русских, черкесов, булгар, кипча¬ков, аланов, (жителей) Крыма с Кафой и Азаком, башкирдов и м.к.с. собралось войско изрядно большое». С такою неподдающеюся счету армией, превосходившей число древесных листьев и дождевых капель, в конце 790 г. (= 11 I-30 XII 1388), соответствующего году крокодила, в начале зимы двинулся он против Тимура. Когда последний узнал об этом, то с войском самаркандским и кешским выступили из столицы, раскинул ставку в Сагардже и разослал тавачиев для сбора и вызова победоносных войск по всем странам и краям (своих) владений. <…> В это время принесли известие, что находящийся в авангарде войска Ток¬тамыш-хана Илыгмыш-оглан с огромным войском, перейдя через Ход- женскую реку, расположился близ Уджук-Зернука. <…> Тимур отправил Кунче-оглана, Тимур-Кутлуг-оглана и Шейх-Али-бахадура с отрядом войск отрезать неприятелем путь бегства. На другой день, при восходе солнца, месяц победоносного знамени, взойдя на вершине холма Анба- ра (?), настиг неприятеля; раздался военный клич и завязался бой. Ког¬да огонь сражения запылал от вихря натиска храбрецов, то из отдушины тимурова счастья стал дуть ветерок победы, и враги, показав спину поражения, обратились в бегство. Многие из них погибли под рукою и ногою смерти, объятые ужасом; некоторые, страшась огненного меча, бросились в Ходженскую реку, и пыль их существования унес ветер тления. Тем же, которые спаслись от избиения и спешили бежать, войс¬ко, которое ушло вперед, чтобы преградить путь неприятелю, вышло навстречу и (вместе с) победоносным войском, гнавшимся (за ними), окружило их, как дичь на охоте, со (всех) сторон и ударами копий и стрел, мечей и тяжелых палиц истребило их и поводья жизни их переда¬ло в жестокие руки Азраила. <…> Затем, откочевав оттуда, он (Тимур) благополучно пустился в обратный путь, в месяце сафаре 791 г. (= 30 I- 27 II 1389) сделал привал в Акаре и там пробыл (некоторое время). Когда вследствие наступления авангарда весны губительная армия холода об¬ратилась в бегство и щегольские войска зелени и трав отовсюду задвига¬лись на полях и в садах со всех сторон сошлись победоносные войска. <…> Тимур приказал, чтобы мирза Омар-шейх, эмир Хаджи-Сейф-ад- дин и Ику-Тимур отправились и из судов и плотов устроили мост на Ходжендской реке. Поспешив исполнить приказание, они отправились, в нескольких местах устроили мосты и известили Тимура. Его величество в реби I 791 г. (= 28 11–29 III1389), соответствующем началу года змеи, откочевав оттуда, с помощью божией, двинулся в путь. Большая часть вражеского войска была перебита; остальные постепенно с сотнею стра¬даний выбрались из этого омута, обратились в бегство и, перебравшись через реку Ардж, пришли к Токтамыш-хану. Войско последнего осажда¬ло Сабран, где Чингирче, Ляд и Кушчи, обороняясь и отбиваясь, храбро сражались. Не будучи в силах овладеть Сабраном, Токтамыш-хан огра¬бил Ясы и расположился в тех равнинах. Когда ему дали знать о прибы¬тии победоносного войска Тимура, то и у даря и у войска, у всякого, кто услышал это известие, пред могуществом Тимура задрожала нога твер¬дости и стойкости, на них напал страх и ужас, и войско, несмотря на такую многочисленность и обилие оружия и снаряжения, при одном лишь слухе, распалось, и всякий рукою нужды ухватился за полу бегства; они, немедля пустившись бежать, рассеялись и разбрелись как «саранча расползшаяся». <…>

Рассказ о походе Тимура в Дешт-и-Кипчак. <…> В четверг 12 сафара 793 г. (= 19 1 1391), когда солнце находилось под восьмым градусом Водолея, высочайший поезд под охраной и помощью божией, двинулся в поход. Когда местность Карасеман стала местом счастливого привала, то прибыли послы Токтамыш-хана. <…> Когда весть о прибы¬тии посланцев Токтамыш-хана дошла до благословенного слуха Тимура, он приказал привести их. По исполнении обрядов целования земли они преподнесли 1 сокола и 9 быстрых коней, которых они привели в каче¬стве подарка. Тимур, соблюдая обычай, (принятый) у султанов, взял сокола (себе) на руку, но по чувству царского достоинства, не обратил большого внимания. Послы почтительно и смиренно, с разными извине¬ниями и испрашиваниями прощения, стоя на коленях, представили ему через старших эмиров послание Токтамыш-хана такого содержания: «Его величество в отношении ко мне – отец и благодетель-кормилец, так как прежние права его на мою благодарность за разные милости и благодеяния, которых он удостоил меня, таковы, что из тысячи одно, а из многих (лишь) немного можно изъяснить. Если государь по крайней милости и состраданию царскому соблаговолит простить тот дурной поступок и неуместную вражду, на которые я осмелился под влиянием несчастной судьбы и советов злобных и научающих злу людей, которых я стыжусь и раскаиваюсь, то это прибавится к прежним благодеяниям и милостям. Я же, зная границы свои, после этого ни на один волос не сойду с пути повиновения и подчинения и ни одной мелочи не упущу в соблюдении условий приличия и послушания». Тимур сказал: «В начале дела, когда он (Токтамыш), уйдя от врагов, раненый и больной, пришел к нам, (всем) людям известно, как он был включен в число сыновей и до какой степени ему была оказана забота. Между прочим, ради него я двинул войско на Урус-хана и (из-за этого) в ту зиму погибло столько лошадей, солдат, имущества и снаряжения. Несмотря на это, я заботился об усилении и поддержке его до тех пор, пока, отделив иль его от и ля Урус- хана, отдал его ему (Токтамышу) и так усилил руку его, что он утвердился в ханском достоинстве на престоле улуса Джичиева. Держава – от бога всевышнего, но причиной того был я. Постоянно я ласково и радушно звал его сыном, а он меня называл отцом. Когда же держава утвердилась за ним, и он убедился в своей силе и могуществе, то забыл долг (благодарно¬сти) за милости и благодеяния и не выполнил обязанностей сына. Когда мы, предприняв поход в землю Иранскую, были заняты покорением Фар¬са и Ирака, то он, вступив на путь возмущения, выслал войско опустошать окраины нашего царства. Мы не обратили внимания на это, (ожидая) не раскается ли он в своем непохвальном поступке и не воздержится ли от своей неосмотрительности и наглости, но от упоения вином гордыни он до такой степени лишился сознания, что совершенно не отличает добра от зла: он вторично повел войско и выслал вперед в качестве авангарда большой отряд, который вторгся в наши владения. Мы тотчас выступили против него, и армия его, не видевши черной массы нашего войска, пред¬почла бегство. Теперь он узнал о нашем намерении и, чувствуя свою слабость, представляет извинения. Так как с его стороны уже неоднократ¬но наблюдалось несоблюдение договоров, то полагаться на его слова было бы неблагоразумно, и с божьей помощью и небесной поддержкою мы выполним план, который составили и ради которого собрали войско, а там (посмотрим), какова воля творца, (сказавшего): «Вернись к ним, мы пойдем на них с войском, с которым им не совладать, и изгоним их оттуда униженными; они трусы». Впрочем, если он (Токтамыш) говорит правду, что ищет мира, то пусть пришлет к нам навстречу Али-бека, чтобы мы после переговоров (джанкы) с эмирами выполнили то, что окажется нуж¬ным». По выполнении обычая (давать) пир, он приказал соблюсти (в отношении к ним) правила заботы и предупредительности. В среду 16 реби I (= 21II1391), созвав курилтай, он посоветовался с царевичами и эмирами и, взяв (с собою) послов Токтамыш-хана, при счастливых предзнаменова¬ниях и благоприятном сочетании звезд со всем войском своим двинулся в путь на завоевание. <…>

Рассказ о размещении войска, о приведении храброй армии в боевой порядок и о большой битве. В понедельник 15 реджеба 793 г. (= 18 VI 1391), соответствующего году барана, когда после 6 дней погода прояснилась, Тимур-завоеватель в местности Кундузча лично занялся устройством войска и приступил к приведению его в боевой порядок <…> Когда войска обеих сторон выдвинули свои боевые линии друг друга, то армия неприятельская на обоих флангах, правом и левом, несколькими кошунами превышала войско этой (Тимуровой) стороны. Тимур, поддерживаемый богом властелин, который во вся¬ком деле полагался на помощь бога и уповал на милость творца, а не на многочисленность храброго войска и наличие большого количества снаряжения, слез (с коня), как это был его похвальный обычай в каждой битве, искренне и умиленно совершил два раката молитвы и, повернув лицо смирения и покорности в прах повиновения и уничто¬жения, умолял у порога царя, помощь дарующего, всевышнего и свя¬тейшего, о победе и успехе. Окончив свои молитвы перед ведающим сокровенное и тайное и возложив свое упование на безграничную ми¬лость божию, он благополучно сел на коня и двинулся вперед. <…> С обеих сторон били в барабаны, буны и литавры и заглушали слух вре¬мени воинственными криками (сурен). <…> Все эмиры и вожди побе¬доносной армии сцепились с войсками противостоявшими и смешали землю поля битвы с одного конца до другого с кровью неприятелей. Щиты и латы на груди и теле врагов были пронзены и разорваны ударами стрел и мечей, а головы гордецов и шеи главарей были разби¬ты и перетянуты тяжеловесными палицами и петлями арканов. Заме¬тив в своем войске признаки слабости и не видя у себя сил сражаться с Тимуром, Токтамыш-хан покинул эту сторону и обратился на мирзу Омар-шейха, но найдя войско его в полном порядке, отступил и от него, пошел на Шейх-Тимур-бахадура и тысячи сулдузские и в сопровожде¬нии большого числа эмиров и храбрецов своего войска вступил в бой. Сколько Шейх-Тимур-бахадур и его туман ни осыпали противников стрелами, но те самоотверженно, ни на что не обращая внимания и обрекая себя на смерть, не отступали, а раз за разом, с мечами и метательными копьями, повторяли свои атаки, наконец, одержали верх, умертвили много людей сулдузских, прошли через середину их и, оста¬новившись, построили ряды в тылу Тимурова войска. <…> (Тогда) Тимур с отрядом отважных храбрецов повернул на них (врагов). При виде победоносного знамени у Токтамыш-хана исчезла стойкость. Омыв немедленно руку смятения водою печали от короны и престола, он поневоле потерял надежду на царствование и властвование и, страшась за жизнь свою, оглушенный и растерявшийся, отпустил поводья быст¬роногого коня и с сотней уловок спасся с того поля сражения. Так как прирожденное забвение благодеяний и неуважение к благодетелю схва¬тили полу судьбы его, то он предпочел стойкости бегство. Весь улус Джучиев, пораженный и разбитый, отчаялся в существовании. <…> Ти¬мур победоносно и счастливо стал лагерем и занялся исполнением обя¬зательств благодарности и хвалы царю царств всевышнему и святейше¬му. <…> Выбрав затем из всего войска по 7 человек из 10, он отправил их в погоню за обреченными на смерть беглецами. Немногим удалось легко выбраться из этого омута бедствия; жены же их, дети, имущество и снаряжение – все попали в руки победоносного войска. <…> Все эмиры и воины, которые по приказанию (Тимура) отправились в разные сторо¬ны, победоносно прибыли ко двору Тимура с бесчисленной добычей – лошадьми, верблюдами, быками, баранами и множеством рабов – деву¬шек и детей – на телегах. Всех неприятелей, искавших спасения на островах Итиля, схватив и забрав в плен, привели в (лагерь). Победонос¬ным войсками в этой славной победе досталась такая огромная добыча, что нога изложения и написания совершенно не может достичь границы описания ее. У отдельных людей в высочайшей орде, которые с трудом находили необходимейшее пропитание, скопилось столько лошадей и баранов, что во время возвращения, идя назад, они не были в силах гнать их, а потому некоторых погнали, а некоторых оставляли… В лагере Тимура оказалось столько подобных хуриям девушек и красивых отро¬ков, что одних тех, которые были выбраны лично для Тимура, было более 5000 человек… Тимур, с помощью всевышнего, вступив на престол царствования и миродержавия в том месте, которое было столицею султанства и ханства Джучи-хана и сыновей его, предался удовольстви¬ям и счастливой жизни… Таким образом в этом очаровательном месте он среди удовольствий и счастливой жизни провел 26 дней. <…>

Рассказ о походе Тимура с войском против Токтамыш-хана во второй раз. В конце зимы (797 г. = 27 X 1394-15 X 1395), когда армия зелени по приказу султана весны, придя в движение, победоносно высту¬пила в степь и от блеска прибытия справедливого царя весны совершен¬но распалось основание неправосудного войска зимы, укрепляющее мир мнение Тимура пришло к решению повести войско в сторону Токтамыш- хана и снова наказать его, чтобы он в другой раз не выдвигал ноги самообольщения из пределов своей силы и мощи. Войска, подобные судьбе, шли в совершеннейшем порядке, отряд за отрядом, подняв зна¬мена и набросив складки ненависти на чело могущества и мужества, итак как они направлялись на восток и на север, то вперед пошло левое крыло, как это принято у тюрков. Чтобы вызвать повод, Тимур еще в зимовье (своем) написал Токтамыш-хану письмо. Эмиры его, вследствие крайне¬го невежества и упорства, оказали сопротивление, внесли смуту в это дело и рукою спеси и прахом несчастия наполнили источник счастья благодетеля и глаза собственного благополучия. Токтамыш-хан вслед¬ствие речей этих несчастных, сойдя с пути истины, ушел в пустыню гордости и самообольщения, посеял семена горя и смятения, и в ответе своем на письмо Тимура написал грубые выражения.

Рассказ о смотре, который Тимур сделал победоносному вой¬ску. <…> Когда Тимур со всем своим войском прибыл в местность Тарки и расположился там лагерем, до сведения его довели, что аван¬гард Токтамыш-хана (под начальством) Казанчия остановился на бе¬регу реки Хой. Тимур лично с отборным войском ночью отправился в поход и утром, как ветер переправившись через реку, напал на них, ударами сверкающего меча истреблял презренных врагов, обагрил по¬верхность степи и равнины кровью неприятелей и зеленью (Р) меча заставил на побеге счастья распуститься бутон победы. Оттуда мироза- воеватель с победоносным войском своим двинулся дальше и, придя на берег реки Сундж, остановился, а Токтамыш-хан, собрав свое войско на берегу реки Терека и выставив вперед туры, арбы и… укрепил свою позицию и приготовился к бою. Тимур, выстроив войско в боевой порядок, подошел и, благодаря (своему) непоколебимому счастью и мощи (своего) войска, напустил поток страха и ужаса в жилище стой¬кости и самообладания Токтамыш-хана; он (последний) не мог усто¬ять, так что войско его, бросив (заградительные) окопные щиты (ча- пар) и обратясь в бегство, отступило. Тимур с войском, найдя брод, перешел через реку Терек, а Токтамыш-хан, дойдя до реки Курай остановился и занялся собиранием остатка своего войска. Так как у Тимурова войска оставалось мало продовольствия, то Тимур пошел вдоль берега реки в область Джулат, чтобы воины запаслись провизией из тамошних зерновых продуктов и в спокойном состоянии мужествен¬но занялись уничтожением неприятелей. В это время сторожевые по¬сты доставили известие, что Токтамыш-хан вторично привел в порядок войско и по берегам реки идет вниз вслед за победоносным войском <…> Когда расстояние между обеими сторонами стало близким, во вторник 22 джумади II 797 г. (= 14 IV 1395), соответствующего году свиньи, они расположились одна напротив другой.

Рассказ о выступлении Тимура с намерением сразиться. На другой день в среду утром, войско с обеих сторон с громкими криками пришло в движение. Могущественный Тимур занялся приведением в порядок армии: устроив семь корпусов (кул), он поставил туры и выста¬вил вперед храбрецов (бахадуров); пехота, за щитами, стояла впереди. Мирзу Мухаммед-Султана он назначил в главный корпус, а фланги корпуса укрепил смельчаками, разрывающими боевые ряды. Сам же с 27 кошунами в полном вооружении стал позади войска. Войско непри¬ятельское также выстроило ряды напротив и подняло знамена. В это время кто-то с левого крыла принес известие, что с правого крыла неприятеля Кунче-оглан, Бек-Ярык-оглан, Актау, Давуд Суфи, зять Токтамыш-хана и Утурку с большой толпой наступают на левое крыло победоносного войска Тимура. Тимур поспешно двинулся на них и с построенными в боевой порядок кошунами произвел атаку. Те, увидев стремительный напор войска, подобного судьбе, показали тыл и обра¬тились в бегство. Некоторые из числа 27 кошунов, находившихся при Тимуре, пустились в погоню за бегущими, которые добравшись до своего корпуса (кул), повернулись, бросились на тех, которые гнались за ними, отбросили их, прогнали до Тимура и часть убили, а часть разбежалась во все стороны. Вследствие этого кошуны смешались, а те (воины Токтамыша), осмелев, ринулись вперед и устремились на Тиму¬ра. <…> Хотя войско неприятельское подходило отряд за отрядом, совершало одно нападение за другим и проявляло (большие) усилия, оно не могло сбить с места победоносных храбрецов (тимуровых), которые, спешившись и припав на колени (сукдамиши карде), выпуска¬ли стрелы. <…> Сколько неприятели ни приходили на помощь друг другу и сколько они ни делали нападений копьями, мечами и метатель¬ными копьями, те отражали их ударами стрел. Наконец с другой сторо¬ны подошел Джеханшах-бахадур со своим туманом, бросился на врагов и завязался великий бой. <…> Токтамыш-хан с царевичами Джучиева рода, эмирами и нойонами, показав тыл, обратились в бегство и много воинов их было убито.

Рассказ о выступлении Тимура в набег (илгар) вслед за Токта- мыш-ханом. <…> Он (Тимур) назначил набег (илгар), двинулся в пого¬ню за Токтамыш-ханом и чрезвычайно быстро днем и ночью шел по следам его. Прибыв к месту переправы через Итиль, называемому Тура- турской переправой, он дал находившемуся при нем сыну Урус-хана, Койричак-оглану, отряд узбекских храбрецов, находившихся в числе слуг высочайшего двора, приготовил принадлежности падишахского достоинства, удостоил его шитого золотом халата и золотого пояса, велел ему переправиться через Итиль и передал ему ханство над улусом Джучи. Царевич Джучиева рода, согласно приказанию, перешел на ту сторону реки и занялся собиранием рассеянной армии и устройством улуса, а войска подобные судьбе, поспешив по пятам неприятелей, дош¬ли до Укека и многих из них убили. В этот день несчастным, с одной стороны, угрожали удары губителя-меча, а с другой – волны-кровопий¬цы Итиля. Большую часть их взяли в плен, а немногие из них бросились на плотах в воду и переправились на ту сторону Итиля. Токтамыш-хан бросил ханство, дом и все, что имел, явное и скрытое, и, опасаясь за жизнь свою, с несколькими людьми бежал, ушел в сторону Булара, в лесистую местность, и спасся от львиных когтей, низвергающих врага. Победоносное войско (Тимура) с этой стороны реки дошло до того же места, до которого оно в первый поход на Дешт добралось с той стороны реки, и ограбило (все это). Место (же) это недалеко от «страны мрака». Победоносная армия и в этот раз ограбила большую часть Дешт-и- Кипчака. <…>

Рассказ о набеге Тимура на правое крыло Джучиева улуса и на область русских. Тимур-завоеватель, который во всяком деле был доволен только тогда, когда доводил его до крайнего предела, после разбития и изгнания Токтамыш-хана и уничтожения его армии и вои¬нов, захотел в своих высоких помыслах покорить и завладеть всеми теми областями и землями, да подчинить и искоренить все народы и племена тех пределов и местностей. Направляясь против правого крыла улуса Джучи-хана, он двинулся в ту беспредельную степь к реке Узи и в сторожевой отряд назначил эмира Османа, который взяв проводников, отважно отправился в путь. Дойдя до реки Узи, он в местности Манкер- ман ограбил Бек-Ярык-оглана и некоторых из находившихся там людей улуса узбекского и большую часть их покорил, так что лишь немногие и то с одной только лошадью смогли спастись. Баш-Тимур-оглан и Актау бежали и, переправившись через реку Узи, вступили в улус Хурмадая, люди которого были их врагами. Там положение их стало хуже, чем от грабежа и плена, и оттуда туман Актау, ища (спасения) в бегстве, ушел в Рум поселился на равнине Исраяка, где находится и до сих пор. Повернув от реки Узи, Тимур счастливо направился на русских. Подобные небос¬воду войска на берегу реки Тан еще раз окружили Бек-Ярыка; спереди у него оказалась река-кровопийца, сзади отважное войско. Дойдя до Кара- су, одного из городов русских, они разграбили весь город внутри и снаружи. Бек-Ярык-оглан дошел до полного изнеможения и бессилия, по необходимости и в (полном) смятении, оставив семью и детей своих в когтях несчастья, бежал с одним (лишь) сыном и вышел из окружения их (войск Тимура). Победоносное войско привело к Тимуру всех жен, детей и домочадцев его. Его величество отвел им шатры и палатки, оказал им всяческую заботу, подарил им множество скота, платья, вещей и разных драгоценностей и отослал веселыми и спокойными вслед Бек- Ярык-оглану. Мирза Мираншах, Джеханшах-бахадур и другие эмиры – темники и тысячники повернули назад, со своими воинами вторично произвели набег на правое крыло Джучиева улуса и, придя туда, уничто¬жили Бек-ходжу и других эмиров со всем улусом онкол (правой руки), убивая, забирая в плен и разоряя. Города Сарай и Урусчук они также ограбили и весь улус и области подчинили своей власти; имущество и богатства, выходящие за пределы приблизительного счета и воображе¬ния, прибавили к прочей добыче. Они взяли бесчисленные стада и табу¬ны и забрали в плен красивых женщин и девушек. Тимур двинулся на Москву, которая также один из городов русских. Прибыв туда, победо¬носное войско (его) также опустошило всю ту область, вне города, раз¬било и уничтожило всех эмиров тамошних. В руки воинов попала боль¬шая добыча. <…> Могущественный Тимур, взяв проводника, отправился оттуда в Бальчимкин. Когда он достиг крепости Азака, мирза Мираншах с бывшим при нем войском, пройдя по берегу реки Тан и ограбив неприятеля, присоединился там к царственному поезду. Последовав обя¬зательный приказ, чтобы в Азаке мусульман отделили от прочих общин и отпустили, а всех неверных предали мечу джихада и, ограбив дома их, сожгли. <…>

Рассказ о нападении победоносного Тимура на Хаджи-тархан и Сарай. Итак, подойдя близко к Хаджи-тархану, Тимур с немногими людьми из своих приближенных, утром, прежде победоносного войс¬ка, поскакал к Хаджи-тархану. Правитель тамошний, Мухаммеди, поневоле вышел навстречу, и его величество отправил его с мирзой Пир-Мухаммедом, эмиром Дженахшахом, эмиром Шейх-Нур-ад-ди- ном, Тимур-ходжа-и-Ак-Бугой и с войском по направлению к Сараю. Тимур вошел в Хаджи-тархан и после раскладки (хавале) денег за пощаду и получения их, все что в нем было одушевленного и неоду¬шевленного (имущества) подверглось разграблению. Упомянутый царевич и эмиры переправились через реку Итиль по льду и согласно приказанию отправили Мухаммеди под лед, где он сделался добычей рыб. Победоносное войско взяло Сарай и, подложив огонь, сожгло его. Племена и кочевников тех местностей они по большей части ограбили, погнали (перед собой) и привели их. Разрушение Сарая было местью за дерзость, которую дештские войска проявили в разру¬шении Зенджир-сарая, ибо они в то время, когда Тимур был занят завоеванием Фарса и Ирака, напали на опустевший Мавераннахр и разрушили дворец Казан-Султан-хана, известный под именем Зенд- жир-сарай; поэтому-то Сарай таким образом был перевернут вверх дном. Выселив всех жителей Хаджи-тархана, город сожгли, и Тимур с войском вернулся на зимовье. <…>

Рассказ о возвращении Тимура из Дешт-и-Кипчака и северных стран. Когда все области Дешт-и-Хазара, правое и левое крыло улуса
Джучиева и прочие северные страны были покорены, когда подобные небосводу войска, сделав набег на области и места того края – (земли) Укека, Маджара, русских, черкесов, башкирдов, Микес, Бальчимкина, Крыма, Азака, Кубани и аланов со всем к ним принадлежащим и относя¬щимся, – выказали свою силу и полную власть, а из врагов те, которые остались в живых, оказались бродящими, растерянными и бездомными, Тимур-завоеватель в начале весны 789 г. (= 16 X1395-4 X1396), соответ¬ствующего году мыши, благополучно выступили из зимовья Бугаз-кум и направился в сторону Дербенда и Азербайджана. <…>

Тизенгаузен, II, с. 156-160, 167-180, 184-185.